Книга Точка невозврата - Полина Дашкова

– Какая разница, сотрудничал Сталин с Охранным отделением или нет? – проворчала я раздраженно. – Довольно того, что он был Сталиным. На фоне всех его кровавых мерзостей стукачество – невинный пустяк.

– Да, это ты верно заметила, – кивнул Федор Федорович, – к тому же каждый второй большевик стучал на своих. По свидетельству жандармского генерала Спиридовича, девять из десяти большевиков сотрудничали с Охраной, прямо или косвенно. Газета «Правда» издавалась на деньги охранки, ее редактор Черномазов был штатным осведомителем.

– Идиллия. Симбиоз, – я встала и принялась расхаживать по своему маленькому кабинету, – интересы Ленина и Белецкого, директора Департамента полиции, полностью совпадали. Ленин мечтал отделаться от меньшевиков, Белецкий стремился расколоть социал-демократов.

Мне хотелось двигаться; казалось, стоит остановиться, и я утону, захлебнусь. Наверное, движение все-таки сумма исчезновений и появлений. Я исчезала, меня затягивало в пространство бреда. Сама собой в голове складывалась очередная теория заговора, и заговорщиками на этот раз выступали офицеры Охранного отделения. Кто лучше них был осведомлен о деятельности и о целях большевиков? Почему, зная так много, они ничего существенного не предпринимали?

– Россия была правовым государством, – ехидно прервал мой внутренний монолог Агапкин, – к тому же отношения между спецслужбами и экстремистскими группами довольно часто представляют собой симбиоз.

– Коба с охранкой все-таки сотрудничал или нет? – спросила я и остановилась у стола.

Передо мной лежали фотокопии двух документов.

№ 1 Совершенно секретно Лично ЗАВЕДУЮЩИЙ Особым отделом Департамента Полиции

*********** ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ Господину Директору Департамента Полиции С.П. Белецкому

Милостивый Государь Степан Петрович!

Административно высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили, будучи арестован в 1906 году, дал Начальнику Тифлисского Г.Ж. (Губернского жандармского) Управления ценные агентурные сведения. В 1908 году Н-к Бакинского Охранного отделения получает от Джугашвили ряд сведений, а затем по прибытии в Петербург Джугашвили становится агентом Петербургского Охранного отделения. Работа Джугашвили отличалась точностью, но была отрывочная. После избрания его в Центральный Комитет Партии в г. Праге Джугашвили по возвращении в Петербург встал в явную оппозицию Правительству и совершенно прекратил связь с Охраной. Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы. Примите уверение в совершенном к Вам почтении. А. Еремин.

№ 2 М.В.Д. ЗАВЕДЫВАЮЩИЙ ОСОБЫМ ОТДЕЛОМ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ

*********** 12 Июля 1913 № 2893

Начальнику Енисейского Охранного Отделения А.Ф. Железнякову

Совершенно секретно, лично. Милостивый государь Алексей Федорович!

Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал Начальнику Тифлисского Г.Ж.Управления ценные агентурные сведения. В 1908 году Н-к Бакинского Охранного Отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского Охранного отделения.

Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная.

После избрания Сталина в Центральный Комитет Партии в Праге Сталин по возвращении в Петербург встал в явную оппозицию Правительству и совершенно прекратил связь с Охраной.

Сообщаю, Милостивый Государь, все изложенное на предмете личных соображений при ведении Вами розыскной работы.

Примите уверение в совершенном к Вам почтении. А. Еремин

История с письмом, вернее, с двумя письмами, строилась по той же мошеннической схеме: задымление реального факта путем фальсификации подтверждающих его документов. Но все оказалось значительно сложней и запутанней. Второе письмо, безусловно, фальшивка, причем нарочито грубая, как бы кричащая о самой себе: «Я фальшивка!» Но и подлинность первого письма сомнительна, хотя выглядит оно более или менее достоверно.

Полковник Еремин Александр Михайлович с 1908 по 1910 год занимал должность начальника Тифлисского Охранного отделения. В январе 1910-го был переведен в Санкт-Петербург и назначен начальником Особого отдела Департамента полиции. В июне 1913-го он сдавал дела, его перевели на должность начальника Финляндского жандармского управления.

Второго июня 1913 года по «Высочайшему Повелению» Коба был выслан на север Сибири в Туруханск, деревушку в низовьях Енисея, на четыре года. Приказ о переводе Еремина был подписан 11 июня 1913-го. Полковник отправил краткий отчет об одном из своих подопечных директору Департамента полиции Белецкому, своему непосредственному начальнику. Логично? Да, наверное. Но в Охране существовали строгие правила работы с агентурой. Запрещалось упоминать в документах имена секретных сотрудников.

По официальной, советской и постсоветской, версии авторство фальшивки № 2 приписывается белоэмигрантам, членам РОВС. Цель – дискредитировать Сталина. Адресат, ротмистр «Алексей Федорович Железняков», летом 1913 года занимал должность начальника Енисейского розыскного пункта, и звали его Владимиром Федоровичем.

Еремин мог отправить вслед за Кобой сопроводительное письмо с краткой характеристикой? Теоретически – да. Но практически довольно сложно представить, что полковник стал бы информировать ротмистра (чин, равный капитанскому) о таких интимных нюансах сотрудничества очередного ссыльного с Охраной.

Ни полковник – если все-таки он писал, ни добросовестные грамотные фальсификаторы – если они писали, ни за что не допустили бы ошибку в имени адресата. У фальсификаторов имелась возможность уточнить. В библиотеках и архивах за границей можно было свободно получить специальные справочники со списками жандармских офицеров. Для полковника тем более не составило бы проблемы выяснить имя-отчество Железнякова. Старомодное воспитание и военно-бюрократическая пунктуальность ни полковнику, ни фальсификаторам не позволили бы сделать такой дурацкий, хамский ляпсус.

В № 1 псевдонима «Сталин» нет. В № 2 он повторяется шесть раз. Но впервые псевдоним «К. Сталин» появился под трудом «Марксизм и национальный вопрос», в феврале–марте 1913 года. Имелось много других кличек – Коба, Иванович, Василий, Рябой и т.д. В июле 1913 года для полковника Еремина еще никакого Сталина существовать не могло. Фальсификаторы, если они не полные идиоты и не враги себе, обязательно учли бы это.

В № 1 «заведующий», в № 2 – «заведывающий». В официальных документах того времени допустимы были обе формы, но со второй половины 1910-х на всех бланках стали печатать «заведующий».

Для специалистов-экспертов один из главных критериев подлинности художественного произведения или документа – наличие некоторых неточностей, ошибок, помарок, мелких огрехов. Подделка отличается идеальностью, безупречностью в мелочах. Изначальный автор не предполагает, что его творение или просто написанный им документ кто-то станет рассматривать через лупу, придираться к каждой мелочи, искать «блошек». Фальсификаторы ждут именно этого, они аккуратны и педантичны.