Книга Кровавые ангелы - Джеймс Сваллоу

Сахиил издал полузадушенный крик — возможно, он звал на помощь или пытался предупредить Аркио, — прижатый когтем твари, он едва мог шевелиться. Сангвинарный жрец попытался ударить бестию иглой с препаратом «Милость Императора», закрепленной на запястье, но она не могла пробить хитин. По телу демона пробежала дрожь, в его глазах Рафен заметил мерцание боли. Осознание серьезности ран наконец дошло до крошечного мозга демона.

Прежде чем Рафен успел среагировать, монстр молниеносно скрутился спиралью и обрушился на находившийся внизу раздражитель. Аркио не закричал, когда одна из острых игл пронзила его доспех. Желтый коготь в потеках яркой крови высунулся из плеча космодесантника.

Рафен ощутил в животе ледяной холод. Рана была смертельной, брату оставалось жить считанные секунды. Зрение Кровавого Ангела затянула пелена ненависти. Рафен оставил укрытие безо всякой осторожности и устремился к демону. Нечто багрово-черное, невыносимо жаркое уже крутилось на краю рациональной части сознания Рафена. Тень генетического проклятия обретала форму, вес, звук — она отчаянно просилась наружу. Кровавый Ангел взревел. Боевой клич прозвучал бессвязно, и вся обойма ушла в зверя, а болтер, стреляя с такой скоростью, раскалился докрасна. Рафен видел Аркио — мертвого, повергнутого в грязь, со все еще активированным цепным мечом, зажатым в латной перчатке. Когда сознание уже покидало космодесантника, к нему, будто отблеск зеркала, вернулась память об отце.

В тот день сам Рафен и Аркио отправились в долину Падения Ангела, к месту испытаний.

«Присматривай за младшим, Рафен. Больше я ни о чем не прошу».

Лицо отца переливалось, словно ртуть, превращаясь то в лицо примарха, то в лицо Аркио.

Внезапно на глазах у Рафена невозможное сделалось реальным. Аркио одним быстрым движением встал из лужи собственной крови, не обращая внимания на отверстие в груди — или попросту не ведая о нем. Одним ударом он вогнал меч Сахиила в горло демонического хищника, погружая по рукоять. Лезвие перерезало голосовые связки твари, оборвав визг. Обратным движением меча Аркио распорол грудину демона сверху вниз со звуком, похожим на треск рвущейся ткани. Внутренние органы и непереваренная человечина влажным комом вывалились на землю. Зверь захрипел и издох.

Гнев Рафена угас так же быстро, как и возник. Космодесантник очутился рядом с братом и обнял его. Аркио слабо улыбнулся и отер с лица черную кровь.

— Как ты смог это сделать? — начал Рафен, но не сумел подобрать слов. — Рана…

Лицо Аркио было бледным от кровопотери, но взгляд оставался твердым, как алмаз.

— Вера — моя броня, брат. Сангвиний защищает.

— Во имя Грааля! Воистину! — заговорил Сахиил, зажимая рану в боку. — Ты видел, Рафен? Сам лорд-прародитель гордился бы, узрев такую храбрость!

Рафен молча кивнул. Он не отрываясь смотрел на рану брата. Разрез выглядел глубоким и опасным, но там, где должны были быть видны разорванные артерии и обнаженные кости, ткани выглядели всего лишь влажными, живыми и словно срастались.

— Аркио, тебя коснулось благословение! — добавил Сахиил с ликованием в голосе.

Однако семена тревоги упали в душу Рафена.

Искусственные равнины, некогда сизо-зеленые, теперь, пропитанные галлонами крови, приобрели все оттенки красного. Они менялись от человеческой, ржаво-красной, до ярко-пурпурной из жил Астартес, с разводами смолисто-черного ихора совращенных и демонов. Поля Кибелы, которые так долго принимали в себя плоть и кости убитых в войнах Империума людей, теперь окрасились запекшейся кровью сражавшихся за саму планету.

Искаван Ненавистный, окруженный потрепанными остатками отряда, распахнул неправдоподобно широкую пасть и яростно завопил, обращаясь к грязным облакам. Этот гневный рев напугал даже его бойцов, а потом слился с грохотом падающих с орбиты обломков. Несущие Слово проиграли имперцам, и это приводило апостола в бешенство.

Наконец он пришел в себя и смог говорить внятно, а не только шипеть и плеваться.

— Что за несчастливые звезды нам светят? — потребовал он ответа у ночи. — Во имя восьмерки! Ведь сегодня нам была обещана победа!

Едва эти слова сорвались с губ, как темный апостол с громко жужжавшим в руке крозиусом повернулся к Танкреду.

— Ты! — чемпион Несущих Слово вложил в этот возглас всю свою ненависть и ярость.

Мучитель замер, опасаясь, что малейший жест выдаст лживость последнего предсказания.

— Ты, Танкред, ты видел успех, — голос Искавана дрогнул и стал опасно вкрадчивым. — Где он? — зарычал Апостол. — Где моя победа?!

— М-м-манера эмпиреев не может быть всегда… — замямлил Мучитель, лихорадочно ища слова оправдания, но апостол ударил его по лицу тыльной стороной ладони.

— Заткнись, назойливый дурак! — Он оттолкнул Танкреда и придвинулся к солдатам. — Око побери это недочеловеческое отребье! Мы сыны Лоргара, мы Несущие Слово!

Дикая ярость размазала черты лица, озарив их нечестивым психическим светом.

— Мы потеряли наши корабли, наших демонов и илотов, но у нас осталась наша ненависть!

Искаван ткнул крозиусом в сторону позиций Кровавых Ангелов.

— И в нашей ненависти захлебнутся ублюдки гнилого бога!

Искаван ожидал от Несущих Слово неистового одобрительного рева, но ответом апостолу стала гробовая тишина. Апостол хотел было ударить ближнего космодесантника и убить его за упрямство, но внезапно понял причину всеобщего безмолвия. Фигура в капюшоне шла вдоль неровной шеренги Несущих Слово, поблескивая темным колдовским огнем.

— Искаван, слуга мой, послушай! — Голос, который произнес эти слова, походил на тлетворное дыхание могилы.

— Магистр войны Гаранд… — На кратчайший миг лицо чемпиона Хаоса скривилось в усмешке, но он тут же преклонил колено и сотворил знамение восьмиконечной звезды.

Все Несущие Слово без колебаний последовали его примеру. Единственным звуком были тонкие причитания крозиуса. Оружие нервничало, страшась выброса черной пси-энергии, окутывающей существо в капюшоне.

— Я знаю, что у тебя на уме, мне ведомы твои стремления. — Хриплая речь, казалось, текла из тумана.

Искаван с трудом воздержался от плевка и отозвался скрипучим голосом:

— Я собираюсь атаковать врага с проклятием великого Лоргара на устах! Убивать, убивать и не отступать!

— Нет.

Шок, произведенный этим коротким словом, оказался столь силен, что Искаван даже осмелился заглянуть в стигийские глубины под капюшоном. Пустота небытия пристально глядела на него.

— Ты покинешь это место. Я приказываю.

На лице темного апостола запульсировала жила.

— Милорд… Вы не можете! Мы — Несущие Слово! Мы не отступаем! Только не второй раз!

Воздух между ними пропитался злобой.