Книга Медальон инквизитора - Наталья Александрова

– А если я приду?

– Если вы придете – это будет прямым доказательством вашей доброй воли! Мы с вами поработаем и выясним, кто на самом деле заинтересован в том, чтобы следствие зашло в тупик, кто хочет подставить вас в качестве главной подозреваемой...

– И в этом случае вы меня не арестуете? – прямо спросила Оксана.

– А зачем? – мужчина развел руками. – Арест – это крайняя мера, она употребляется в том случае, если следователь считает, что подозреваемый имеет намерение скрыться или иным способом воспрепятствовать следствию. Если же вы готовы искренне сотрудничать...

– Да, но как я могу убедиться, что вы меня не обманете?

– Что? – мужчина посмотрел на Оксану недоуменно.

Но она твердо встретила его взгляд. Теперь, когда она уразумела наконец, чего он от нее хочет, страх уступил место презрению.

– Ну, допустим, я приду на эту вашу конспиративную квартиру со всеми, как вы выразились, вытекающими – а вы меня все равно арестуете и оставите на роли главной подозреваемой? Где у меня гарантии, что этого не случится?

– Как вы можете так думать?! – Он выпятил грудь, прошелся перед ней самодовольным индюком. – Я не такой человек, чтобы нарушать свое слово! Не такой человек!

– Знаете, мне попадались разные люди... – возразила Оксана. – Некоторые выглядели вполне прилично, а на поверку оказывались непорядочными...

– Но я не такой! – повторил он. – Я – человек слова! Кроме того, я вас сейчас отпущу, а это, мне кажется, само по себе подтверждает мои добрые намерения. Ведь из полиции вас выпускать вовсе не собирались, больше того, чтобы заставить вас во всем признаться, вас хотели запереть в камеру с уголовницами... уверяю вас, это удовольствие ниже среднего! Так что, Оксана Николаевна, вы должны признать, что со мной иметь дело гораздо приятнее, и сделать из этого соответствующие выводы!

Оксана вскинула голову и встретилась с ним глазами.

«Сволочь, – говорил ее взгляд, – не верю тебе ни на грош. Ты – мерзавец и собаку свою бьешь».

«А куда ты денешься? – ответствовал он также глазами. – Прибежишь как миленькая, выбора у тебя нет».

Он вернулся к столу, достал из ящика какой-то бланк, расписался на нем и протянул Оксане:

– Вот ваш пропуск, Оксана Николаевна! Вы свободны... но не забывайте, что теперь все зависит от вас!

Оксана молча взяла пропуск и повернулась к двери.

Затем снова обернулась и проговорила с усилием:

– И вот еще что... я не знаю, как вас зовут.

– Да, действительно... – Мужчина смущенно улыбнулся. – Я вам не представился... меня зовут Игорь Иванович.

Он нажал кнопку на столе, дверь открылась, и на пороге безмолвно возник тот незаметный парень, который перед тем привел сюда Оксану. Или его брат-близнец.

– Проводи Оксану Николаевну к выходу! – приказал хозяин кабинета.

* * *

Проснулся брат Бернар оттого, что его тряс собственный секретарь.

– Достопочтенный брат, уже поздно! Вас дожидаются новые доносчики!

Инквизитор сел на кровати, тупо оглядывая свою комнату и в ужасе вспоминая события минувшей ночи.

Что это было – кошмарный сон, или он и впрямь побывал на ночном шабаше, отплясывал с ведьмами, колдунами и оборотнями и был удостоен аудиенции самого Князя Тьмы?

Брат Бернар отослал секретаря, умылся. При этом придирчиво осмотрел свое тело – не осталось ли на нем каких-то следов ночного путешествия?

И впрямь, расчесывая волосы, он увидел на гребне несколько жестких черных волосков, точно таких, какие были у козла, доставившего его ночью на шабаш.

Так что – все это было правдой? Выходит, его душа навеки погублена и после смерти его ждет всепожирающее адское пламя? После того как он посвятил всю свою жизнь служению Церкви, непримиримой борьбе с ересью?

Он вспомнил старую ведьму, которая дала ему кувшинчик с волшебной мазью, и с ненавистью подумал, что это она, мерзкая еретичка, виновна в его падении и она должна понести за это заслуженное наказание. Это она, она подтолкнула его к недозволенному Церковью поступку, это по ее вине он перенесся на шабаш...

И тут инквизитор снова вспомнил Всевидящий Глаз, восседающий на каменном троне, вспомнил громовой голос, воскликнувший в ответ на его просьбу:

– Она будет твоей! Она будет в полной твоей власти!

Прежде чем принять новых доносчиков, брат Бернар вызвал к себе капитана ландскнехтов и приказал сей же час отправиться к городским воротам, схватить старуху, обитающую в лачуге, притулившейся к стене слева от ворот, и немедленно доставить ее к нему на допрос.

– И не вступать с ней в разговоры! – предупредил инквизитор капитана. – Подлая ведьма хитра и изворотлива!

Капитан отправился исполнять приказ, но вернулся менее чем через час, весьма озадаченный.

Брат Бернар, который в это время записывал показания булочника Дроссельмайера против соседа-аптекаря, оторвался от допроса и строго взглянул на ландскнехта:

– Где же ведьма?

– Прошу меня простить, досточтимый брат инквизитор, – почтительно ответствовал воин, – но ее нет!

– Что, хитрая ведьма успела сбежать? – раздраженно спросил инквизитор. – Вы ее упустили?

– Осмелюсь доложить, мы ее не упустили... в указанном вами месте нет никакого жилья, нет никакой лачуги, соответственно, нам некого было хватать...

– Что ты несешь? – переспросил инквизитор. – Видно, ты не понял моих указаний... ее лачуга расположена возле самой стены, слева от городских ворот!

– Там нет никакой лачуги, – упрямо ответил капитан.

– Я вижу, тебе нельзя поручить даже самое простое дело! – Рассерженный инквизитор оставил доносчика на своего секретаря, накинул плащ поверх сутаны, кликнул собаку и покинул дом, приказав ландскнехтам следовать за собой.

Быстрым шагом дошел он до городских ворот, повернул налево, туда, где накануне наткнулся на ведьмину хижину, – но там не было и следа человеческого жилья. Словно ищейка, брат Бернар метался вправо и влево, вглядывался в стену, в следы на земле – но ведьмино жилище отсутствовало. На его месте лежал только большой, заросший мхом камень.

Черный пес инквизитора уселся возле этого камня, запрокинул голову и жутко, протяжно завыл. Перепуганные ландскнехты попятились, крестясь и бормоча слова молитвы.

Брат Бернар опустился на колени перед камнем, вгляделся в него и различил кривые полустертые буквы:

«Гертруда».

– Здесь похоронена знахарка! – раздался рядом с ним звонкий детский голосок.