Книга Земля будет вам прахом - Майкл Маршалл Смит

Назначение человека — быть хребтом, а не кровью. Быть сильным, быть железом, деревом в лесу, вокруг которого растет все остальное. Некоторые люди выполняют эти роли, другие им помогают. Одни наделены властью (грубой, почти избыточной), другие знают, куда ее направить, как получить выгоду от ее использования.

Кузнец кует меч.

Рыцарь орудует им.

Дед был сильным человеком. И его отец тоже. Отец Брук… Не в такой степени. Он, конечно, был мил, но этого мало, чтобы построить стены, которые простоят двести лет. Ночами Брук больше всего волновала проблема продолжения рода. Она приняла меры, чтобы сохранить чистоту крови, но этого было недостаточно.

Сейчас она ничего не могла поделать, а потому просто стояла и дольше обычного смотрела на лес, пока разница между ним и ею не исчезла. Ты живешь в определенном месте. И если ты проживешь там достаточно долго, оно начнет жить в тебе.

Внизу раздался звонок, и она услышала, как Кларисса спускается, чтобы открыть дверь. Потом донесся тихий мужской голос, смолкший, когда человек прошел в гостиную. Пора заниматься делами.

Брук на ходу бросила взгляд в зеркало, и то, что она увидела, не вызвало у нее отторжения. Высокая, стройная, холеная, с густыми каштановыми волосами, ясными голубыми глазами и фигурой, которая может не бояться возраста. Такая женщина обычно не вылезает из бутиков, не пропускает вернисажей и заседает в совете директоров местного теннисного клуба (как оно и было на самом деле). Восприятие большинства людей ограниченно. Они знают только то, что видят, а потому предлагать одну картинку, а действовать иначе — самое страшное волшебство из всех известных.

Она спустилась по главной лестнице — ее дома, их дома, ДОМА — и прошла по коридору в гостиную. Там на краешке стула сидел мужчина. На нем были очки и дорогой на вид плащ.

— Ричард?

Он быстро кивнул:

— Рик. Ричард, лучше Рик. Да. Я друг…

Брук оборвала его:

— Я знаю о вас все, что нужно, иначе вас бы здесь не было.

Мужчина моргнул — он явно не привык, чтобы женщины разговаривали с ним подобным тоном, кроме, возможно, жены. С виду это был ловкий, уверенный в себе самец, позволявший время от времени спутнице жизни припечатать его грубоватым словечком.

— О'кей. Хорошо. Конечно.

— Что я могу сделать для вас, Рик?

— Мне говорили, — сказал он, подбирая слова, — что вы можете способствовать тому, чтобы случались всякие вещи.

— Случались?

— Ну, чтобы люди делали то или иное. Меняли свои решения.

— Иногда — могу.

Он глубоко вздохнул и на секунду отвел глаза. Большинство делали что-то в этом роде при первой встрече, в последний раз взвешивая, действительно ли хочется пересечь черту.

— У меня проблема, — скороговоркой произнес он.

Глава 14

Следующее утро было ясным, в отличие от моей головы после долгой ночи в постели, напоминавшей стиральную доску — с жесткими ребрами и мягкими впадинами. Свистел ветер, и ветви деревьев скребли по дранке на крыше. В начале четвертого звук стал таким громким, что я хотел уже выйти и обломать их. Я неподвижно лежал в холоде и темноте, собираясь с силами, чтобы выползти из кровати, но в конечном счете погрузился в пограничное состояние между сном и бодрствованием, а потом стены комнаты начали понемногу светлеть.

После душа лучше мне не стало, как и после долгого изучения себя в зеркале. Казалось странным, что я не могу выйти из двери прямо на берег, и тут я впервые понял, насколько привык к своей новой жизни. Наверное, нужно вернуться домой, чтобы понять, что дом теперь находится в другом месте. С другой стороны, в любой точке Северо-Запада легко найти чашечку приличного кофе, и я решил, что смогу обойтись этим животворящим напитком вместо шума прибоя.

В пяти минутах ходьбы я обнаружил парковку, на которой с фургона продавался кофе. Я остановился поболтать с хозяином, удивительно тучным парнем. Узнать от него я ничего не узнал, кроме, может, того, что мое мнение о человечестве, хоть и далекое от идеала, все же слишком благоприятно. В конечном счете его высказывания о местной политике, геях и коренных американцах так надоели мне, что я поспешил назад.

По дороге я вытащил телефон и еще раз прослушал голосовую почту. Мне не нравятся люди, оставляющие такие сообщения, кто бы они ни были, черт их раздери, и я уже сомневался, что покину городок сегодня утром. Я нажал кнопку обратного вызова, услышал гудок.

Наконец мне ответили.

— Дом Робертсонов. — Голос был женский, почтительный — не тот, что я слышал раньше.

— Извините, ошибся номером, — сказал я.

Я повесил трубку. Меня это вовсе не удивило. После того как Эллен узнала высветившийся на экране номер, я ждал чего-нибудь в таком духе. Получается, что кто-то заглядывал в ее сотовый, а она об этом даже не подозревала. Иначе откуда им известен мой номер?

Возможно, Эллен Робертсон лгала, возможно, говорила правду, но в ней приходилось сомневаться. Кто-то ею манипулирует. Моя ли это проблема? Не совсем.

Но…

На парковке мотеля я увидел женщину, идущую мне навстречу. Я не сразу узнал в ней хозяйку.

— Доброе утро, — сказала она, широко улыбаясь. — Хорошо спали?

— Отлично, — в замешательстве произнес я.

Волосы у нее сегодня были вымыты и свободно ниспадали на плечи, и если вчера она носила старые джинсы и футболку, то теперь — хлопчатобумажное платье. Глядя на нее, я не узнавал ее вчерашнюю. Даже кожа выглядела иначе — не белой и сухой, а смугловатой и теплой, переносицу усеивали веснушки, свойственные всем рыжим.

— Вы уверены, что я вас не знаю? — спросила она, наклонив голову. — То есть вы, конечно, остановились в моем мотеле…

Мы весело рассмеялись.

— …но прежде мы нигде не встречались?

— Не думаю, — признался я.

— Тогда это в моем стиле. — Она улыбнулась. — Вечно все путаю. Так что вы решили — задержитесь еще на ночь?

— Не знаю, — сказал я. — Как сложится. Мне необходимо определиться прямо сейчас?

— Вовсе нет, — весело ответила она. — У меня одновременно съезжает пять клиентов, так что поступайте, как вам удобно. Если решите в середине дня — сообщите, чтобы Кортни успела прибрать комнату. Вы ведь из девятого номера?

— Верно. Позволите спросить вас кое о чем?

— Прошу.

— Меня интересуют старые постройки. Я слышал, Робертсоны владеют каким-то необычным домом.

— Ну да, необычным, — сказала она. — Для его реставрации Хейзел пригласила этого архитектора… черт, забыла имя. Но он был очень знаменит. Откуда-то с востока. Из Висконсина, что ли.