Книга Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор

— Мое имя Холдсворт. Полагаю, доктор Джермин меня ожидает.

Слуга поклонился и достал ключ от ворот.

— Вы неплохо защищены от мира.

— Это не только чтобы никого не впускать, сэр, — слуга снова запер ворота за спиной Джона и пошел по дорожке, указывая путь. — Это чтобы никого не выпускать.

Пока они шли, Холдсворт заметил в саду трех или четырех мужчин. Один из них, по-видимому, подрезал куст; другой рыхлил клумбу. В этом не было ничего необычного, за исключением того, что они были одеты как джентльмены, а не садовники. Даже издали Холдсворт разглядел черные сюртуки, черные шелковые бриджи и белые жилеты; и, по меньшей мере, у двоих волосы были напудрены и уложены, как будто им предстояло вскорости нанести утренний визит леди.

У двери дома слуга позвонил в колокольчик, как будто сам был гостем. Другой слуга впустил их и провел Холдсворта в небольшую гостиную, сообщив, что доктор Джермин не замедлит присоединиться к нему.

Джон прошелся по комнате. Приблизился к окну и взглянул на залитую солнцем лужайку вдоль боковой стороны дома и густые заросли кустарников за ней. В этот миг дверь отворилась и вошел доктор Джермин.

— Мистер Холдсворт, к вашим услугам, сэр, — оживленно произнес он. — Мистер Кросс написал, что вы можете оказать нам честь своим визитом сегодня утром.

Мужчины обменялись поклонами. Джермин оказался молодым мужчиной, слегка за тридцать, с приятным, открытым лицом. Одет скромно и аккуратно, парика не носил.

— Смотрю, вы изучали наши окна, сэр, — сказал он. — Ожидали увидеть на них решетки?

— Я и сам не знаю, чего ожидал. Те люди в саду — ваши… пациенты?

— Разумеется. Честный труд на свежем воздухе — лучшее лекарство. Я очень рад, что некоторые из наших джентльменов снизошли до помощи нам.

Холдсворт пошарил в кармане.

— У меня для вас рекомендательное письмо от ее светлости.

Доктор предложил Холдсворту стул и, пробормотав извинение, сломал печать и медленно прочел письмо. Наконец он поднял глаза.

— Подобные вопросы всегда щекотливы. И я опасаюсь, что случай с мистером Олдершоу щекотлив сразу в нескольких отношениях. Ее светлость пишет, что полностью доверяет вам, и велит оказывать всяческое посильное содействие.

— Как поживает мистер Олдершоу?

— С точки зрения продвижения к окончательному исцелению, я возлагаю на него большие надежды. Он крепко сложен и от природы обладает сангвиническим темпераментом. Его друзья и родные желают ему только добра. Недостатка в средствах нет. Короче говоря, я видел множество пациентов в намного более печальных обстоятельствах. Более того, некоторые из них проживают под этой самой крышей.

— Не сомневаюсь, — согласился Холдсворт.

— С другой стороны, его случай нельзя назвать исключительным. Многие молодые мужчины приезжают в университет не подготовленными к встрече с его искушениями и испытаниями. Некоторые из них никогда прежде не покидали дома. Без твердого руководства или, зачастую, опоры на тщательно привитые моральные принципы они объединяют недомыслие юности с возможностями независимости и постепенно скользят к катастрофе.

— Вы говорите в целом, сэр, — заметил Холдсворт. — Но что насчет мистера Олдершоу?

Доктор Джермин впервые помедлил.

— Сэр, позвольте узнать, что именно вам рассказали? Я не хотел бы, чтобы вы отправились к нему неподготовленным.

— Я видел шею мистера Кросса.

— А! Да, это весьма прискорбно.

— Ее светлость сообщила мне, что нрав ее сына с детства был мягким и добродушным.

Где-то над их головами раздался шум, далекий вой, за которым последовали торопливые шаги и хлопанье двери.

— Не забудьте сделать скидку на материнскую пристрастность, — посоветовал Джермин. — Прежде чем изложить свои наблюдения, я вынужден отметить, что некоторые аспекты случая мистера Олдершоу способны понять только другие врачи. Более того, сэр, я подозреваю, что даже большинство моих собратьев по профессии будут поставлены ими в тупик. Лишь врач, который особо изучал маниакальные расстройства, сумеет проникнуть в наиболее тонкие моменты.

— В таком случае я хотел бы разобраться хотя бы с наиболее грубыми, сэр. Почему его доставили именно к вам, а не другому местному врачу?

Джермин уставился на свои руки, маленькие, белые и очень чистые. Затем, вероятно, вспомнив, кто оплачивает счета, поднял взгляд и улыбнулся.

— Что до этого, весьма немногие специалисты в подобных вопросах практикуют неподалеку от Кембриджа. Я льщу себя надеждой, что мое имя пользуется в университете определенной известностью. Местные врачи, хотя многие из них достойны всяческого восхищения, не имеют времени или возможности для изучения подобных состояний, не говоря уже о современной науке нравственного управления, — Джермин кивнул, как бы в подтверждение своих слов. — Мы далеко ушли по сравнению с нашими дедами.

— И кто рекомендовал вас леди Анне?

— Тьютор юноши… мистер Ричардсон. По-видимому, мистер Олдершоу был не в себе уже несколько недель… с февраля. Жаль, меня не позвали раньше. Дождались, пока его состояние значительно ухудшилось. Это случилось в марте.

— И в чем именно заключалось его состояние?

Джермин соединил пальцы домиком.

— Проще говоря, в обывательских терминах, его меланхолия углубилась до такой степени, что жизнь стала для него невыносимой. Непосредственной причиной, по-видимому, послужил нервный коллапс внутри доли мозга, повлекший разновидность делирия. В настоящее время мы, врачи, склонны разграничивать меланхолию и манию. Иные считают, что упомянутые два состояния никак не связаны, но я согласен с профессором Калленом, что в действительности отличие между ними не качественное, но количественное. В его «Нозологии мании» данная теория изложена в мельчайших подробностях.

Холдсворт подумал о Марии; о воздействии на нее утраты Джорджи, а затем новости, что она должна покинуть дом, где он жил, куда принесли его истерзанное маленькое тело. По выражению Джермина, ее меланхолия превратилась в манию.

— Вам не кажется, что тому была особая внешняя причина? Некое потрясение для его организма?

— Точно сказать не могу. Я предпочитаю искать ответы в физиологии мозга, а не каких-либо событиях, реальных или воображаемых, которые могли иметь или не иметь место за его пределами.

— Так что там с привидением?

— А!.. привидение. — Джермин снова улыбнулся. — А я гадал, когда же мы доберемся до нашего мифического существа. Дражайший сэр, это симптом мании мистера Олдершоу, а не ее причина.

— Мне сообщили, что мистер Олдершоу гулял в саду Иерусалима поздней ночью и якобы увидел привидение леди, которая недавно умерла. Она была ему хорошо знакома, поскольку являлась супругой его друга. И именно это заставило его пытаться покончить с собственной жизнью.