Книга Славься! Коронация «попаданца» - Михаил Ланцов

Любопытным следствием подобного активного внедрения изобретений в НИИ стало то, что сотрудники буквально проводили дни и ночи на работе, пребывая в некой эйфории. Для многих юных исследователей контраст того микромира, что создавался в НИИ, с окружающей действительностью за пределами периметров был поразителен. Полноценные ватерклозеты, умывальники, душевые, горячая и холодная вода, электрическое освещение, телефоны, высочайший уровень гигиены, хорошая вентиляция и так далее. Реальный мир им казался тусклой тенью лабораторий, наполненных новейшим оборудованием и невероятными перспективами. Многие себе там даже вторые половинки находили и совершенно замыкались в этом микромире, посвящая всего себя работе. В перспективе же Александр планировал создать что-то вроде закрытых городов. Причем в каких-нибудь местах с замечательным климатом и прекрасными видами на природу.

Кое-кто, правда, дергался, пытаясь «осчастливить» мир. Но КГБ бдительно следило за происходящим, отслеживая незримым оком все странные моменты. Поэтому самые безрассудные сотрудники, не внявшие гласу разума, погибали от апоплексического удара табакеркой. Жуткое расточительство! Однако жалость и сантименты тут были неуместны. Александр был готов замедлить исследование того или иного проекта на год, на два года, на три года… лишь бы не сорвать его вовсе. И уж тем более, чтобы избежать технологической гонки, которую пока еще Россия в честной борьбе выиграть не могла. Слишком слаба была ее система образования. Хотя, конечно, за те десять лет, что Император занимался этим вопросом, получилось создать просто поразительный задел на будущее.

Что конкретно он желал показать на своей коронации? Прежде всего две вещи.

Во-первых, конечно, это связку микрофон — усилитель — динамик. За ее счет планировалось транслировать голос диктора, самого Императора и музыку оркестра на значительную часть Москвы. Мелочь, казалось бы. Однако нужно понимать, что для 1868 года подобный уровень технологии был недоступен. Поэтому для абсолютного большинства населения этот шаг станет натуральным чудом.

Во-вторых, это кино. Причем сразу со звуковой дорожкой. Все необходимые для этого технологии были известны, а потому оставалось только соединить их воедино. Снять коронацию и парад, смонтировать все это и показывать за символические деньги по городам всей Империи. А как только аппаратов и специалистов станет достаточно, то и за границей начать продвигать самую действенную из технологий пропаганды. Само собой, подготовив и альбомы с фотографиями для сопутствующего распространения.

ГЛАВА 3

«Москва… как много в этом звуке для сердца русского слилось! — пронеслось в голове у Александра, и он загадочно улыбнулся. — Да, звуков будет много». До коронации оставалось чуть больше года, за который предстояло совершить чудо, родив практически новый город. По крайней мере, декорации для него.

Начать Саша решил с Красной площади, сделав ее ключом в предстоящем спектакле. Исторического музея не было, но имелись несколько обветшалые торговые ряды и куча разнообразных построек. Все это не отвечало задуманному размаху. Поэтому уже с середины марта, после схода основных снегов, вся Москва загудела от масштабных работ. По новому проекту Красная площадь должна занять территорию от собора Василия Блаженного до Тверской улицы в длину, да от Кремля до Ветошного переулка в ширину. То есть в итоге должна была получиться практически прямоугольная площадь размерами где-то шестьсот семьдесят на двести тридцать метров.

— Ваше Императорское Величество, — возмущенно пытался возразить предводитель московского дворянства князь Гагарин,[32]— но разве же так можно?

— Лев Николаевич, отчего вы недовольны? Мы же собираемся сделать одну из самых больших площадей в Европе! — искренне недоумевал Император.

— Но вы же совершенно испортите вид центральной части. Москва ведь не Санкт-Петербург! У нас тут все по-другому. Вы хотите сделать из Москвы новый Питер?

— Отнюдь. Передо мной стоит задача сделать из Москвы столицу огромной Империи, а это накладывает определенные требования к городу. Например, нам острейшим образом необходимы места для проведения публичных мероприятий.

— Да, но отчего их делать под Кремлем? Ведь много других мест. Ходынское поле ныне занято, так Измайлово недурственно подходит. Да и не только оно.

— Лев Николаевич, — покачал головой Александр, — главная площадь страны не может находиться в какой-то глуши. Или вы предполагаете проводить мероприятия в лесах, что окружают Измайлово и Соколиную Гору? Кремль — это сердце Москвы, а потому и России. Возле него и надобно самые торжественные моменты праздновать. Это центр. Ядро.

— Но вы же для этого хотите снести столько старинных зданий!

— Так они ветхие. Их все одно пришлось бы сносить в скором времени.

— Мы бы перестроили. Заново.

— Лев Николаевич, Красной площади быть. Это решено. Вам же, как предводителю московского дворянства надлежит всемерно поддерживать и претворять задуманное в жизнь. Или вы считаете, что ваш Император не вправе принимать такие решения? — сказал Александр и испытующе посмотрел на Гагарина. Тот смутился от такой постановки вопроса.

Лев Николаевич Гагарин не отличался характером Путилова, а потому спорить с Императором, скрипя сцепленными рогами, не имел смелости, даже если считал, что его мнение правильно. Саша от этого страдал, ибо столь пагубный восточный менталитет шел только во вред делу. На Востоке вообще ничего хорошего, кроме мистики и плодовитости, по его мнению, не было. Поэтому Александра не раз посещали мысли о том, как бы уже от Гагарина избавиться, но тот опередил материализацию деструктивных намерений и умер сам. У сорокалетнего мужчины оказалось очень плохое здоровье.

Император же, понимая, что вместо Льва Николаевича может встать его аналог, принял самое деятельное участие во внеочередном дворянском собрании. Поэтому вместо Гагарина этот не самый простой пост занял Владимир Павлович Безобразов — один из наиболее прогрессивных москвичей тех дней. Статистик, экономист, педагог и публицист, готовый всемерно поддержать проводимые Императором реформы и преобразования в городе. Конечно, полного взаимопонимания с Безобразовым не было, однако его бойкий ум был готов к конструктивному диалогу и борьбе, что безмерно радовало Александра.

ГЛАВА 4

Когда все разошлись после очередного совещания, Император заказал себе что-нибудь покушать в кабинет и, развалившись в кресле, решил прокрутить в голове потихоньку вырисовывающийся сценарий всей коронации.

Итак, торжественный въезд в город, характерный для всех императорских коронаций до того, более не требовался. Ведь столица перенесена в Москву. Но все еще насущным была зарисовка с «выходом к публике». Откуда? Единственный вариант, который оставался у Александра, — это выезд из Кремля к большой трибуне на Красной площади, куда уже собрался народ. Само собой — под новый гимн Империи. Тот самый вариант на музыку Александрова, который Саша, будучи еще подростком, демонстрировал отцу во время смотра им Особого кадетского корпуса. Его доработали, причесали, и с 1 февраля 1868 года Указом Его Императорского Величества Александра III он установлен как официальный гимн Российской империи. Причем, дабы исключить разночтения, к официальному документу шло приложение с подробными партитурами для музыкальных инструментов и голоса.