Книга Илоты безумия - Николай Чергинец

— Люблю я ночной Каир. В такое время он менее суматошный и не такой крикливый.

Эдвард взял ее за руку.

Глория не воспротивилась, не отдернула руку и даже, как ему показалось, ответила еле заметным пожатием. Он притянул ее к себе. Глория была покорна. Эдвард почувствовал мелкую дрожь ее тела, упругость груди, теплое дыхание, медленно приблизил свое лицо к ней и поцеловал приоткрытые губы. Она обмякла в его объятиях, ее жаркое и частое дыхание подсказывало, что их желания совпали…

Глория не осталась у него до утра. В три часа ночи он провел ее к выходу, где она взяла такси, а Эдвард вернулся в номер и завалился на измятую постель. Засыпал он с улыбкой на губах.

Сколько прошло времени, трудно сказать, но, словно по чьей-то команде, Эдвард вздрогнул и открыл глаза. Уже явно приближался рассвет. На востоке в небе появилась светлая полоска. И тут он увидел Адамса, который сидел у кровати на мягком пуфике. И в глазах, и на лице — ледяной покой, у рта — та же узкая складка, изображающая улыбку.

— Адамс! За что ты меня преследуешь?! — взмолился Эдвард. — Ты не можешь простить мне из-за жены?

— Она вчера умерла.

— Я знаю. Мне звонила Джанина.

— Ты едешь в Ливан?

— Да, но сначала хочу съездить в Асьют, поговорить с девушкой, которая якобы встречалась с инопланетянами.

— Ты хочешь взять с собой в Ливан Глорию?

— Если поедет, то, конечно, возьму.

— Она красивая… красивее и твоей, и моей жены… но не бери ее, Эдвард.

— Почему?

Адамс вдруг нервно посмотрел в окно:

— Светает, мне пора. Не бери…

И Адамс исчез. Некоторое время майор продолжал сидеть в постели в той же позе, тупо глядя в противоположный угол, затем издал что-то похожее на стон и упал на подушку.

Он спал, но блаженного выражения лица и улыбки на губах уже не было.

Глава 9

Левину и Стрельцову отвели отдельный домик в самом дальнем уголке Центра. Рядом с домиком было еще несколько зданий, а чуть поодаль в скалах виднелись входы в штольни, где, как сразу же узнали Левин и Стрельцов, размещались секретные объекты.

В первые дни Левин и Стрельцов были предоставлены сами себе. Их кормили, позволяли днем гулять, но к забору из колючей проволоки или к входам в штольни подходить близко охрана не разрешала.

Однажды днем Левин и Стрельцов, пообедав, как обычно прогуливались по знакомому маршруту — по неширокой дороге вдоль проволочного ограждения до поворота, за которым дорога упиралась в штольни. Ограждение было метрах в тридцати, и они увидели, что к воротам подходят двое мужчин. Стрельцов, в отличие от Левина, видел хорошо и сразу же узнал их:

— Лева, это же Керим и Анохин. Наверняка к нам пожаловали. Готовься.

— Хрен с ними, пусть идут, лишь бы не били. Я только начал потихоньку отходить. Уже третий день, как кровью не харкаю.

— Давай не будем глазеть и пойдем обратно. Пусть думают, что мы их не узнали.

Они не спеша пошли в обратную сторону. Уже у самого дома их по-русски окликнул Анохин:

— Добрый день, господа! Прогуливаетесь? Мы с господином Керимом решили навестить вас.

— Здравствуйте, — за двоих ответил Стрельцов.

Левин только сделал легкий кивок головой.

Дальше разговор пошел на арабском. Керим спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Лучше. Начали выздоравливать, — ответил Левин.

— Как вас кормят? Хватает?

— Да, спасибо. Питание вполне удовлетворительное.

— Вас познакомили с Центром, обстановкой, людьми, которые здесь работают?

— Нет, — ответил Стрельцов. — Наоборот, нас предупредили, что гулять мы должны только по этой дорожке, вон до того поворота. К ограждению и к скалам не приближаться…

— Чепуха, — прервал его Керим. — Вы здесь не пленники, а сотрудники. У нас нет никаких намерений ограничивать вас в передвижении и контактах с людьми. Это ограждение служит для вашей безопасности, а что касается скал, то вы можете посещать все расположенные там лаборатории, опытные цеха. Там вы увидите ученых из многих стран.

— Из России тоже? — поинтересовался Левин.

— Есть люди и из России, — как-то уклончиво ответил Керим. — Но больше всего из Штатов, Великобритании, Германии, Франции.

— А чем они занимаются? — спросил Стрельцов, а Левин добавил:

— Интересно, чем здесь можно заниматься? Какой научной работой?

Керим и Анохин переглянулись, и Керим решительно сказал:

— Я приглашаю вас, господа, на экскурсию.

Они двинулись по той же узкой дорожке к повороту, а затем резко повернули направо к выходу — огромным металлическим воротам. Слева и справа от ворот из камней и мешков с песком были оборудованы огневые точки с торчавшими из амбразур стволами крупнокалиберных пулеметов.

При их приближении створки ворот-исполинов медленно и почти бесшумно раздвинулись, и все четверо оказались в огромном туннеле. Даже после яркого солнца здесь не казалось пасмурно, настолько хорошим было освещение. Прямо по центру далеко вперед уходила узкоколейка. По сторонам через двадцать-тридцать метров — ворота.

Керим шел впереди, на шаг сзади него — Анохин, а уже потом Левин и Стрельцов. Они с любопытством осматривали высокие своды туннеля, чередующиеся по сторонам большие ворота. Стрельцов кивнул головой на один из входов:

— Лева, как думаешь, что там?

— Трудно сказать, но то, что не трамвайные остановки, это точно.

— А может, гильотины?

— Да за одно то, что мы оказались в их лапах, так нам и надо…

В этот момент Керим подошел к одним воротам и на цифровом замке набрал какой-то код. Ворота тут же отворились.

Они оказались в огромном зале. Яркий свет дневных ламп создавал иллюзию, что все освещено солнцем. В помещении — станки, столы, кое-где чертежные доски, десятка два людей в белых халатах. Они не обращали никакого внимания на вошедших. Только мужчина в расстегнутом халате поспешил навстречу. Керим и Анохин поздоровались с ним за руку, и Керим по-английски спросил:

— Как дела, господин Хинт?

— Сегодня, я считаю, прекрасно, господин Керим.

— Закончили доводку?

— Да. Прибор готов.

— Мы можем испытать его сейчас же?

— Да, можем.

— Где это сделаем?

— Желательно на воздухе. Нужна мишень.

— Человек?

— Да. Лучше всего, чтобы он бежал или, скажем, скакал на лошади.

— Лошадь? Ну что же, найдем и лошадь. Я распоряжусь.