Книга Неверная жена - Жаклин Санд

Леди Александра выпустила его руку, но не отодвинулась и закончила устало:

– Только Гийом, на которого я молилась неделями больше, чем на Бога, покончил со мною за несколько минут. И ты говоришь, что я должна вернуться к нему?

– Не к нему, – произнес Даниэль, – туда, где вы должны быть. Ко двору, к королевскому престолу. Вы должны просить помощи у своего сюзерена.

– Мой сюзерен… – пробормотала леди Александра, – да я его и не знаю вовсе. Вряд ли ему есть дело до меня. Взывать же к королю, которого я тоже не знаю… Я чужая здесь.

– Все мы здесь чужаки. Это никого не останавливает. Ваш муж, моя госпожа, поступил с вами мерзко. Он заслуживает наказания, и кому, как не вам, требовать его?

– Он прав. Я опозорила род.

– Вы сделали это не по своей воле. Вы имеете право об этом сказать.

– Ты говоришь страшные вещи.

– Не более страшные, чем те, что вы уже познали.

– Тебе-то в том какая выгода? – спросила она подозрительно.

Даниэль щелкнул пальцами.

– Звонкая монета, госпожа. Надеюсь наняться вам в охрану. Видите ли, в последние дни мои дела идут не очень-то хорошо, и я поиздержался и не у дел. Мой друг Фарис занят, и у нас нет выгодного дельца. Что остается бедному вору? Уповать на удачу.

Леди Александра засмеялась:

– Ты не туда приехал, Даниэль. У меня ни одной монетки нет.

– Но потом вы сможете вознаградить меня, – возразил он, – потом, в Иерусалиме. Хотя, – добавил он, поразмыслив, – чтобы встретиться с вашим мужем и вашим сюзереном, нам следует, пожалуй, двигаться к Галилейскому морю. Салах ад-Дин стягивает свои войска именно туда.

– Я ничего не знаю об этом, – сказала леди Александра.

– Я все расскажу вам, но не сейчас, – Даниэлю мучительно хотелось дотронуться до нее, но он держал себя в узде. – Сейчас вам нужно решить, чего вы желаете. Вы не сможете оставаться здесь. Вы не привыкли к такой жизни.

– Я умею доить козу, – отозвалась она оскорбленно.

– Я восхищен, – отвечал Даниэль со всей серьезностью, – однако этого недостаточно. У вас есть свое место в этом мире, леди Александра, и поверьте, это хорошо, когда оно есть – пусть даже сейчас оно далеко. У странника вроде меня и такой малости, как дом, не имеется.

– У тебя все-таки нет дома? – она тут же растрогалась.

– Нет. Я ветерок, птица в небе – летаю, где хочу, а гнезда не вью.

– Однажды ты найдешь дом. Я верю в это, Даниэль по прозвищу Птица.

Именно в этот миг он понял, что она все-таки жива.

Она жива, и то, что в глазах ее пепел, – ничего не значит. Внутри, под затвердевшей коркой, бьется все то же живое сердце, и эту женщину не сломит, пожалуй, ничто. Ее не сломил плен, потеря ребенка и предательство мужа. Она просто не понимает пока. Как дать ей понять?

Даниэль знал только один способ.

Леди Александра молчала, когда он придвинулся совсем близко, коснулся ладонью ее щеки. Было темно, очень темно, новолуние, и благословение Богу за это новолуние. Даниэль очень хотел ее поцеловать, только откуда-то знал: стоит коснуться ее губ, и все пропало. Мужчины предали ее, она их боится. Потому Даниэль лишь сказал:

– Моя госпожа… Вы самая прекрасная женщина на этой грешной земле. Я не встречал женщин ни красивей, ни сильнее. Этот дом не для вас, хоть он и добр к вам. Вы можете пойти и вернуть то, что принадлежит вам по праву.

Текли мгновения, его дыхание смешивалось с ее дыханием. Потом Даниэль отодвинулся и опустил руку.

Леди Александра сказала:

– Я должна подумать об этом.

После чего поднялась и ушла в дом. Скрипнула дверь, стихли шаги. Стало слышно, как сопит в повозке Малик.

Даниэль усмехнулся, скатал одеяло и с ним под мышкой полез в повозку – устраиваться.

Он проснулся еще до рассвета и лежал в полотняном повозочьем нутре, глядя, как в дырках в ткани светлеет небо.

Потом открылась дверь дома, и Даниэль услышал, как кто-то идет. Он узнал шаги леди Александры – Заина ходила совсем по-другому, – поднялся и вылез наружу.

Леди Александра стояла рядом с повозкой и глядела в сторону.

– Ты хочешь получить награду?

– Конечно, – спокойно сказал Даниэль, – это было бы хорошо.

– Я заплачу тебе. Но не раньше, чем отыщу своего мужа и при всех потребую справедливости.

– Хорошо. Я готов подождать.

– Когда мы отправляемся в путь?

– Как только вы переоденетесь, моя госпожа. – Даниэль достал из повозки плотно набитую сумку и протянул ее леди Александре; та взяла. – Я кое-что привез вам. В этих одеждах вам будет удобнее ехать верхом.

– Но… где ты взял их? – спросила леди Александра, с недоумением глядя на сумку.

Даниэль широко улыбнулся.

– Украл.

Глава 13

Дорога

Даниэль сказал, что придется проехать довольно много, чтобы добраться до Тиверии. Те места, по слухам, не были заняты войсками мусульман, стоявшими сейчас на восточном берегу Иордана. Даниэль собирался переправиться через реку ближе к Галилейскому морю, которое сарацины называли озером Кинерет.

Привезенная Даниэлем одежда действительно оказалась удобной, в восточном стиле, как Александра не носила никогда: широкие штаны с завязками у щиколоток, кушак, который следовало обернуть вокруг талии несколько раз, рубаха с непривычно низким вырезом, вторая рубаха, расшитый жилет, накидка… Все – белое или цвета песка. Даниэль где-то достал и удобные сапожки, пришедшиеся впору. Заина помогла Александре одеться и справиться с тюрбаном, намотав его на шапочку.

– Джамиля, – с удовольствием произнесла старуха, закончив, и Александра вспомнила, что это значит «красивая».

Даниэль ничего не сказал, только поклонился снова и помог сесть в седло, а затем долго что-то говорил Заине. Та кивала, хмурилась и улыбалась одновременно. Малик был явно огорчен, что гости уезжают, но дети утешаются быстро.

Отдохнувшая Айша стремилась в дорогу. Александра еле удерживала лошадку, которая все время пыталась сорваться в галоп. Вокруг деревни всадники ехали рысью, а когда оказались на дороге, ведущей на северо-восток, Даниэль крикнул что-то, подхлестнул Джанана, и тот понесся вперед, словно бы полетел над землей.

Александра гикнула, хлопнула Айшу ладонью по шее, и лошадка, ощутив свободу, рванулась следом за Джананом.

Пыль столбом, выцветшее небо, брызги цветов на склонах холмов – там, где бегут ручьи, потом впадающие в Иордан или его притоки; топот копыт отдается во всем теле, и словно бы сливаешься с лошадью в единое целое, становишься ею и сама бежишь по этой равнине. Словно у тебя выросли крылья, и ты воспарила, и тебе ничего больше не страшно, ты паришь в зените и смотришь на землю сверху, и чувствуешь себя вечной.