Книга Осенний любовник - Элизабет Лоуэлл

Элисса тоже вся взмокла, хотя сегодня надела костюм для верховой езды, а не шелка и пышные юбки. Девушка осторожно оттянула от шеи высокий воротник, но никакого облегчения. Медленно расстегнула одну пуговицу, потом другую, третью. Возле четвертой пуговицы пальцы заколебались: если расстегнуть четвертую и пятую, будут видны кружева корсета. Будь она одна, так бы и сделала, не задумываясь, но рядом мужчина, который волнует ее самим своим присутствием. И ведь там, в загоне, он чуть не поцеловал ее.

«Если он все еще хочет меня поцеловать, то он прекрасно это скрывает», – подумала Элисса.

Когда девушка появилась в сарае в элегантном костюме для верховой езды, Хантер едва взглянул на нее. Он бы, наверное, не заметил, появись она совершенно голая.

«Ну и ладно, – успокаивала себя Элисса, расстегивая пуговицу, – он и внимания не обратит, если я еще одну расстегну. Или две. Ой, как жарко, в такое пекло невозможно вести себя, как настоящая леди!»

Уголком глаза Хантер видел, как пальчики Элиссы расправлялись с пуговицами, как дошли до четвертой, и он едва не застонал, когда она медленно расстегнула ее. А потом принялась потирать кожу, сдавленную плотной тканью.

Хантер старался не думать, с каким наслаждением он лизал бы эти следы от одежды, с не меньшей, чем кошка Кьюпид своих котят.

«Не думай об этом, – сердито одернул себя Хантер, – это не только глупо, но и опасно. Так же, как и тот несостоявшийся поцелуй в пыли загона, после стычки с бандитами».

Ее близость, мольба в ее глазах помутила ему мозги, и надо быть благодарным Микки, помешавшему поцелую.

Но вместо благодарности он испытывал бешенство.

Хантер с удовольствием содрал бы с него шкуру тупым ножом и повесил сушиться в сарае.

Элисса осторожно посмотрела на Хантера. Он не хотел ее брать с собой, словечко «глупо» она слышала несколько раз, пока седлала Леопарда. Единственное, что понравилось Хантеру, – охотничье ружье, которое она вынесла из дома. Изысканная гравировка, инкрустация золотом и серебром заставили его нахмуриться, но то, что оружие содержалось в чистоте и порядке, смягчило его сердце.

– У тебя были когда-нибудь трудности с водой? – спросил Хантер.

Неожиданный вопрос испугал Элиссу.

– Для скота или для дома? – уточнила она.

– Для того и другого.

– Для скота – никогда. Наши ручьи не пересыхают даже в самые жаркие месяцы.

– А Хаус-Крик?

– Он никогда не высыхает, но… – Элисса замолчала. Ей не хотелось вываливать все проблемы Лэд-дер-Эс, иначе она покажется нытиком, что вряд ли возвысит ее в глазах Хантера.

– Но? – настаивал он.

– Появились другие трудности, – созналась она.

– Недавно?

Элисса кивнула.

– Выкладывай, – велел он. – Что случилось?

– Ой, ну мелочи. Ну один лонгхорн свалился в воду и утонул.

Хантер сощурился.

– Когда? – строго потребовал он ответа.

– Как раз перед таянием снегов. Но мы все вычистили, водопровод заработал, правда, мы опоздали с перегоном.

– Так, а еще? Что-то еще было?

– С водой? Нет, вода чистая.

Оба несколько минут молчали.

Элисса уже начала привыкать к немногословности Хантера.

Тихая песня ветра в траве, ритмичные удары лошадиных копыт, призывные песни черных дроздов на болоте намного приятней болтовни ни о чем. На дорогу выбежал Виксен и замер шагах в пятидесяти, выжидательно уставившись на всадников.

– Скот? – спросил Хантер.

– Нет. Если бы скот, собака уже гнала бы его к нам.

Элисса резко свистнула. Виксен мгновенно развернулся и кинулся к лощине.

– Хорошая собака, – похвалил Хантер.

– Мак и мама дрессировали всех собак. Мак клялся, что каждая из них стоит пяти мужчин, когда приходится выгонять скот из лощин, зарослей и топей.

Лицо Элиссы подернулось печалью, так бывало всегда, когда она вспоминала мать и верного Мака.

Хантер заметил это и пожалел, что спросил о собаках, но потом почувствовал раздражение.

«Она же в конце концов не девочка с косичками. Я здесь для того, чтобы покончить с Калпепперами, не мое дело опекать сиротку с печальными глазками».

– Сколько скота ты нашла весной? – резко спросил Хантер.

– Меньше сотни. Потом работники стали исчезать. Очень быстро. И наступила неделя, когда на Лэддер-Эс остались Мак, Микки, Лефти и Джимп. А потом Мака убили.

– А кто-нибудь пытался перекрыть водопроводную трубу?

Элисса немного испугалась, забеспокоилась и прикусила нижнюю губу.

– Перед смертью Мака она ломалась несколько раз, – медленно проговорила она.

– Следы?..

– Он ничего не говорил о следах. Чинил и все.

– А Мак хорошо читал следы?

– Лучше всех. Потому и приехал с отцом на Запад. Он настоящий скаут и охотник. А потом, когда Мак потерял руку в схватке с индейцами, занялся фермерством.

Хантер искоса посмотрел на девушку.

– Мак, – сказал он. – Это его полное имя?

– Маколей Джонстоун.

– Маколей, – Хантер медленно улыбнулся. – Я слышал это имя, он известный человек.

– Да, Мак был хорошим фермером, гораздо лучше отца. Прекрасно понимал животных и любил их больше, чем людей, особенно женщин.

– Можно понять.

Элисса быстро взглянула на Хантера.

Тот не обратил внимания.

– Мак верил, что скот может перезимовать там же, где буйволы и лоси.

Хантер поднял черные брови.

– Да, я слышал об этом в Техасе, – сказал он. – Мужчины хотели перегонять скот к северу не только на убой, но чтобы отпустить в Монтане, Вайоминге и даже в Дакоте.

– И что им помешало?

– Не знаю, они как раз собирали стада для перегона в Канзас, когда я уехал оттуда после войны.

Хантер выпрямился в седле, оглядываясь и изучая окрестности. Единственное движение, которое он заметил, – всплески белого и черного – собаки носились в траве и среди сосен.

– Если лонгхорны могут пережить зиму в Монтане, – сказал Хантер, – они без труда нагуляют отличный вес за лето. Хорошее место для скота.

– Наши лонгхорны прекрасно зимуют.

– Но у вас не такие холода, как в Монтане.

– Да, в долине, где стоит дом, нет. Но выше есть каньоны, где мороз и глубокий снег.

– И коровы зимуют наверху? – удивился Хантер.

– Ну, не специально, конечно. – Элисса рассеянно потянулась к шее, чтобы ветерок обдул разгоряченную кожу.