Книга Реестр убийцы - Патрисия Корнуэлл

— Я хочу увидеть, — требует Шэнди.

— Черт, сам не знаю, что со мной такое. Как зайду в холодильник, так до смерти хочется курить.

Она сует руку в кармашек кожаной жилетки, достает пачку и зажигалку.

— Поверить не могу, что кто-то так издевается над малышом. Раз уж я здесь, показывай.

Она прикуривает две сигареты. Оба затягиваются.

— Манипуляционное поведение. Пограничное состояние, — констатирует Бентон. — Парень нарвался на серьезную неприятность.

Марино выкатывает тележку из холодильника.

Расстегивает мешок. Пластик шуршит. Люси дает крупный план Шэнди — будто застывшая струйка дыма, широко раскрытые глаза смотрят на мертвого мальчика.

Истощенное тельце аккуратно разрезано прямыми линиями от подбородка до гениталий, от плеч до запястий, от бедер до пальцев ног, грудь раскрыта, как выеденный арбуз. Внутренние органы вынуты. Кожа отвернута от тела и свешивается полосками, под ними проступают багровые пятна кровоизлияний, различающихся по времени и степени жестокости, порезы и разрывы — до хрящей и костей. Глаза — пустые дыры, через них видна задняя стенка черепа.

Шэнди кричит:

— Ненавижу! Я ее ненавижу! Как она могла?! Сотворить такое! Выпотрошила и ободрала… как подстреленного оленя! Как ты можешь работать на эту сучку?! На эту… психопатку!

— Успокойся. Хватит орать. — Марино застегивает молнию на мешке и закатывает каталку в холодильник. Захлопывает дверь. — Я тебя предупреждал. Тут есть такое, что лучше не видеть. У некоторых после этого развивается посттравматический стресс.

— Боже, он теперь так и будет стоять у меня перед глазами! Больная дрянь. Чертова нацистка!..

— Закрой рот, слышишь?

— Как ты можешь на нее работать?!

— Уймись. Я серьезно, — предупреждает Марино. — Я помогал со вскрытием, но я уж точно не нацист. Такое бывает. Когда людей убивают, им достается дважды. — Он забирает у Шэнди халат и торопливо сворачивает. — Никто о нем не позаботился, всем было начхать — вот и результат.

— Что ты знаешь о жизни? Вы тут думаете, что все обо всех знаете, а на самом деле видите только то, что остается после того, как раскромсаете человека. Мясники.

— Сама хотела сюда прийти. — Марино начинает сердиться. — Так что заткнись и лучше не называй меня мясником.

Оставив Шэнди в коридоре, он относит халат в раздевалку и вешает в шкафчик Скарпетты. Включает сигнализацию. Они выходят. Дверь скрипит и с громким лязгом закрывается.

Голос Люси. Бентону придется рассказать Скарпетте об экскурсии, о предательстве Марино, которое вполне может погубить ее, если о случившемся пронюхает пресса. Люси торопится — ей нужно в аэропорт, и вернется она только вечером следующего дня. Куда летит, Бентон не спрашивает. Он уверен, что она уже знает, хотя и не сказала ему. Потом Люси рассказывает. О докторе Селф и ее переписке с Марино.

Бентон воздерживается от комментариев — нельзя. На экране Марино и Шэнди Снук садятся на мотоциклы и уезжают.

ГЛАВА 5

Лязг колесиков по плиткам.

Дверь холодильника открывается с неохотным вздохом. Привычно не замечая ни холода, ни вони застывшей смерти, Скарпетта вкатывает стальную тележку с маленьким черным мешком. С язычка застежки свисает бирка, на которой черными чернилами написано: «Неизвестный» — и дата — «30.4.07». Ниже — подпись служителя похоронного бюро, доставившего тело. В регистрационный журнал Скарпетта внесла дополнительную информацию о «неизвестном»: пол — мужской, возраст — от пяти до десяти лет, доставлен из Хилтон-Хед-Айленд, убийство. Расовая принадлежность — смешанная: на тридцать четыре процента африканец, на шестьдесят шесть — европеец.

