Книга ... Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам

Девочка на цветной фотографии стоит у кирпичной стены и смело смотрит прямо в камеру. Волосы у нее черные, как воронье крыло, кожа смуглая, глаза темно-карие. Счастливая улыбка обнажает отсутствие двух передних зубов.

Квик рассказал также о больших передних зубах Терезы. Может быть, они успели вырасти с того момента, когда был сделан снимок?

Я позвонил Ингер-Лисе Йоханнесен, матери Терезы, и она сказала, что зубы у нее даже не начали расти.

Описание блондинки в рассказе Томаса Квика — всего лишь стереотипное представление о норвежской девочке, версия наугад, имеющая большие шансы на удачу — со статистической точки зрения. Но все оказалось совсем не так, кроме тех данных, которые Томас Квик прочел в маленькой заметке в «Верденс Ганг».

Побочный след

Вечером 23 апреля 1996 года небольшой эскорт полицейских машин въехал через Эребру и Линдесберг по трассе Е 18 в маленький поселок Эрье на Свенсвейен в направлении Осло. В белом микроавтобусе на среднем сиденье рядом с полицейским Сеппо Пенттиненом восседал Томас Квик.

Цель поездки заключалась в том, чтобы Квик показал, где и как он убил двух африканских мальчиков-беженцев и девятилетнюю Терезу Йоханнесен.

Сведения, которые сообщил Квик, полностью соответствовали описанию двух мальчиков, пропавших из приюта Красного Креста для беженцев на окраине Осло. По пути в Норвегию он указал дорогу туда. До поездки он нарисовал здание — деревянный дом с некоторыми уникальными деталями декора. При подъезде к месту выяснилось, что дом выглядит именно так, как на его рисунке.

Квик указал дорогу к местечку Мюсен, где якобы был убит один из мальчиков. Тела мальчиков Квик затем увез с собой в Швецию, где каннибализировал своих жертв, прежде чем зарыть их в Линдесберге.

Инспектор криминальной полиции Тюре Нессен рассказал мне, как Томас Квик и следователи отправились к футбольному полю Линдесберга. Там криминологи оцепили и стали раскапывать большой участок, указанный Квиком. Пес Зампо, натренированный на поиск трупов, также пометил это место. Когда, несмотря на это, никаких частей тела обнаружить не удалось, Квик заявил, что он ошибся и что надо искать у футбольного поля Гульдсмедсхюттан. Несмотря на упорные раскопки и помощь служебных собак, на этом месте также ничего обнаружить не удалось.

Пока раскопки в Гульдсмедсхюттан шли полным ходом, произошло нечто из ряда вон выходящее: Тюре Нессен получил сообщение, что обе жертвы, останки которых ищут полицейские, живы и здоровы. Оба перебрались из Норвегии в Швецию, где один из них поселился. Второй же проживает в Канаде.

Два из трех норвежских убийств Томаса Квика внезапно испарились, однако расследование третьего велось с удвоенной энергией. И после двух лет следствия и двадцати одного допроса о Терезе Йоханнесен, во время которых Квик менял свой рассказ бесчисленное количество раз, его знания об убийстве были сочтены столь исключительными, что суд Хедемуры признал его виновным.

С моими познаниями в психологии свидетельских показаний и после открытия вклада журналиста Свейна Арне Хаавика как источника информации я осознал, что свидетельства Квика недорого стоят. Между тем оставались другие доказательства: указание на место в лесу Эрьескуген, обломки костей…

Настало время совершить поездку в Драммен, так что я позвонил следователю Хокону Грёттланду и напросился в гости.

— Ждем, — заверил он.

Следственный эксперимент в Эрьескугене

В сентябре 2008 года мы с оператором Ларсом Гранстрандом пересекли границу в том самом месте, что и следователи по делу Квика по пути в Норвегию двенадцатью годами раньше.

В полицейском участке Драммена мы встретились с Хоконом Грёттландом, который участвовал во всех следственных экспериментах с Квиком в Норвегии.

— Он не такой, как мы, — он не рационален и не логичен, — сказал Грёттланд.

Далее он пояснил, с какими трудностями сталкивались следователи в работе с Томасом Квиком.

— Квик говорит «да» и одновременно мотает головой. Он говорит «слева», а подразумевает «справа». Не самая легкая задача — интерпретировать слова Томаса Квика.

Сам он совсем его не понимал, пожаловался Грёттланд. А вот Сеппо Пенттинен и Биргитта Столе понимали, что имеет в виду Квик.

Хокон Грёттланд участвовал в следствии по делу об исчезновении Терезы Йоханнесен с самого начала, с июля 1988 года. Затем он входил в норвежскую группу полицейских, занимавшихся Томасом Квиком. Грёттланд был уверен, что тот убил Терезу Йоханнесен.

— Что тебя так в этом убедило? — поинтересовался я.

— Представь себе, что Квик сидит в закрытой больнице в Швеции и рассказывает подробности про Терезу, Фьель и Эрьескуген. А потом мы выезжаем туда и проверяем — все сходится!

Я согласился, что это трудно объяснить иным способом, нежели признанием вины Квика.

Грёттланд отвез нас во Фьель, где проживала со своей мамой Тереза. Мы проехали мимо торгового центра и того видеомагазина, куда Тереза отправилась в тот день, чтобы купить сладостей на 16 крон и 50 эре, лежавших у нее в кармане. Грёттланд припарковал машину и указал нам на большой газон, за которым высился длинный многоэтажный дом — Лауриц Хервигсвей, 74. Грёттланд указал на окна на шестом этаже.

— Вон там она жила. А вот здесь стоял Квик, когда Тереза возвращалась, — сказал Грёттланд и махнул рукой на склон, спускающийся вниз к дороге, по которой мы только что приехали. — Здесь он схватил ее.

Я посмотрел на дом и насчитал восемь этажей. Тридцать пять больших окон на каждом.

Стало быть, Томас Квик украл Терезу под обзором 280 окон и на глазах у матери, которая сообщила, что стояла на балконе и высматривала ее.

— Боже мой, это все равно что украсть ребенка на футбольном поле на виду у полных трибун, — шепнул мне на ухо фотограф.

Никто никогда не наблюдал Томаса Квика на месте преступления или рядом с жертвами тех тридцати убийств, в которых он признался. Он ни разу не оставлял следов. Из этого я мог заключить, что он соблюдал предельную осторожность.

Как уже было сказано выше, во время следствия по делу об исчезновении Терезы полиция допросила 1721 человека, однако ни один из них не видел ничего такого, что указывало бы на Квика. Ни одно из 4645 добровольных обращений в полицию не соответствовало образу Томаса Квика. Я посмотрел на балкон Терезы и констатировал, что все происходило при открытом занавесе.

— Затем он ударил ее головой о камень на склоне, сходил за машиной и погрузил девочку в багажник, — пояснил Грёттланд.

— Но ведь это было невероятно рискованно! — воскликнул я.

— Да, ясное дело, — ответил комиссар.

На следующий день я встретился с коллегой Грёттланда, Оле Томасом Бьеркнесом, который также участвовал в следствии по делу Квика. Он показал мне церковь в Хэрланде, где Квик якобы убил Терезу. Затем мы отправились в лес Эрьескуген и проехали несколько километров по тряским лесным дорогам, прежде чем прибыли в то место, где Квик отделался от тела девочки.