Книга На абордаж! - Михаил Серегин

Закончив осмотр подвала, Пьетра решила, что без дополнительной информации ей никак не обойтись. Она была журналистом и неплохим психологом. Для выводов нужна информация, а чтобы получить информацию, нужны действия. Точку приложения своих действий она определила. Ее конвоиры наверняка были теперь и ее охранниками, потому что дом, скорее всего, не жилой, а звуков отъезжающей машины она не слышала. Эти типы Пьетру устраивали, и она решила, что пора с ними поработать. Раз уж они сами нарвались, то пора начать наводить в этой стране европейский порядок. Наверняка эти бандиты не знают, как обращаться с европейскими женщинами; так она их сейчас научит!

Похитители и в самом деле не получали дословных указаний, как и в каких условиях содержать пленницу до приезда босса. Им было приказано схватить ее, когда она будет возвращаться с яхты своей подруги, и доставить сюда, на заброшенную ферму. От скотоводческой фермы остались лишь каменный дом с прохудившейся крышей да пара стен от хозяйственных построек. Иногда босс разрешал использовать эту точку как перевалочную базу для контрабандных товаров. Подручные, кому было приказано похитить итальянскую журналистку, к своему удивлению, увидели, что объект сошел с яхты и сел в машину вместе с подругой. Не имея других указаний, они решили, что приказ нужно все равно выполнять – не важно, вечером или прямо сейчас. Не имели они и указаний насчет подруги журналистки. Поэтому бандиты вытащили Пьетру из машины в ближайшем удобном месте, а Анну не тронули. По этой причине и не успели подготовить условия для своей жертвы в подвале.

Двое, сняв полицейскую форму, развели огонь в старой печи на улице и принялись готовить еду. Они понимали, что босс не одобрит, если пленницу будут держать голодной. Третий вместе с водителем «Рено» принялся перебирать старые доски, из которых можно было бы сколотить какое-то подобие лежанки. Несколько матрасов для себя и для пленницы они привезли сюда еще утром. Все четверо участников похищения находились в самом приподнятом настроении. Приказ они выполнили, журналистка доставлена. Им теперь было даже смешно вспоминать, как эта итальянка брыкалась, когда ее вытаскивали из открытой красной машины, и как она закатила истерику при спуске в подвал. Смешные эти европейские женщины, не такие, как сомалийки.

Мирную идиллию нарушил истошный визг. Почти одновременно вдребезги разлетелось единственное стекло в маленьком окне на уровне земли. Сомалийцы опешили и недоуменно переглянулись. В подвале, куда посадили белую женщину, стал слышен страшный грохот и такие истошные женские вопли, что все четверо, не сговариваясь, бросились в дом.

Пьетра все рассчитала таким образом, чтобы у любого более или менее здравомыслящего человека не возникло претензий лично к ней. Для начала она уселась на ящик с куском доски и стала терпеливо ждать. Ожидание в полной неподвижности заняло минут пятнадцать. Потом, осторожно шевеля усами, появилась первая крыса. Покосившись бусинками глаз на сидящего человека, грызун пробежал вдоль стены и стал принюхиваться. Инстинкт подсказывал, что если появились люди, то обязательно появятся и объедки. Человек сидел и не шевелился. Крыса стала обследовать подвал гораздо смелее. В этот момент журналистка и обрушила на зверька свое оружие. Мерзость, конечно, порядочная, но сейчас девушке было не до этого.

Убедившись, что крыса мертва, Пьетра пинком отбросила ее к входной двери, чтобы она сразу оказалась под ногами у вбежавших сомалийцев. А вбежать им придется! Теперь пошло в ход все подготовленное Пьетрой. Обломок кирпича, пущенный сильной спортивной рукой, ударился в раму маленького окошка с такой силой, что разлетелось не только стекло, но и сама рама треснула, выставив вперед два безобразных ощерившихся конца. Теперь Пьетра взялась орать и визжать, насколько позволяли ее голосовые связки. Свои крики она сопровождала грохотом ящиков, обломков досок и кирпичей. Через раз она старалась попасть в металлическую запертую дверь, которая гудела и скрежетала на всю округу.

