Книга Кодекс калибра .45 - Виктор Тюрин

– Денег, значит, нет, – констатировал старик, игнорируя вопрос. – А когда будут?

– Хм. В ближайшее время. Обещаю. Слово офицера.

– Хм! – теперь хмыкнул владелец лавки. – Заходи, господин хороший. Посмотрим.

Если бы эта встреча произошла в первые дни моего появления в Америке, я бы кинулся к ним с распростертыми объятиями, но со временем желание общаться с соотечественниками погасло. Да и о чем мне с ними говорить? Так я думал до сегодняшнего дня, но стоило мне услышать родную речь, как нахлынула тоска. Отпустив Мика, я стал ожидать появления русского эмигранта. Что мною руководило? Желание поговорить с земляками? А о чем? Пытаясь разобраться в самом себе, понять, чего хочу на самом деле, я отправился следом за русским эмигрантом, как только тот вышел из лавки. Бывший офицер шел дворами, не глядя по сторонам. На его лице, как я успел заметить, лежало выражение отрешенности. Он пытался закрыться от чужого ему мира, замкнувшись в самом себе. Через это состояние я уже проходил, поэтому понял, что он в Америку приехал недавно. Пару недель – месяц. Не больше.

Идя вслед за ним, я время от времени бросал взгляды вокруг себя. Для этих мест я был неплохо одет, поэтому не мешало быть настороже. Обветшалые дома, черные провалы подъездов, наглых крыс я видел и раньше, но теперь к естественному чувству отвращения примешивалась нотка самодовольства человека, сумевшего выбраться из человеческого ада. Раньше мне частенько приходилось спорить со своей совестью по поводу выбора пути, но с каждым разом ожесточение все чаще сменялось иронией.

«Опять свою совесть чешешь, а она как кошка изогнула спинку и скоро замурлычет: конечно, ты, парень, не виноват. Это тебя, несчастного мальчика, подставили, закинули в чужое время. Выбора у тебя не было, поэтому из-за безысходности ты взялся за пистолет».

Углубившись в свои мысли, я почти забыл о том, зачем иду, как вдруг услышал женский крик. Насторожившись, я замедлил шаг, а вот бывший офицер, шедший впереди меня, неожиданно сорвавшись с места, помчался, не разбирая дороги. Я несколько опешил от неожиданности, но все же ускорил шаг, не забывая при этом старательно обходить кучи гниющего мусора. Завернув за угол дома, я увидел знакомую мне по прежним временам картину – бандиты пришли получить долг по квартирной плате. Пока один из них требовал денег у пары, мужчины и женщины, стоящих у подъезда, двое других громил принялись показательно «учить» бывшего русского офицера в назидание другим квартиросъемщикам, наблюдавших за происходящим. На заданный самому себе вопрос: почему они не начали эту процедуру с мужчины, стоящего у подъезда, я получил ответ, когда подошел ближе. Того, несмотря на шарф, замотанный вокруг шеи, куртку и наброшенную на плечи шинель, бил озноб. Он явно был сильно болен, и стоял на ногах только благодаря помощи молодой женщины. Сбавив шаг, попытался ответить сам себе на вопрос: помочь или нет? Как-никак они мои соотечественники… Только я пришел к этой мысли, как раздался полный сострадания и отчаяния женский крик: – Помогите, ради бога!! Его же сейчас убьют!!

Он был обращен к двум десяткам зрителей, которые с живым интересом наблюдали за происходящим. Бывший офицер лежал на земле, закрыв голову руками, вздрагивая всем телом от наиболее сильных ударов. Я сделал еще несколько шагов, после чего выхватил пистолет и крикнул: – Эй!!

Любопытных, при виде пистолета в моей руке, как ветром сдуло, а те, кто наблюдал из окон, резко отодвинулись вглубь своих квартир. Громила, требовавший деньги, повернулся в мою сторону. Грубое лицо, мясистый нос пьяницы и маленькие, близко посаженные к переносице глаза делали его физиономию на редкость уродливой. При виде оружия он попытался выхватить револьвер из-за пояса, но стоило раздаться щелчку снятого предохранителя, как рука бандита опустилась. Чутье подсказывало ему, что перед ним стоит не просто человек с оружием, а такой же зверь, только более жестокий и сильный.

– Осторожно достань свой пугач и кинь его на землю.

Двое других бандитов после моих слов остановились и замерли, наблюдая за этой сценой глазами, полными тупого недоумения. Грубые лица. Массивные, но теперь уже заплывшие жиром фигуры борцов – тяжеловесов. Главарь, помедлив несколько секунд, вытащил из-за пояса револьвер и кинул его на землю с криком:

– Ты труп!

– Будешь гавкать, когда я тебе разрешу!

В ответ головорез скривил в усмешке рот. Все втрое выжидающе смотрели на меня. Их поведение легко просчитывалось: тупые исполнители, привыкшие уважать только силу.

– Кто сюда вас послал?

– Кто ты такой?! – сделал попытку поддержать свою репутацию главарь. – Ты знаешь, с кем связался?!

– Подойди!

Тот заколебался, но после того как я подкрепил свои слова жестом, качнув стволом пистолета, он подошел, остановившись в паре метров от меня. Его лицо, несмотря на продубленную ветром и солнцем кожу, начало бледнеть.

– Подожди! Давай проясним ситуацию!

– Еще ближе!

Только тот сделал еще шаг, как я с размаха ударил его по носу стволом пистолета. Бандит отшатнулся и дико заорал от боли, прижимая руки к разбитому лицу. Его начавший набирать силу крик оборвал новый удар, угодивший ему в солнечное сплетение. С удовлетворением я стал наблюдать, как головорез медленно сложился пополам и безуспешно пытается восстановить дыхание. Двое громил переглянулись, после чего один из них выхватил короткую дубинку, а в руке другого сверкнуло лезвие ножа. Несмотря на их решительные действия, на их лицах читались страх и растерянность. Я усмехнулся. Жить всем хочется.

– Что застыли?! Взялись – нападайте!

С этими словами я прицелился в бандита с дубинкой в руке. Тот застыл, не сводя испуганных глаз с пистолета. Несколько секунд наблюдал за ним, потом перевел взгляд на корчащегося от боли главаря.

– Ну что, урод?! Еще добавить?!

Подобные им крысы в человеческом обличье всегда готовы вцепиться в глотку более слабому. Они безжалостны и не признают никаких норм, никаких кодексов, кроме одного права – права сильного. Для того чтобы их одолеть, нужно быть сильнее их. Они не понимают слов. Кулак – понимают. Пистолет, упертый в лоб, – понимают. Ногой по яйцам – понимают. В этих случаях вся наглость с таких подонков разом соскакивает. Так же, как и сейчас.

– Хватит, – осипшим от боли голосом простонал бандит. – Поляк. Это его земля.

Если он думал, что на меня подействует сказанное им имя, то явно обманулся в своих ожиданиях. Его босс был мелким главарем банды, подмявшим под себя несколько бедных интернациональных кварталов. Жил с того, что взимал дань с мелких лавочников и торговал дрянным самогоном. Существовал он только потому, что никому из главарей сильных банд и в голову не могла прийти мысль о том, чтобы организовать свой бизнес в нищих кварталах.

– Твой Поляк уверен, что это его территория?! – вкрадчиво и вместе с тем жестко спросил я его.

Вопрос и тон моего голоса заставили отморозка напрячь мозги. В попытке сообразить, что может означать подобный вопрос, он даже перестать стонать.