Книга Эти глаза напротив - Анна Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потому что сейчас ущемили не один жалкий нерв, а целое самолюбие. Стоит, змееныш уродливый, глумится над ней! Над голубой кровью! Над дочерью великих конунгов! Над…
– Мадам Кульчицкая, – ехидно улыбнулся Ламин. – Я бы настоятельно порекомендовал тебе читать не только глянцевые журналы, но и что-то более информативное. Тогда ты бы знала, что для сдачи генетического материала плевать никуда не надо. Достаточно провести ватной палочкой по слизистой рта.
– Но я…
– Да-да, я понял. Ты ничем нигде не проводила. Но в ресторане не раз обедала и из бокалов пила. И твой муж – тоже. Ел и пил в ресторане. Вот с Марфой было посложнее – она из деревни никуда не выезжает. Ничего, справились. Легче всего было достать генетический материал Павла – даже в элитной клинике санитарки получают копейки. Каких-то сто долларов – и у нас есть окровавленные бинты!
– Фу, какая гадость!
– Не согласен! Материал превосходен! Проведенная нашими – подчеркиваю, нашими! – учеными генетическая экспертиза на 99,99 процента установила: Марфа не имеет к Павлу никакого отношения. Его биологическими родителями являются Венцеслав и Магдалена Кульчицкие. То есть ты и твой муж.
– Нет!
– Да. Твой Павел – настоящее чудо! Он взял самое лучшее у наших рас, объединив это…
– И слышать ничего не хочу!
– Как угодно. В общем, расклад прежний – мы вытаскиваем из тюрьмы Сигизмунда, ты отдаешь нам Павла.
– Да забирайте, я тут при чем?
– Ну да, твоего разрешения нам действительно не требуется. А вот твое согласие на участие в наших исследованиях – требуется.
– Но что ты подразумеваешь под словом «исследования»? Меня что, будут разрезать, как лабораторную крысу?
– Не говори глупостей! – усмехнулся Ламин.
А вот молниеносного взгляда, которым обменялись Макс и блондин, Магдалена не заметила.
– И если я соглашусь, вы вытащите моего мальчика из тюрьмы?
– Вытащить, как ты говоришь, мы можем хоть сегодня, но тебе ведь надо, чтобы Сигизмунд Кульчицкий был оправдан по всем статьям, не так ли?
– Да! Именно так! – возбужденно закивала Магдалена. – Чтобы мой Сиги мог вернуться к прежней жизни, а все знакомые и друзья снова стали бы общаться со мной, как прежде. А то – представляете? – эти крысы сейчас и знать меня не хотят! Раньше…
– Все будет как раньше, уверяю вас. – Ламин нетерпеливо оборвал запальчивое токование оскорбленной недружественным поведением светской тусовки мадам. – Обвиняемым по делу станет Павел. У нас есть превосходные адвокаты, не чета вашему дорогостоящему дилетанту.
– А как же показания тех девиц?
– Показаний не будет.
– Точно? – понимающе прищурилась Магдалена.
– Абсолютно. После чего перевести стрелки с вашего Сиги на Павла станет не то чтобы легче легкого, но осуществимо.
– Но ведь одна из девиц – дочка влиятельного банкира, а вторая… – Магдалена презрительно пожала плечами. – На стороне второй по совершенно непонятной мне причине стоит Мартин Пименов. Надеюсь, вам не надо объяснять, кто это?
– Не надо нам ничего объяснять! – Ламин посмотрел на часы и нахмурился. – Ну вот, я уже опаздываю! В общем, Пименов и Климко – наша забота. От тебя требуется только подписать кое-какие бумаги, и колесики механизма придут в движение.
– Какого механизма?
– Механизма освобождения твоего Сиги.
– И когда можно будет ждать результата?
– Самое большее через две недели с Сигизмунда Кульчицкого будут сняты все обвинения.
– Покажите мне эти ваши бумаги, – решительно произнесла Магдалена.
Ламин кивнул, и Макс на пару секунд исчез где-то в подбрюшье квартиры. Вернулся с тонкой черной папкой, которую протянул гостье.
В папке лежали два экземпляра договора. По которому Магдалена Расмуссен-Кульчицкая давала свое согласие на полное обследование и, в случае необходимости, – на проведение определенных медицинских процедур и экспериментов.
– Каких именно экспериментов? – подняла глаза Магдалена. – Я не могу подписать такое! По сути, подписав этот документ, я превращаюсь в бесправную лабораторную крысу! Может, вы на мне лекарства испытывать будете!
– Для этого у нас достаточно бездомных обезьян, – фыркнул Шипунов. – Причем поставка идет бесперебойно. Смысла возиться с вам нет.
– Слышала? – усмехнулся Ламин. – Но если хочешь, мы внесем в текст договора уточнение.
– Какое?
– Что все эксперименты будут связаны исключительно с функцией деторождения. Проще говоря – нам нужны твои яйцеклетки.
– Мои… что?
– Твои то. Вернее, те.
– А ты вообще в курсе, сколько мне лет? – усмехнулась Магдалена. – Ни о какой функции деторождения уже лет пять речь не идет.
– Вот для этого и необходимо твое пребывание в нашей клинике. У нас есть методики, после которых ты, можно сказать, помолодеешь. И начнешь производить полноценные яйцеклетки. Причем в ускоренном режиме. И, как только их наберется достаточное количество, мы оставим тебя в покое.
– Точно?
– Внимательнее читай текст договора. Там все оговорено. В том числе и наши обязательства. Нашла?
– Да, – кивнула Магдалена, не отрываясь от чтения. – Я ложусь в вашу клинику только после снятия с Сигизмунда Кульчицкого всех обвинений и выхода его на свободу.
– Ну вот, видишь? Все честно. Сейчас Макс внесет уточнения и перепечатает договор, и мы…
– А… – Магдалена прикусила губу и исподлобья посмотрела на Ламина. – Тут ничего нет о… м-м-м…
– Можно повразумительнее и побыстрее? – раздраженно дернул щекой Ламин. – Я же сказал – опаздываю!
– Есть еще одна проблема. Вернее, один.
– О чем ты?
– О ком. О Венцеславе, моем муже. Если вы собирали всю информацию о нас, то знаете, что мой муж свихнулся. Он с ходу признал этого монстра…
– Ос-с-сторожнее с-со с-словами! – враждебно просвистел блондин.
– Сергей! – одернул помощника Ламин и повернулся к Магдалене. – Да, мы в курсе. И тоже собираемся изъять у твоего мужа материал для оплодотворения яйцеклеток. Но для этого нет необходимости класть его в клинику, мужчины, как ты знаешь, способность к воспроизводству не теряют до глубокой старости. Так что посвящать Венцеслава в смысл происходящего не надо. И очень хорошо, между прочим, поскольку он добровольно вряд ли согласится стать участником экспериментов. А судьба Сигизмунда твоего мужа, похоже, не волнует.
– Вот именно! Я же говорю – свихнулся! И собирается лишить Сиги наследства, переписав все свое имущество на этого… – Магдалена запнулась, покосилась на угрюмого блондина и продолжила: – На Павла! Как только будут готовы документы, так сразу…
