Книга Роккаматио из Хельсинки - Янн Мартел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мой друг уехал из Вашингтона. Он по-прежнему служит в «Прайс Уотерхаус», но теперь в нью-йоркском отделении. Мы поддерживаем связь.
Восточная авиакомпания обанкротилась. Заваруха еще тянется, но я перестал за ней следить. Последнее, что слышал — этим делом занялся Питер Юберотт, организатор Олимпиады 84-го года в Лос-Анджелесе.
Я поступил в юридический колледж. Законником быть не собираюсь, но, как говорят, юридическая степень — хороший трамплин. К чему? Многие считают, что у меня светлая голова, но сам я не знаю, чего хочу. Мечусь. Мне страшно, что когда-нибудь на службе — галстук, стол, кабинет, распорядок — я подниму взгляд на окно и в глазах человека, смотрящего с улицы, прочту вопрос: почему он не хочет большего?
Мне страшно, что однажды поздним вечером я кому-нибудь расскажу невероятную историю о музыканте-уборщике, а потом вскочу, опрокинув стул, и во все горло завоплю: «Пойми же! Все было совсем рядом; вот; лишь стоило протянуть руку!»
Вариация смерти № 18
Уважаемая миссис Барлоу.
В соответствии с законом «О свободе информации» я, начальник исправительного учреждения Кантоса, хочу известить Вас о том, как Ваш сын, Кевин Барлоу, претерпел казнь через повешенье, к каковой был приговорен за совершенные им преступления.
На последний ужин Кевин заказал овощной суп с крекерами, индейку под соусом (только белое мясо), горошек, морковь и картофель, салат «Цезарь», красное вино, творожный пудинг. Ни к чему из вышеперечисленного он не притронулся.
А также отверг услуги отца Престона.
Периодический контроль показал, что Кевин, с вечера возбужденный, всю ночь не сомкнул глаз. Он расхаживал по камере, сидел на койке и, вцепившись в решетку, смотрел в окно.
В шесть ноль-ноль ему вновь было предложено повидаться с отцом Престоном, и он согласился. О чем они говорили, известно лишь отцу Престону и Всевышнему, ибо подобные встречи строго конфиденциальны и регламентированы этическим кодексом.
В шесть пятьдесят в сопровождении дежурного наряда я вошел в камеру: Кевин и отец Престон стояли возле окна. Ваш сын был бледен и заметно взволнован. Зачитав приговор к смертной казни, в соответствии с законом вынесенный здешним правомочным судом, я объявил, что уполномочен привести его в исполнение. На мой вопрос, ясна ли суть происходящего, Кевин не ответил, но, полагаю, он все понял. Я попросил его следовать за мной. Ввиду озноба, препятствовавшего его самостоятельному передвижению, потребовалась помощь двух охранников, но, заверяю Вас, насилие не применялось.
Подобная помощь была оказана и в коридоре, ибо Кевин еле держался на ногах. При виде виселицы тяжелое дыхание Вашего сына стало еще более шумным и хриплым.
Доктор Лоу заверил Кевина в безболезненности процедуры, что соответствует действительности. Вцепившись в руку врача, Кевин дрожащим голосом поинтересовался, откуда это известно. Доктор Лоу объяснил: при повешении смерть наступает вследствие не удушения, но перелома шейных позвонков, что приводит к мгновенной потере сознания, не оставляя времени почувствовать боль. Врач твердо заверил: физические мучения исключены.
В медицинской карте значилось, что Кевин курит, и я предложил ему последнюю сигарету, каковая была им принята, но так и осталась в его руке. Известив, что у него есть минута, дабы собраться с силами, я предложил ему стул. Он сел, устремив взгляд долу.
Через минуту я справился, желает ли он произнести последнее слово или передать какое-либо послание. Задыхаясь, Кевин ответил: «Скажите маме, я ее люблю». Я заверил, что непременно это передам. Он хотел еще что-то сказать, но его вдруг охватило столь сильное заикание, что я, как ни старался, не разобрал ни слова.
На прощание я пожал ему руку.
Мистер Ротуэй и конвоиры препроводили Кевина на помост, поставив его точно над люком. Мистер Ротуэй связал ему руки, укрыл капюшоном голову и накинул петлю. Кевин обмочился.
В семь ноль одну люк раскрылся, и сын Ваш Кевин Барлоу без мучений почил.
Поверьте, я разделяю Вашу скорбь.
Искренне Ваш
Гарри Парлингтон,
начальник исправительного учреждения Кантоса.
ГП: йм[8]
Вариация смерти № 213
Уважаемая миссис Барлоу.
В соответствии с законом «О свободе информации» я, начальник исправительного учреждения Кантоса, хочу известить Вас о том, как Ваш сын, Кевин Барлоу, претерпел казнь через повешенье, к каковой был приговорен за совершенные им преступления.
На последний ужин Кевин заказал вареный картофель, но съел лишь одну картофелину, попросив оставить тарелку в камере.
Священник провел с ним двадцать одну минуту. О чем они говорили, известно лишь отцу Престону и Всевышнему, ибо подобные встречи строго конфиденциальны и регламентированы этическим кодексом.
Периодический контроль показал, что Кевин был спокоен. Он расхаживал по камере и, вцепившись в решетку, смотрел в окно. Примерно в час ночи Кевин лег в койку и, укрывшись одеялом, по всей видимости, заснул.
В шесть ноль-ноль ему вновь было предложено повидаться с отцом Престоном, но он не ответил.
В шесть пятьдесят в сопровождении дежурного наряда я вошел в камеру: бесчувственный Кевин лежал под одеялом. Доктор Лоу тотчас его осмотрел и констатировал смерть.
Кевин покончил с собой. Вскрытие показало, что смерть наступила вследствие удушения, вызванного картофелиной, которую Кевин, сунув в носок, затолкал в собственное горло. Установлено, что это произошло между часом и тремя ночи.
Я полагал, все будет иначе (совсем иначе), но, возможно, тот факт, что Кевин это сделал по собственной воле и собственному решению, послужит Вам утешением.
Поверьте, я разделяю Вашу скорбь.
Искренне Ваш
Гарри Парлингтон,
начальник исправительного учреждения Кантоса.
ГП: йм
Вариация смерти № 319
Уважаемая миссис Барлоу.
В соответствии с законом «О свободе информации» я, начальник исправительного учреждения Кантоса, хочу известить Вас о том, как Ваш сын, Кевин Барлоу, претерпел казнь через повешение, к каковой был приговорен за совершенные им преступления.
На последний ужин Кевин заказал половинку авокадо в салатном соусе, семгу в масляно-лимонной заливке, морковь и картофель, австралийское белое вино и шоколадное мороженое. За исключением мороженого, которого попросил добавки, ни к чему из вышеперечисленного он не притронулся.
Священник провел с ним шестнадцать минут. О чем они говорили, известно лишь отцу Престону и Всевышнему, ибо подобные встречи строго конфиденциальны и регламентированы этическим кодексом.
