Книга Не умирай в одиночку - Георгий Ланской

– Кофе я тебе сварю. Пашка у мамаши своей водку хлещет. Иди уже.

Наташка кивнула и скрылась в коридоре. Судя по тому, что она ушла в направлении ванной, а не спальни, полотенце мне придется ей нести самой. Я стиснула зубы так, что едва не откусила кусок кружки. Толик нервно ерзал на месте.

– Может, мне лучше уйти? Ты что-то не в настроении…

– Будешь тут в настроении, – проворчала я. – Не обращай внимания. Допивай кофе спокойно.

Ничего хорошего от визита сестрицы я не ждала. Честно говоря, в последнее время я ее недолюбливала. Нет, ничего плохого Наташка мне не сделала. Для этого у нее была слишком слабая психика. Обидеть ее ничего не стоило, а вот сама она плохого слова сказать не могла. Наташка действовала по-другому, добивая всех окружающих своими затяжными депрессиями. Она приходила с убитым видом, забивалась в угол в любом обществе. Окружающие невольно начинали чувствовать себя виноватыми и принимались скакать вокруг сестрицы, стараясь ее развлечь по мере возможности. А уж я всегда старалась больше всех. Но всему рано или поздно приходит конец. Однажды на свадьбе нашего брата Наташка в слезах в середине вечера убежала из-за праздничного стола и отправилась изучать окрестности, которые оглашала своими рыданиями. Я, естественно, понеслась за ней. Причину истерики я выяснила гораздо позже. На свадьбе присутствовал друг моего брата, который немного ухаживал за Наташкой, однако не выдержал даже букетно-конфетного периода и бросил эту бесхребетную амебу. Второй причиной было то, что Наташка не принесла на свадьбу никакого подарка, и ей было стыдно. Впрочем, вся Наташкина семейка была из породы халявщиков и предпочитала на презенты для родни не тратиться.

Бегая за Наташкой по колдобинам, я сломала каблук, что радости мне не прибавило. А так как я была задействована тамадой в ряде мероприятий, мне срочно пришлось как-то выкручиваться из положения. В результате остаток вечера я провела в старых туфлях своей невестки, из которых выпадала, так как они были мне на два размера больше. С тех пор я поклялась, что никогда больше не буду развлекать Наташку и не стану решать ее проблемы.

Проблем у моей депрессивной сестры хватало. На моей памяти, ее выгоняли уже из третьей квартиры, которые она снимала у бабулек. Старушкам хотелось порядка, а из Наташки хозяйка была еще та. Два раза квартиру находила ей я, и потом дважды оправдывалась перед старухами, одна из которых жила со мной на одной лестничной площадке. Но с тех пор утекло много воды, и теперь решать собственные проблемы Наташке приходилось самой, что получалось неважно. Что же с ней произошло сейчас, когда она вроде утрясла свои житейские проблемы?

Все это я изложила пребывавшему в неведении Толику. Он слушал мой приглушенный голос, поднимая брови все выше и выше.

– Так ты с ней так сурово разговаривала, потому что воспитываешь?

– Вроде того, – буркнула я и недовольно посмотрела на дно кружки. Там мутной жижицей перетекала гуща. Кофе хотелось еще. Я подумывала, не сварить ли нам с Толиком еще по чашечке?

– А что тогда ты ее не заставила саму кофе варить? – полюбопытствовал Толик.

– Ха! – возмутилась я. – Плохо ты ее знаешь! Пашка у меня тоже тот еще кулинар, но он хотя бы в состоянии яичницу себе сделать… А эта…

– Что, совсем готовить не умеет? – испугался Толик.

– Почему не умеет? Умеет, но под чутким руководством. Если за ней не следить, она, во-первых, порежет палец, и потом будет выть, истекая кровью. Во-вторых, она бросит в кастрюлю очистки, а в мусорное ведро свежепочищенную картошку. В-третьих, она забудет на плите кофе и он весь выкипит, а мне придется отдраивать плиту. В-четвертых, она сунет в микроволновку жратву в железной таре и взорвет к чертям весь дом. Есть еще в-пятых, в-шестых и так далее, но у меня нет желания перечислять все катаклизмы, которые с ней случаются. Она же художница. Витает в своих… ампирах, а на бренность бытия ей наплевать. Поэтому с ней не выдерживает ни один мужик дольше двух недель, пока на кухню ее не приведет. Не удивлюсь, что ее… этот… как там его… решил дать ей отставку.

– Она красивая? – спросил Толик.

– Ну… не Шарон Стоун, но уже и не Вупи Голдберг.

– Мне это ни о чем не говорит, – скривился Толик.

– Ох, – сконфуженно покаялась я, – извини, я все время забываю, что ты ничего не видишь. Она симпатичная. Если бы не молотила конфеты килограммами, то и вовсе была бы красавицей. А так в ней килограмм десять лишнего весу, кожа на лице паршивая…

– Я бы ей посоветовал зубами заняться, – некорректно произнес Толик. – У ее изо рта плохо пахнет, несмотря на то, что она жует «Дирол».

Я восхитилась в очередной раз.

– Тебе надо к ментам идти наркотики искать с таким обонянием. Ты же к ней близко не подходил, а я запаха не чувствовала. Хочешь еще кофе в качестве бонуса?

– Хочу, – смущенно сказал Толик. И тут в дверь снова кто-то позвонил.

– Не дом, а какой-то проходной двор, – возмутилась я и пошла к дверям. Снаружи доносились какие-то посторонние шумы, царапание и сопение. Как-то брат уехал в отпуск и поручил мне, жившей тогда еще с родителями, заботиться о своем боксере. Мне было лень готовить еду для своей и его собаки и потом носиться туда-сюда с бидончиками, поэтому я варила дома одну большую кастрюлю каши, а потом приводила пса брата к нам домой и кормила, совмещая тем самым кормежку и прогулку. Однажды, уже после возвращения брата, его боксер прибежал к нам, привыкнув обедать в одно и то же время, благо, что жили мы рядом. Он точно так же сопел и царапал дверь. Признаться, если бы не звонок, я бы предположила, что пес снова пришел пообедать, только на этот раз ко мне.

– Кто там? – спросила я.

– Буль-буль, хрю-хрю, ням-ням, – ответили за дверью. Речь была совершенно нечленораздельная и не слишком человеческая, но и явно не собачья. А вот голос был подозрительно знакомым. Я закатила глаза и, отодвинув засов, толкнула дверь. Дверь не поддалась: снаружи на нее явно навалилось большое и толстое тело… Кило этак сто.

– Толик! – взвыла я. – Иди, помоги мне!

Толик вылетел из кухни, снеся (судя по грохоту) мою табуретку и появился в прихожей с совершенно безумным видом. Он водил по сторонам головой, стараясь разобраться в происходящем.

– Что такое? – крикнул он.

– Помоги, – простонала я. – Надо дверь толкнуть как следует. Не могу открыть.

– Может, и не стоит? – испугался он. – Кто там за ней?

– Сейчас узнаешь. Ну, толкай скорее!

Мы удвоили усилия, но стоящий за дверью, похоже, тоже. Кажется, его развлекала эта игра.

– Буль-буль, ба-а-а-бэ-э-э! – исполнил наш противник. Толик сморщился, впрочем, действительно было от чего.

– Ужас какой! – простонал он. – Это чего он такое пил?

– Не знаю, – выдохнула я и отпустила дверь. Она немедленно закрылась.

– Погоди, я соседу позвоню, пусть он его от двери оттащит, – сказала я и пошла искать трубку. В ванной стояла мертвая тишина. Наташка явно слышала наши вопли, но свою помощь предлагать не спешила.