Книга Ангелофрения - Максим Хорсун

Младшие Эльвены молча орудовали ложками. Сказывалось, что мать отсутствовала за столом: при ней они могли позволить себе капризы и шалости. Сейчас же младшие торопились доесть суп с фрикадельками, чтобы, отказавшись от второго, сбежать из столовой, в которой хмуро трапезничали мужчины и двоюродная сестра.

О судьбе «Ниневии» не говорили. О «Тионе» – тоже.

Козловский сетовал на то, что в городских аптеках исчезли марля и вата: из того и другого жители Мемфиса делали повязки, чтобы было чем защитить себя от вулканического дыма, если облако дойдет до этих краев. Мосдей и Матвей Эльвен долго обсуждали формирование цены на водород – к концу недели она должна была ощутимо повыситься. Эльвен ссылался на распоряжение Сети Второго «О сдерживании роста цен», Мосдей же оправдывался экономической целесообразностью.

– У тебя ведь не пострадали заводы и хранилища, – заметил Матвей Эльвен, нарезая говяжью отбивную аккуратными квадратиками.

– У меня пострадали инвестиции, – загадочно улыбнулся Мосдей. Магдалина догадалась, что он имеет в виду разработки своей компании возле Большого Оазиса Харге. Впрочем, никто не стал уточнять, о каких именно инвестициях упомянул Мосдей.

Матвей Эльвен пожаловался, что ему не хватает рук, что гильдией управлять некому, и что раны лишили его возможности быть там, где он необходим.

– Если бы не Магдалина, – подвел он итог, – я даже не могу себе представить, что случилось бы со всей отраслью. Мы с племянницей – как два атланта, которые держат воздухоплавание Нового Царства на своих плечах.

Мосдей утер губы скомканной салфеткой.

– Да-да, Матвей, я давно разглядел в этой прекрасной молодой леди потенциал, – пробубнил он с набитым ртом. – Мне остается лишь мечтать о такой помощнице.

Козловский благодушно рассмеялся. Матвей Эльвен кивнул, а затем дал знак переменить блюда.

– Но Юджин, – потупила взор Магдалина, – я совсем ничего не смыслю в химической промышленности.

– А вообще в химии? – язвительно поинтересовался Козловский. – Но не в той, которая возникает, простите за фривольность, между молодыми людьми, а в науке, изучающей превращение одних веществ в другие?

Мосдей, казалось, на мгновение опешил от того, что Магдалина назвала его по имени, но быстро взял себя в руки.

– Учиться никогда не поздно, доктор, – ответил он Козловскому.

– Устроили бы Магдалине экскурсию по одному из ваших заводов, – пожал плечами Козловский. – И там бы выяснилось, где лежит предел познания.

Магдалина с трудом проглотила кусок.

– Уж не намеревались ли вы меня обидеть, просвещенный доктор?

– Ни в коем разе, прошу прощения, если так вышло! – поднял холеные руки Козловский.

– Не забывайте, джентльмены, что Магдалина – дочь ученого с мировым именем и моя племянница, – сухо вставил Эльвен. – Она имеет достаточный багаж знаний, чтобы разобраться даже в столь сложном вопросе.

Магдалина вздохнула. Дядя-дядя, подумала она, зачем ты окружил себя скорпионами? Неужели ты считаешь их ровней?..

На лице Козловского появилась плотоядная ухмылка.

– И вы полагаете, что Магдалина сможет вникнуть в дела «Промышленности Мосдея»? Я прошу меня простить, джентльмены, но Магдалина – это будущая королева всех салонов и балов от Фив до Петербурга. И не стоит надевать на нее синие чулки, они ей не подойдут.

– Экскурсия? – Мосдей пытливо поглядел на Магдалину.

– Право, даже не знаю. – Магдалина притворилась, будто не прочь пококетничать, на самом же деле она едва справляясь с отвращением. Пришлось подать знак, чтоб в бокал налили воды, без этого очередной кусок было не проглотить.

– Соглашайтесь, милая. Не пожалеете! – настаивал Мосдей.

– Я нужна дяде, – Магдалина покрутила бокал в руках. – Но я подумаю, конечно.

– Сделайте одолжение, – Мосдей откинулся на спинку стула.

Когда трапеза завершилась, Мосдей и Козловский отошли выкурить по папироске к открытому окну. Магдалина замешкалась, раздавая указания слугам, и услышала часть их разговора. Эти двое говорили о ней, особенно не таясь, как у себя дома.

– Я же говорил – гордая, – заметил вполголоса Козловский.

– Да-да, – рассеянно покачал головой Мосдей.

– Проще простого взять «на слабо», – продолжил Козловский. – Как и капитана Ронсевальского.

– Да, – Мосдей почесал бакенбарду каким-то гротескным собачьим движением. – Что касается Ронсевальского, то ваш совет оказался полезным, доктор.

– Это психология, Мосдей, – весомо ответил Козловский. – За ней – будущее. Кстати, если мне не изменяет память, у нас было пари.

Мосдей оскалился и полез за бумажником. Через миг золотой чекан лег на ладонь доктора Козловского.

Магдалина поджала губы и вышла из столовой.

Ярость и жажда докопаться до правды побуждали действовать. Причем немедленно.

Дядин кабинет был не заперт. Она вошла, села за «секретарский» стол. Вынула из стопки бумаги чистый лист. Макнула перьевую ручку в чернила и написала мелким, пугливым почерком:

«Советнику Мукешу.

Сегодня же побываю на заводе Ю. М. Дам знать, если что-то выяснится.

М. Эльвен»

У Магдалины не было своего слуги, которому она могла бы безраздельно доверять. Но поваренок Мани один раз с успехом выполнил ее поручение. Почему бы не попросить его помочь еще раз?

Ближайший завод «Промышленности Мосдея» находился в северной промзоне Мемфиса. Массивный паромобиль черного цвета, присланный владельцем завода, доставил Магдалину к проходной. Мосдей ждал ее в компании управляющего: невысокого лохматого типа в клетчатом костюме и испачканных угольной пылью штиблетах.

– Трудно выразить словами ту радость, которую я испытываю, при виде столь прекрасной особы в этих скромных владениях, – слащаво проговорил Мосдей. – Вот мой добрый друг и помощник – Клаус Миллер. Вместе мы расскажем, чем зарабатываем на хлебушек.

Магдалина без энтузиазма посмотрела на чадящие кирпичные трубы, на заводской корпус – узкий и вытянутый, словно морской корабль, на двор, загроможденный кучами угля, среди которых возились полуголые и грязные рабочие. На разбитых дорогах окраины в душном салоне паромобиля ее укачало, а теперь еще предстояло выдержать нудную экскурсию в обществе Мосдея. А еще – терпеть вызывающие озноб знаки внимания.

Она не представляла, каким образом искать эти «ключи», если они существуют. Мосдей хоть и строит из себя шута горохового, но этот образ – всего лишь ширма, он отнюдь не дурак. И Мукеш, увы, ничего не ответил на ее послание. Мани сказал, что советника не было на месте. Поваренок проявил инициативу и передал записку заместителю Мукеша, Магдалине оставалось лишь уповать, что этот заместитель – тоже достойный и благородный человек. Сказывалось отсутствие опыта, и игру, в которую она ввязалась, приходилось осваивать на ходу.