Книга Знак фараона - Лора Бекитт

— Каждый человек, независимо от того, что он делает, служит фараону, — заметила Тия.

Губы Мериба скривились в усмешке.

— Цари — не боги, их желания похожи на желания других людей, они, как и все, стареют и умирают. Совершают те же поступки, что и простые смертные. Я считаю, что человек должен служить самому себе, и никому другому.

— Мы должны служить тем, кого любим, — убежденно произнесла девушка.

Мужчина внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Ты в кого-нибудь влюблена?

Тия смутилась и покраснела. Она вовсе не собиралась с ним откровенничать!

— Я — нет, но ведь любовь существует!

Мериб усмехнулся.

— Я рад, что ты так считаешь, хотя сам не верю в любовь. К несчастью, я слишком много времени провел среди женщин, которые думают только о деньгах. Впрочем, если бы они думали о любви, это было бы еще хуже!

Когда они вернулись в дом, Тия поспешно удалилась к себе. Она слышала, как отец спросил архитектора:

— Что ты можешь сказать о нашем божественном фараоне? Он здоров?

— Что ему сделается! — рассмеялся Мериб и заметил: — Я доволен его правлением. Он любит воевать и любит строить. Много мертвецов и неуемная страсть живых к роскоши — что может быть лучше для моего ремесла!

После того как гость уехал, в комнату Тии вошла мать.

— Ты понравилась архитектору, — сообщила Небет с довольной улыбкой. — Он хвалил твой ум, воспитанность и красоту. Он обещал заехать к нам на обратном пути, а еще сказал, что подумает о том, как помочь Тимесу. Анхор мечтает, чтобы твой брат поступил в школу писцов при храме Амона в Фивах.

— Ради этого отец пресмыкался перед архитектором Мерибом! Позволял ему разглядывать меня так, будто я вещь! — не выдержала Тия.

— Как ты смеешь такое говорить! Не пресмыкался, а оказывал должное почтение! — возмутилась Небет. — Едва ли твой отец сможет вернуться в Фивы, но он желает, чтобы судьба его детей сложилась иначе.

— Как? Про Тимеса ты сказала. А моя?

— Анхор мечтает удачно выдать тебя замуж.

— За кого? За архитектора Мериба? — вырвалось у Тии.

Небет печально вздохнула.

— Этот человек никогда не женится на дочери провинциального писца.

— Они давно знакомы?

— Когда мы жили в Фивах, твой отец работал у архитектора.

Тия насторожилась.

— А что случилось потом?

— Не знаю, — быстро произнесла Небет и перевела разговор на другую тему: — Анхор считает, что тебе пора вернуться к обычной жизни. Отцу кажется, что ты давно выздоровела, но продолжаешь притворяться больной. Ему не все равно, что станут говорить люди.

— У них нет повода злословить обо мне!

— Надеюсь, что так, — коротко произнесла мать.

После разговора с гостем отца Тия долго не могла заснуть. Душа девушки оказалась беззащитной перед той неизвестностью, какую открыл ей архитектор Мериб. Прежде все было ясно и просто: надо сохранить тело умершего и заботиться о его гробнице. Человек, не совершивший преступных деяний, будет вечно гулять по прекрасным полям загробного мира. А что теперь? Неужели за гранью жизни — только вечная тьма? А мумии — бездушные, безмолвные и безглазые трупы, заключенные в саван? И фараон — не бог, а всего лишь самонадеянный хитрец, возомнивший себя всевышним?

Утром девушка поспешила на встречу с Тамитом.

Она шла привычной дорогой, и с небес на нее обрушивался водопад ослепительного света. Тие чудилось, будто она находится в самом центре божественного потока, способного влить в ее тело и душу волшебные силы. Она купалась в его лучах, как в золотом океане. Не существует ни богов, ни чудес, ни вечной жизни, ни любви? Тие хотелось смеяться над Мерибом — в этот миг он представлялся ей несчастным и жалким. Девушка чувствовала, как освобождается от страхов и сомнений бессонной ночи. Боги улыбались, глядя на нее с небес. Счастье казалось слишком глубоким, чтобы его можно было выразить словами.

Любовь ярким пламенем пылала в сердце и не желала гаснуть. земное существование казалось чудом.

Тамит еще не приехал, и Тия принялась ждать его. Внезапно она подумала о том, что ее будущее в этом мире так же непредсказуемо, как и судьба за гранью земного существования. Девушка смотрела на растущие по берегам кучки деревьев, легкие папирусные лодки, что качались на водах Нила, на раскаленные на солнце дома, которые, казалось, были покрыты золотистой пылью, на белых птиц, рассекавших безоблачное небо, и понимала, что не хочет покидать этот город. Тия желала, чтобы долгие- долгие годы все оставалось таким, каким было сейчас: и природа, и люди, и Тамит, и она сама. Хотя и знала, что это невозможно.

Он появился внезапно, возник из знойного марева, из зарослей тростника, из ее мечты. Высокий и стройный юноша стоял в узкой лодке. В его глазах плескался золотой свет. В эти мгновения Тамит напоминал Тие бога солнца Ра, который каждое утро купался в первозданном небесном океане.

Юноша помахал рукой, ступил в воду, привязал лодку и, сделав несколько легких прыжков, очутился рядом с Тией.

— Давно ждешь?

«Я жду тебя всегда», — хотелось сказать девушке, но она ответила:

— Не очень.

— Прости, я не мог приехать вовремя, хотя и торопился.

— Главное, что ты все-таки приехал.

— Почему ты не взяла с собой принадлежности для письма? — с улыбкой произнес юноша.

Тия смотрела на него пристальным, завороженным взглядом.

— Я не могу научить большему, чему способна научить жизнь, — ответила девушка, и он почувствовал ее затаенное отчаяние.

— Что случилось?

— Отец вот-вот запретит мне приходить на берег.

— Он знает о нас? — спросил Тамит.

— Пока нет.

Юноша помрачнел и сжал кулаки. Почему простое человеческое счастье всегда такое хрупкое, трепетное, тревожное, отчего норовит исчезнуть, будто вода в песке, раствориться, будто туман на рассвете нового дня?!

— Я хочу, чтобы мы продолжали встречаться.

— Я тоже, — с надеждой промолвила девушка.

— Мы что-нибудь придумаем, — уверенно произнес юноша и взял Тию за руку. — Пойдем.

Тамит повел девушку в заросли. Она доверчиво шла за ним, охваченная желанием никогда не отпускать сильную руку, которая бережно держала ее ладонь. Они устроились в излюбленном месте, где их никто не мог увидеть, и Тия рассказала Тамиту о визите архитектора Мериба.

— Он говорил странные вещи. О том, что после смерти ничего нет, а фараон — не бог.

— Люди, которые постоянно имеют дело с чем-то тленным и доверяют только деньгам, не способны поверить в то, чего нельзя потрогать, пересчитать. Они не могут смириться с тем, что на суде Осириса им придется отвечать за земные деяния и что вошедший в Небесные врата крестьянин будет равен царю.