Книга Мертвые в прятки не играют - Елена Донцова

Сашка и Ника переглянулись в недоумении. Сашка пожала плечами и по-детски выдвинула нижнюю губу.

– А ты, значит, заметила?

– Ес-стественно, – обронила Юлька. – Нашу Альку все школьные годы водили за ручку родители. Но почему-то именно в этот вечер она пришла в школу самостоятельно. И ушла тоже, хотя была уже почти ночь. Это ли не странно?

Но и теперь Алия не произнесла ни слова.

– Что же ты молчишь?! – с каждой секундой все больше заводилась Юлия. – О, меня всегда поражала способность восточных женщин так естественно молчать! Мне этого не дано. Что же ты не кричишь в свое оправдание, что Стаська тогда побежала в тот же коридор, что и я?! А потом я в обход всех правил появилась совсем с другой стороны, да еще и в непотребном виде? Почему не спрашиваешь, о чем в тот вечер шепталась Стася с Сашкой, и при этом у последней было такое лицо, будто Стаська признавалась ей в государственной измене?

Даже в темноте Вероника заметила, что у Сашки запылали щеки.

– Хорошо, если все отмалчиваются, я начну с себя, – тяжело переводя дыхание, продолжала Юлия. – Когда Ничка начала считать, я побежала в большой коридор. Я сразу решила: спрячусь за дверью на черный ход. Вероника при ее слабом воображении за эту дверь заглянуть не догадается. Я встала за дверью и через полминуты услышала шаги. Стаська буквально влетела на площадку. Я только открыла рот, чтобы сказать, что место занято, и ей стоит поискать другое. И тут она ударила меня.

Три женщины непроизвольно вскрикнули.

– Ударила? – потрясенно проговорила Сашка. – Этого не может быть!

– А вот еще как может! Прямо кулаком в лицо. Очки мои улетели в пролет. Я тут же ответно залепила ей в глаз. Стаська схватилась за лицо, отскочила к стене и стояла там, не произнося ни слова. Она явно не собиралась вступать в драку. Я решила, что Стаська-то от меня никуда не денется, а сейчас надо найти очки, пока я еще помню, куда они полетели. И поползла по лестнице. Через пару секунд Вероника что-то завопила наверху. Судя по всему, Стаськи на площадке уже не было. Я проползла на коленках все ступеньки, пока нащупала свои окуляры. Потом спустилась в вестибюль, как могла, привела себя в порядок, снова поднялась уже по главной лестнице, встала за стендом. Стаську я больше не видела.

– Почему ты молчала об этом? – спросила Сашка.

Юлия только рукой махнула в ответ.

– Это очевидно, Саш, – тихо вмешалась Вероника. – Стасю могли найти в любой момент, и неизвестно, в каком виде. На лице у нее точно остался бы след от удара – рука у Юльки тяжелая. А всем ясно: кто по лицу ударил – тот и труп расчленил. Только Юлька единственная из нас это тогда понимала.

Юлия удивленно посмотрела на Веронику, пожала плечами, словно удивляясь, что той впервые в жизни удалось сказать что-то умное.

– Все равно – не понимаю, – бормотала Сашка. – Стаська, конечно, была странной, но она никогда не была агрессивной. Если не считать географа, которому она врезала... Но за что ей бить Юльку, да еще перед ответственной контрольной?

– Думаю, она не собиралась писать эту контрольную, – сказала Юлия. – Эта история доказывает, что Стася исчезла по своей воле. Она была не так проста, чтобы исчезнуть по воле кого-то другого, да и не было там, кроме нас, других. А ударила понятно почему: чтобы я молчала, что видела ее и что она побежала на третий этаж. Это сузило бы квадрат поисков, так? Она меня просчитала, – потрясенным голосом произнесла женщина.

Никто не решился с этим спорить.

– Ну, теперь колись, о чем это вы шептались в тот вечер? – приказала Юлия Сашке.