Как Пьетра и ожидала, ее тюремщики появились меньше чем через минуту. Дольше так истошно орать она бы не смогла, наверняка повредив голосовые связки. Когда за дверью лязгнула задвижка, девушка, не переставая орать, подобрала кирпич побольше. Как только дверь открылась настолько, что в проеме вот-вот должен был появиться первый из сомалийцев, Пьетра размахнулась и что было силы швырнула кирпич в дверное полотно. Она прекрасно представляла себе, как это могло ощущаться. Ты слышишь странный шум в подвале, предполагаешь, что твоя пленница увидела змею или просто бьется в истерике. Подбегаешь к двери, отпираешь – и только суешь вперед голову с целью помочь, как со страшным грохотом в дверь что-то ударяется. Сомалийцы наверняка ожидали чего угодно, но не такого страшного, а самое главное, неожиданного удара. Звук и вибрация старой железной двери были такими, что Пьетра всерьез подумала, что первый же сомалиец мог и обмочиться. По крайней мере, стресс она им всем устроила первоклассный.

От удара кирпича дверь мгновенно захлопнулась. Причем вскрик из-за двери, которым это сопровождалось, был далек от мужественности. Сомалийцы быстро отошли от шока. Их разъяренные лица снова показались из-за двери, но валявшаяся у входа дохлая крыса сразу рассеяла все сомнения. Итальянка с палкой в руках стояла на единственном уцелевшем ящике и истошно визжала, вытаращив на крысу глаза. Плюясь и ругаясь, сомалийцы повернулись и ушли – правда, прихватив с собой трупик грызуна. Пьетра слышала их ругань еще минут десять, пока перепуганные бандиты наконец не успокоились.

Но Пьетра не собиралась успокаиваться. Проверив состояние горла, она сделала несколько дыхательных упражнений и принялась за второй акт. От первого он отличался только тем, что крысы не было, но она приходила. Новый взрыв криков и грохота в подвале привел к тому, что один из сомалийцев уронил на землю почти готовый кусок баранины, а второй от неожиданности промахнулся молотком мимо гвоздя. Попал он, естественно, по пальцу. Теперь реакция наверху ничем не отличалась от того, что слышалось из подвала. С воплями и проклятиями, пиная ногами все, что под них попадалось, все четверо снова бросились в подвал. Дверь открылась от страшного пинка одного из сомалийцев. Пленница стояла, забившись в угол и выставив перед собой всю ту же палку. Она с неподдельным ужасом смотрела куда-то в дальний угол.

– Там опять была крыса! – добросовестно орала Пьетра. – Другая!

Теперь уже проклятиями разразился старший из похитителей. Журналистка не понимала слов, но смысл до нее дошел прекрасно. Она уже достала сомалийцев, и терпению их пришел конец. Или они ее сейчас свяжут и заткнут рот, или отведут в другое место, где не будет крыс и другой живности. Скорее второе, потому что до сих пор охранники вели себя относительно предупредительно и вежливо. Наверное, такой приказ они получили от своего хозяина.

Ожидания девушки оправдались. Старший из бандитов, повернувшись к своим помощникам, что-то резко приказал и махнул рукой вверх. Ага, обрадовалась Пьетра, значит, здесь есть второй этаж, а может, и не только. Хотя вряд ли. Не заброшенная же это загородная вилла. Просто большой дом. Охранники, проводив унылым взглядом своего начальника, замахали руками и велели Пьетре выходить. Обступив девушку со всех сторон, сомалийцы повели ее по лестницам вверх. Дом оказался действительно двухэтажным. Он был построен – точнее, сложен – из больших камней на склоне холма. Если бы в задней части комнаты, куда завели Пьетру, были окна, то они как раз находились бы на уровне вершины этого холма. Но окон там не было. Было одно окно, и выходило оно как раз во двор. Решетки на окне, как, собственно, и оконной рамы, не было. Не было и двери. «Интересно, – подумала Пьетра, – как же они меня собираются охранять? Не хватало еще, чтобы в комнате постоянно торчал один из этих кретинов».