Книга Непокорная невеста - Кейт Уолкер

Ее губы сами тянулись к его губам, пальцы торопились убрать с пути препятствия, мешающие наслаждаться его телом. Когда она наконец смогла провести рукой по горячему атласу его кожи, ее охватило ни с чем не сравнимое чувственное наслаждение.

— Я хочу тебя, — пробормотала она у его груди, позволив языку скользнуть наружу и дотронуться до его кожи, обвести маленький, темный кружок соска. — О боже мой, Сантос, как я…

Фраза завершилась долгим стоном наслаждения — Сантос тоже начал ласкать ее.

— Ты — ведьма! — вырвался у него хриплый крик. — Искусительница…

Они не в первый раз были вместе, но впервые занимались любовью.

Алекса внезапно поняла это и замерла, пораженная своим открытием. Она любит Сантоса. Понимание этого простого факта пришло в момент, когда она увидела его искореженную машину у обочины, почти раздавленную страшным весом упавшего дерева. В тот момент ей показалась невыносимой мысль о том, что Сантос мог быть ранен, мог погибнуть. Она испытывала физическую боль, лишь подумав об этом.

Она полюбила его. Так сильно, что любые его страдания мигом становились ее страданиями. Ему она отдала свое сердце.

А он, возможно, даже не подозревает этого. И не захочет узнать. Зачем ему, если он не верит в существование этого необыкновенного чувства? Он не верит в любовь и не захочет принять ее любви. Не сможет ответить взаимностью.

Но теперь она понимала — ей все равно.

Любовь он ей дать не может, но готов разделить с ней охватившую их страсть. И она возьмет предложенное, насладиться им, чтобы потом можно было вспоминать их единственный день. Потом, когда…

— Алекса?

Сантос заметил ее задумчивость. Подняв темноволосую голову, заглянул ей в глаза, пытаясь прочитать мысли.

— Что случилось? Ты передумала?

— О нет…

Нет, нет, нет! Никогда. Но она заметила морщинку, образовавшуюся у него на лбу, когда брови сошлись на переносице.

— Просто… у тебя есть что-нибудь… Какие-нибудь средства защиты?

Он кивнул.

— Конечно…

Подтянувшись к краю кровати, он схватил свой пиджак, достал из кармана кожаный бумажник, а оттуда — маленькую упаковку в фольге.

— Так предусмотрительна, моя милая… — пробормотал он, коснувшись губами ее лба. — Так осторожна…

Последнее, чего хотелось Алексе, так это быть осторожной. С какой радостью она отбросила все сомнения и отдалась целиком и полностью охватившей их любви!

Но Сантос, конечно, ни о какой любви не думал. Для него все происходящее сулило лишь физическое удовольствие, и ничего больше. Он должен оставаться осторожным, потому что не хочет нежелательных последствий от своего мимолетного вожделения. Уже то, что он всегда носит с собой презервативы, является лучшим тому доказательством.

Услышав звук разрываемой фольги, Алекса запретила себе расстраиваться по этому поводу. Ей повезло, что он закрыл губами ее глаза. Она ничем не выдаст своего разочарования. За сомкнутыми веками можно скрыть набежавшие слезы. Оставаясь спокойной.

Нет, только не спокойной. Ее тело пылало в ожидании скорой развязки. С душевной болью ничего нельзя поделать. Но можно утолить физический голод, отдав себя Сантосу. Если для него существует только такая форма любви, придется довольствоваться ею. Она может сделать это для него и сама стать счастливой на несколько коротких мгновений.

Алекса потянулась к любимому. Положила руки ему на плечи, притягивая его ближе. Прижалась губами к его губам со всей силой неутоленной страсти.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Алексу разбудили первые лучи солнца, проникшие в комнату через незашторенное окно. Она медленно открыла глаза и, глядя в белый потолок над головой, какое-то время пыталась понять, где находится.

У себя дома, в спальне — никаких сомнений быть не может. Все инстинкты подсказывали что она в знакомом окружении. И обои, и постель, и простое белое белье… Почему же тогда ее не покидает ощущение, что все вокруг переменилось? Словно она в совершенно новом, чужом месте, которое едва узнает?

Она сладко потянулась. Ее правая рука коснулась сильного тела, спокойно лежащего рядом. Мужского тела. Только теперь Алекса поняла, почему комната кажется ей другой. Изменилось не окружение — изменилась она сама. После этой ночи, проведенной в объятиях Сантоса, она уже никогда не будет прежней.

— Сантос…

Она произнесла его имя с особой нежностью. Сейчас ей не надо было поворачиваться, чтобы посмотреть на любимого, спящего рядом. Ее мысли и так полны были образами прошедшей ночи, и ей требовалось время, чтобы впитать их, прежде чем окунуться в реальность.

И потому она лежала, глядя в потолок и перебирая в памяти часы, отданные бурной страсти. Она сбилась со счету, сколько раз они с Сантосом падали в объятия друг друга. Сколько раз сливались воедино, прежде чем окончательно провалиться в сон. Алекса знала только — ночь прошла в водовороте чувственных восторгов, а грядущий день сулит лишь радость.

Конечно, нельзя закрывать глаза на одно немаловажное «но». Сантос никогда не скажет, что любит ее. Опьяняющая страсть — единственное, что он может себе позволить. И надо быть полной дурой, чтобы требовать большего.

Но он сказал, что хочет ее, что она нужна ему. Доказав свои слова страстью, которую возбудило в нем ее тело. Пока и этого довольно. Должно быть довольно. Она обязана с этим смириться.

Воспоминание о прошедшей ночи вызвало у нее улыбку, ноющие мышцы вновь напомнили о недавних безумствах. И очень скоро следует ожидать продолжения. Только и надо — пробудить Сантоса ото сна и…

— Сантос!

Улыбка слетела с ее губ, как только она перевела на него взгляд.

Сантос лежал на животе, зарывшись лицом в подушку, его черные волосы резко контрастировали с белым хлопком постельного белья. Покрывало сползло до талии, оставив открытой спину. Несколько отвратительных шрамов выделялись на смуглой коже. Один располагался на правом плече, два других — чуть ниже. Все три — почти одинаковые, круглой формы. Алекса пригляделась получше и поняла, что получены они очень давно.

— Сантос! — позвала она снова, робко прикоснувшись к нему.

По тому, как дрогнула его голова и напряглись мускулы под ее пальцами, она поняла — он не спит. Но он не смотрел на нее, не поворачивался.

— Что случилось?

Сантос упорно хранил молчание. Он не хочет отвечать? Сердце в груди Алексы болезненно замерло. Наконец, тяжело вздохнув, он резко обернулся и сел, прислонившись к спинке кровати.

— Если не хочешь рассказывать… — начала Алекса, внезапно испугавшись, что вторглась туда, куда путь для нее заказан, перешла некую границу, за которой находится та часть его жизни, которую он ни с кем не хочет делить.