Записи в журнале всегда вносит она сама; приехав несколько часов назад и обнаружив, что доставленное утром тело уже зарегистрировано, предположительно, Люшесом Меддиксом, Скарпетта возмущена. Невероятно! Кто он такой, чтобы взять на себя ответственность и решить, что старушка умерла естественной смертью, причиной которой стали остановка сердца и дыхания? Самоуверенный болван. Все умирают от остановки сердца и дыхания. Застрелили человека, переехали машиной или забили бейсбольной битой, смерть наступает, когда отказывают сердце и легкие. У него не было никаких абсолютно оснований заключать, что смерть произошла вследствие естественных причин. Кей еще не провела аутопсию. Да и не его это обязанность определять такие вещи. Он же, черт возьми, не судмедэксперт. И кто только допустил его к регистрационному журналу? Странно, что Марино позволил постороннему войти в секционное отделение и оставил его там без присмотра.

Дыхание вырывается изо рта клубочками пара. Скарпетта снимает с каталки планшет и переносит данные о «неизвестном». Отмечает время и дату. Причин для недовольства хватает. Несмотря на все усилия, так и не удалось выяснить, где именно умер ребенок; остается лишь предполагать, что случилось это не так уж далеко от места, где его нашли. Неизвестен его точный возраст. Неясно, как убийца доставил тело, — скорее всего на лодке. Свидетелей пока не нашлось, а единственная имеющаяся в ее распоряжении улика — белые хлопчатобумажные волокна, вероятно, от простыни, в которую коронер округа Бофорт завернул тело, прежде чем положить в мешок.

Песок, соль, кусочки раковин и мусор растительного происхождения, обнаруженные на теле и в проходах, характерны для болота, где голое разлагающееся тело лежало лицом вниз в грязи и меч-траве. Несколько дней Скарпетта делала все возможное, пускала в ход все известные приемы, пытаясь разговорить это маленькое тело, получить ответы на ее вопросы, но оно открыло слишком мало страшных тайн. Трубчатый желудок и общее истощение подсказывают, что ребенок на протяжении нескольких недель или даже месяцев страдал от голода. Деформированные ногти указывают на то, что они заново отрастали на разных возрастных стадиях, и дают основание предположить, что крохотные пальчики неоднократно подвергались воздействию грубой силы. Встречающиеся по всему телу покраснения говорят, что его жестоко избивали, причем в последнее время широким ремнем с большой плоской пряжкой. Исследования под микроскопом внутренней стороны кожи выявили многочисленные кровоизлияния в мягких тканях — от затылочной области до подошв. Он умер от внутренней кровопотери — истек кровью, не проронив ее ни капли, — метафора, подходящая для всей его невидимой и несчастной жизни.

Части органов и образцы тканей Скарпетта положила в банки с формалином и вместе с мозгом и глазами отправила для специального исследования. Сделала сотни фотографий, уведомила Интерпол — на случай, если он числится пропавшим в какой-то другой стране. Отпечатки пальцев и стоп загружены в Автоматизированную систему идентификации отпечатков (АСИО), а профиль ДНК помещен в Комбинированную систему индексации ДНК (КСИ) — вся информация поступила в базу данных Национального центра пропавших и эксплуатируемых детей. Конечно, Люси сейчас ведет поиск в глубинах Сети. Пока ничего, никаких хвостов, никаких совпадений, никаких указаний на то, что его похитили, что мальчик потерялся, сбежал из дому и в конце концов попал в руки садиста. Скорее всего его забил до смерти родитель или другой родственник, опекун или так называемый смотритель, отвезший потом тело подальше и оставивший в пустынном месте, чтобы скрыть преступление. Такое случается часто.