Книга Зоосити - Лорен Бьюкес

Марабу подходит к двери с табличкой «Эйч–4–301» и, не обращая внимания на домофон со встроенной камерой, стучит в дверь. Сначала негромко. Потом громче. Потом дубасит в дверь кулаками. Трудно сказать, слышат ли ее; из-за двери оглушительно грохочет хип-хоп.

Наконец, я слышу тяжелые шаркающие шаги; похоже, нам сейчас откроет старый гиппопотам в пушистых домашних тапочках. Дверь распахивается, и я вижу жирного белого парня в пестрой цветастой толстовке в роботах-обезьянках. Толстяк вытирает нос тыльной стороной ладони. Глаза у него красные; похоже, совсем обдолбанный. Он еле слышно бормочет:

— Слышь, сосед, расслабься, мы просто отдыхаем… Блин! — Он видит Марабу, и его налитые кровью глаза едва не вылезают из орбит. Толстяк пятится, спотыкается и вопит: — Чуваки, началось! Они уже сюда проникли! Рвем когти! Вот зараза!

Марабу вбегает в дом за толстым парнем. Я собираюсь последовать за ней, но Марк перегораживает мне дорогу, положив руку на дверной косяк, и едва заметно качает головой. Изнутри слышны выстрелы — странно громкие и гулкие. Потом до нас доносятся крики.

— Пушки! Хватайте пушки, мать вашу! — орет толстяк.

Потом другой голос, злой и раздосадованный (я придумала новое слово «злосадный» — интересно, можно так сказать?) произносит:

— Эй! Куда вы? Вам туда нельзя!

И третий голос, усталый:

— Слышь ты, нет здесь никаких пушек…

Толстяк визжит:

— Нет, нет, нет! Не подходи ко мне, мать твою…

Потом я слышу хруст, а за ним — поскуливание.

Марк опускает руку и машет ею, приглашая меня войти. Я вхожу осторожно. Я сразу понимаю, что здесь живут мальчишки, не так давно уехавшие из родительского дома. Да уж, свое жилье они разукрасили на славу. На стенах под стеклом плакаты классических фильмов: «Крестный отец», «Болотное чудовище», «Убить Билла». Над громадным плоскоэкранным телевизором на стене висит катана;[13]на полке рядком выстроились пивные банки, аккуратно развернутые этикетками наружу.

На плюшевом красном диване сидят двое парней. Один из них голый по пояс, в джинсах с расстегнутой ширинкой. У него изящные маленькие дреды, в ухе золотая сережка, вид мрачный, как будто на день рождения вместо стриптизерш ему прислали клоунов.

Второго мальчишку я узнаю, потому что мельком видела его по телевизору. У мужской половинки дуэта «и-Юси» огромные глаза — от девчонок у него, наверное, отбоя нет, — вздернутый маленький нос и ямочки на щеках. Наверное, он скоро сильно изменится — пройдет полгода, и его уже будет не узнать. Но пока в С’бу еще отчетливо видны следы детства. Он такой хорошенький, что его хочется съесть. Его не портит даже мрачное выражение лица.

Мальчишки сжимают в руках пульты от игровых приставок «Плейстейшн». Вот откуда пальба! Оба ошеломленно смотрят на Марабу и толстяка. Толстяк прижал обе руки к разбитому носу. Птица тычется клювом в ладонь Амиры. Та замечает кровь на костяшках пальцев; некоторое время брезгливо смотрит на руку, а потом вытирает ее о диван. Ошеломленный толстяк плюхается на мягкий пуф.

Марк ставит своего Пуделя на пол, берет с журнального столика один из семи пультов — может, совпадение, а может, и нет, но пульт оказывается именно тот, какой надо, — и выключает музыкальный центр. Полуголый парень громко возмущается:

— Эй, вы чего? Там же…

Пудель визгливо рычит, а Марк говорит:

— Заткнись, Дес! Я не с тобой разговариваю! — Он присаживается на край низкого черного журнального столика, сдвигает в сторону рекламную пепельницу «без запаха» в форме летающей тарелки и кладет ногу на ногу. — Вот такие, значит, дела, ребятки.

С’бу встает и подходит к столу.

— Знаю, знаю, — говорит он совсем детским голосом. Нажимает на крышку НЛО; та, тихо зажужжав и замелькав разноцветными огнями, открывается, и он достает из пепельницы свой косяк.

— Ода забрала у бедя… — гнусавит толстяк.

— Заткнись, Арно! Сам виноват, дурак! — говорит полуголый парень с дредами.

— Ты ведь знаешь, С’бу, тебе курить нельзя, — укоризненно замечает Марк.

— Так ведь я уже сказал: знаю, знаю!

— Можно выгнать их отсюда?

Он пожимает плечами:

— Арно и Дес — мои друзья.

— Нам нужно поговорить о твоей сестре.

— Что такое с твоей сестрой, чувак? Ты нам ничего не говорил. Что случилось с Сонг?

— Арно, заткнись!!! — хором кричат Дес и С’бу.

— Чего-то ее давно не видно. Вот зараза! Когда мы ее видели последний раз?

— Слышь, ты… Когда последний раз видел свою задницу?

Арно дуется; непонятно, он всегда такой обидчивый или только сейчас, из-за того, что получил увесистый удар.

— Больше ничего запрещенного нет? — спрашивает Амира.

— Еще у Деса есть. — С’бу показывает на друга. Дес морщится, достает мешочек травки и нехотя отдает Амире.

— В чем дело, мой сладенький? — спрашивает Марк.

— Да ни в чем… Мы просто приняли вас за этих… ну, за копов.

— За зомби! — одновременно с ним говорит Арно.

— С чего вам бояться копов?

— Не знаю. Так просто. — С’бу машет рукой в сторону пепельницы. Рядом с ней лежат две коробки из-под компьютерных игр на обложках; я вижу разнообразную нежить, пожирающую людей, и инопланетян. Одна игра называется «Grand Theft Auto VI: Зоотопия». На коробке нарисован злодей в толстовке с капюшоном и с пантерой на поводке.

— Ты ведь понимаешь, что сейчас будет. Нам придется обыскать весь дом. Опять!

— Валяйте обыскивайте. — С’бу плюхается на диван, хватает пульт и возвращается к игре, стрелялке от первого лица. Его персонаж — девчушка в мини-юбке со стоящими дыбом зелеными волосами и пулеметом вместо одной руки; из пулемета она косит толпу за толпой мерзких тварей.

— С’бу, ты что же, опять захотел в клинику для наркоманов?

— Мне пофиг!

Я замечаю, что С’бу передергивает, когда он слышит про клинику для наркоманов. Он промахивается. Инопланетянин пронзает его девчушке руку; уровень здоровья понижается до восьмидесяти девяти процентов.

— Это Зинзи Декабрь. Она хочет с тобой побеседовать. Пожалуйста, ответь на ее вопросы, — говорит Марк.

— Интервью для журнала «Кредо», — с ходу сочиняю я.

— Правда, что ли? — С’бу не проявляет ко мне никакого интереса, зато Дес заметно оживляется.

— «Кредо» реально доставляет, братан! — говорит он, тыча С’бу в бок. — Если попал в «Кредо», считай, что ты в обойме. Да, конечно, дамочка! Он подписывается на интервью.

— Отлично! — говорю я.