Книга Необитаемое сердце Северины - Нина Васина

– Представляю, – Феофания опять успокаивающе тронула его за руку.

Они помолчали. Феликс допил заварку, разглядывая цветы в горшках на подоконнике.

– Даже удивительно, как она все здорово придумала! – Он покачал головой. – Я не верил, что такое возможно, а она всего добивается.

– Всего?.. – тихо спросила Феофания. – Ты говоришь о своей женщине?

– Два года назад Фея сказала, что не стоит тратить время и силы на переезд в Дубну. Все институты сейчас одинаково заброшены, люди работают на чистом энтузиазме. Настояла, чтобы я выбрал тему и разрабатывал ее в любом институте на ранее мной поставленных экспериментах, писал статьи и почаще светился с докладами на научных форумах и конференциях. Она помогла мне с переводами и вообще... с английским опять же. И угадала.

– Мне всегда казалось, – заметила Феофания, – что женщина своей основной целью ставит рождение ребенка.

– Нет, – ответил Феликс.

– Нет?..

– У меня не будет детей, – уверенно кивнул он, потянулся к вазочке, выбрал сушку и сломал ее пальцами.

Феофания на его слова только улыбнулась.

– Я слежу за этим, – уверил ее Феликс. – Я совершенно твердо решил, что детей у меня быть не должно.

– Это решаешь не ты, – ласково сказала Феофания.

– То есть ты уверена, что у меня будет ребенок?.. – он нервно крошил сушку.

– А ты за этим пришел? Спросить, будут ли у тебя дети? Лекс, послушай, не важно, знаешь ты это заранее или нет.

– Это важно! – повысил голос Феликс. – Для меня принципиально важно. Если ты скажешь «да», я пойду на стерилизацию!..

– Ну ладно, ладно тебе... – теперь Феофания легонько прикоснулась пальцами к его щеке возле уха.

Феликс содрогнулся. Ему показалось, что кто-то упругий и гладкий скользнул в его голову через ушное отверстие.

– Феликс, ты же физик, ты должен хорошо понимать, что такое гармония взаимодействия сил. Чуть сдвинь одну силу не туда, и материя рассыплется в пыль, на микрочастицы! Пойми, мы все живем заданно, мы части хорошо продуманного и отлаженного механизма.

– Гармония взаимодействия сил? Ты будешь говорить мне о физике? – раздраженно спросил Феликс.

– Да нет же. Я говорю о Боге, о судьбе, о предопределенности всех наших поступков. Кто знает, может быть главное в твоей судьбе – рождение ребенка?.. Для чего вообще появился на свет ты, и твой отец...

– Не надо вот этого! – Феликс встал, потоптался на месте и, не найдя возможности пройтись в такой тесноте, опять сел. – Могу сказать точно – я и только я решаю что делать со своим продолжением, и судьба тут ни при чем! Я – урод, отклонение, ошибка природы! Такие не имеют права размножаться.

Феофания, улыбаясь, достала из кармана кофты свернутую потрепанную бумажку. Протянула Феликсу.

– Прочти. Извини, это конец письма, начало я оторвала, оно касалось только меня.

Осторожно развернув бумажку, Феликс нарочито бесстрастно зачитал:

– Я урод... отклонение... ошибка природы... я не имею права размножаться... Что это?

Он пытался рассмотреть странный значок внизу, что-то вроде интеграла с крылышками – то ли условное летающее насекомое, то ли оригинальное «Ф».

– Письмо твоего отца, – сказала Феня. – Сорок лет назад.

– Ерунда какая-то! – Феликс опять вскочил. – Мне нужно на воздух. Тесно тут... Дышать нечем.

– Иди уже, – вздохнула Феофания. – Один человек по имени Джалал говорит так: «Мы начинаем как минералы, мы развиваемся в растение и в животное состояние, а затем в человеческое существо, всегда забывая о своих прежних перерождениях, и только раннею весной мы с трудом припоминаем, что зазеленели вновь»[3]. Идиё человеческое существо...

* * *

Ночью спросонья Феликс почувствовал странное неудобство и не сразу понял, что это Фея весьма ощутимо надавливает ему пальцами на глазные яблоки. Он схватил ее запястья, отвел руки и, моргая, добился, чтобы разноцветные пятна перед глазами потихоньку поблекли, и пространство спальни и предметы в ней определились узнаваемыми очертаниями в зеленом свете ночника. Фея нависала над ним, пытаясь освободить руки.

– Что ты делаешь? – спросил Феликс.

– Включаю твой зрительный фактор, – сонно объяснила Фея.

Феликс так удивился ее словам из чужого лексикона, что проснулся окончательно и сел, отодвинув Фею от себя. Она легла с закрытыми глазами и задышала спокойно. Лекс посмотрел на часы. Половина второго.

– Какой, к черту, зрительный фактор в половине...

– Ты стонал как в оргазме и называл меня другим именем, – бесстрастно объяснила Фея и от души зевнула. – Знаешь, зачем человеку нужны глаза?

– Глаза?.. – перестал что-либо понимать Лекс.

– Глаза и другие органы осязания. Не только, чтобы познавать окружающее. Но и для отвлечения мозга. Что ты представляешь, когда устаешь думать?.. Правильно, – кивнула она, не дожидаясь ответа. – Ты представляешь то, что раньше видел и щупал. Это банально.

– Фея, что ты несешь? – наклонился над ней Лекс.

– Иллюзия! – прошептала Фея. – Тебя отвлекают бабочки? Если бы в момент сильного напряжения на тебя слетелись бабочки или стрекозы, а? Это помогло бы? Знаешь, зачем человечеству наркотики? Чтобы вызывать у себя иллюзии. Для кратковременного выживания в полном дерьме и хаосе. Так вот, великий и ужасный мамонт Лекс, твои глаза видели не меня!

– Алина! – Лекс решил, что настал момент озвучить настоящее имя своей женщины. – Как я тебя называл?

– Ты называл меня Феней.

– Ерунда! – с нарочитой уверенностью заявил опешивший Лекс. – Тебе показалось, я наверняка говорил «Фея»!

– Ты говорил Фе-ня! И предлагал снять с моего соска стрекозу. Какая гадость!.. Они же кусаются... – Фея содрогнулась. – И вообще... Ничего я тебе в ухо не совала! – Она села, немного растерянно посмотрела на Лекса, потом – на часы и вдруг нежно и осмысленно улыбнулась: – Почему ты не спишь? Бессонница?..

Феликс молча встал, прошел в кухню и только там выдохнул. Глаза!.. Он впервые подумал, что убивал то, что видел. Или... представив, например, человека рядом, но тоже после того, как его увидел, – так получилось с агентом в квартире отца. Он тогда сильно зажмурился... Еще были хулиганы из электрички, он потом узнал их всех в морге, ни одного незнакомого не полегло. Интересно, ему удастся убить невиданную ранее цель?.. И почему это вдруг женщина, с которой он делит постель, решила выдавить ему глаза?.. Лучше не думать, а то можно превратиться в параноика. Феликс поставил чайник, посмотрел из окна вниз, на светящийся ночной город. И решительно направился в спальню.

Пыхтя, он кое-как отодвинул одну тахту от другой. Когда Фея перебралась к нему жить, он купил еще одну полуторную тахту, чтобы вплотную поставить к имеющейся и резвиться на этом сексодроме в любых позах. Тахта с отделением для белья внизу оказалась тяжелой, шла по паркету с трудом, пришлось перемещать ее толчками. Оценив расстояние между спальными местами, Феликс решил его еще увеличить. Для этого он перенес спящую Фею на передвинутую тахту и потом толкал другую к противоположной стене.