– Я! – отпрянула Сашка. – Нет, я не могу! Я мамой своей поклялась!

– Бросай ты этот детский сад, в самом деле. Сколько лет-то тебе!

– И что, мама не нужна?!

– Да ты дуру-то из себя не строй!!

– Ладно, – сдалась Сашка. – Конечно, дело не столько в клятве, сколько Стаську не хотелось позорить. Ее ведь, может, уже и на свете не было, зачем же имя трепать? В общем, Стаська призналась, что она беременна. Только сдается мне, не потому она призналась, что хотела с кем-то поделиться, а потому, что я еще раньше об этом догадалась. То есть не то чтобы догадалась, а так, щелкнуло что-то в голове. Тогда ведь о таком и подумать было страшно, чтобы школьница оказалась в положении! Просто днем раньше была физкультура, и я заметила, что у Стаськи вроде как выпирает животик, и она все время прикрывает его руками. И в баскетбол свой любимый она не играла, просто сидела на скамье и травила байки. А в тот вечер она сама заговорила об этом. Только сперва велела поклясться самым дорогим, что никогда никому не выдам ее тайну.

– Да, Стаська знала, кого просить, – сказала Вероника.

– Мы тогда этого не понимали, – задумчиво проговорила Сашка. – Наивные были, не только я, – все. Стаська уже была настоящей женщиной, сформировавшейся, красивой, уверенной в себе. Кто мог подумать, что ей всего четырнадцать? На ее фоне мы все были абсолютными детьми.

– Она сказала, кто отец ребенка?

– Нет, она больше рассказывала, как боится родителей и как переживает. Спрашивала, что ей делать? Как будто я могла ей помочь! Мне нужно было время, чтобы обдумать информацию. Поэтому я так обрадовалась, когда Ника предложила поиграть. До сих пор переживаю – вдруг Стаська тогда обиделась на меня. Я ведь не знала, что мы больше никогда не встретимся...

Сашка примолкла, опустила голову. И тогда вдруг ожила Алия:

– Что ж, моя очередь делиться тайнами, да? Хорошо, я скажу вам, почему в тот вечер я одна пришла в школу и одна ушла домой. Моим родителям было не до меня – они оплакивали смерть моего брата. В тот день его похоронили. Ты, Ника, можешь его помнить – он однажды отводил нас обеих ко мне домой. Сам он жил отдельно, с женой и детьми. Ему рабочий график позволял встречать меня из школы. И там однажды он увидел Стаську. Не знаю чем, но она свела его с ума. Наверное, мы и вправду многого не понимали, мне, например, Стася даже не казалась красивой. А для брата все потеряло смысл. Я не знаю, были ли они близки и от него ли Стася носила дитя. Для правоверного мусульманина нет разницы между реальным и воображаемым грехом. Брат не смог с этим справиться и покончил с собой. Вот и вся моя тайна.

– Господи! – прошептала Вероника. – Стася знала об этом?

– Я не думаю. Откуда ей было знать? Когда вы начали играть, она сперва бросилась ко мне, хотела спрятаться под скамейкой, на которой я сидела. Когда я увидела ее рядом, то не могла сдержаться и прошептала ей в лицо: «Ты убила Равиля, а мои братья убьют тебя!»

Хотя братья и родители знать не знали о Стасе. Только я знала, потому что видела, что творится с Равилем в школе, как он смотрит на нее... Стася шарахнулась от меня, опрокинула банку с цветами, а потом бросилась в тот коридор, куда раньше побежала Юля.

Немного постояли в молчании. Глаза уже притерпелись к темноте, и Вероника, напрягая до боли глаза, рассматривала очертания стендов на стене. Вдруг вспомнилось, что в ТОТ вечер она тоже глядела на стенд, крайний, на который падал свет с лестницы. Новый висел на том же самом месте. И тоже с фотографиями, а что же еще может быть на стенде...