Книга Цена жизни - смерть - Фридрих Незнанский

21

Полного успеха ему добиться не удалось: когда он рванул с места, Азаров выпал через заднюю дверь на мостовую. Капитан выстрелил дважды, но не попал, Турецкий сразу свернул за угол.

Милицейский «газик» он бросил в четырех кварталах от магазина, свернул в проулок и стал лихорадочно соображать, что делать дальше.

Первым делом следовало доложить Меркулову, чтобы предпринимал экстренные меры по вызволению Азарова. Слава богу, вот мобильник и пригодился.

Уже через две минуты Меркулов обещал в самое кратчайшее время поставить всех на уши, а пока Турецкому следовало затаиться. Восстановление конституционного порядка в Кондратьевске могло потребовать нескольких часов.

Затаиться как следует он не успел. Выйдя из проулка после разговора с Меркуловым, Турецкий неожиданно очутился перед горисполкомом и сразу же нарвался на наряд милиции. Турецкий попытался пройти мимо как ни в чем не бывало, но, видимо, уже все патрульные в городе успели получить его приметы.

Удивляясь собственной прыти, Турецкий перемахнул через забор и только благодаря этому избежал участи Азарова. Он рванул что есть духу через огороды, не разбирая дороги, и сумел-таки оторваться. Правда, внешний вид при этом пострадал — порвался в двух местах пиджак, что еще полбеды: поскольку пистолет все равно отобрали, можно снять и пиджак и кобуру, но на брюках выше колена зияла дыра, в которую легко мог пролезть футбольный мяч. Теперь на улицу не сунешься, с досадой подумал Турецкий.

Он остановился, чтобы отдышаться, посреди пустыря, но место, похоже, было достаточно людным, мимо прошло несколько кондратьевцев — и все пялились на него с нескрываемым любопытством. Что, никогда не видели следователя по особо важным делам, возмутился он про себя.

Турецкий решил не останавливаться на достигнутом, перелез еще несколько заборов и очутился напротив кладбища. И едва успел отскочить в кусты — мимо опять проехал милицейский «азик»! Да, собственно, это был тот самый, который он угнал менее получаса назад. Похоже, на него устроили полномасштабную облаву.

Турецкий пробрался на кладбище. Но и здесь ему пришлось постоянно ходить туда-сюда, сворачивая при виде людей — кладбище не было пустынным, а сидеть на одном месте Турецкий не мог себя заставить, ему постоянно казалось, что на него смотрят с подозрением.

На самом деле, в Москве спрятаться в миллион раз проще, чем в этом городишке, подумал Турецкий, несмотря на то что здесь на квадратный километр приходится три жителя и по десять тысяч кустов и деревьев. То есть, наоборот, именно благодаря этому.

В конце концов, ему надоело слоняться по кладбищу, тем более мимо несколько раз проезжали патрульные машины. И он забрался в водонапорную башню. Воды в ней не было, зато было чудовищно душно и жарко от обилия раскаленного за день металла. В какой-то степени это компенсировалось относительной безопасностью и хорошим обзором. В течение получаса Турецкий насчитал пять желтых «азиков», патрулировавших город.

Он опять позвонил Косте. Слышимость была отвратительная — все по той же причине: слишком много железа под боком.

— Есть информация, — прорвался сквозь треск Меркулов. — В Кондратьевское РОВД якобы поступила из области ориентировка на двух особо опасных преступников с липовыми удостоверениями Генпрокуратуры, которые собирались организовать побег из спецколонии. В Рязани эту информацию пока не подтверждают. Ты понял меня?

— С трудом. Что с Азаровым?

— Обещали разобраться. Скоро выпустят.

Тем не менее Турецкому пришлось проторчать в водонапорной башне еще около трех часов, пока совсем не стемнело. Наконец позвонил Меркулов. В его тоне чувствовалось явное облегчение и вместе с тем не спадавшее напряжение.

— Можешь выбираться из своего логова. Азарова освободили, я с ним только что разговаривал по телефону. Но у него там вроде какое-то ЧП. Разберись поскорее и сразу же перезвони. Я буду на телефоне.

Турецкий с некоторой опаской позвонил по «02» и потребовал, чтобы его подобрали у ворот кладбища. К удивлению «важняка», патрульный автомобиль не повез его в РОВД, а заехал во двор районной больницы.

Азаров был в морге и осматривал какой-то труп. Выглядел он (Азаров, не труп) еще хуже Турецкого: одежда в основном цела, но на пол-лица синяк, и еще он поминутно со вздохами хватался за поясницу.

— Кто это? — спросил Турецкий, кивнув в сторону покойника.

— Наш мастер из котельной. Напился, упал в открытый люк на задворках магазина и сломал шею. Якобы.

— Во сколько?

— Около половины седьмого. Обнаружили через пятнадцать минут. Еще тепленький был.

— Следы борьбы?

Азаров грустно махнул рукой:

— А, поди разбери, это следы борьбы или следы падения…

— Ладно, поехали отсюда, — сказал Турецкий. — Пусть этим занимается областная прокуратура.

22

В редакции популярного таблоида, именуемого «Московским комсомольцем», Турецкому координаты Говорова дать отказались.

И вообще отнеслись к звонку крайне подозрительно. Что для таблоидов, заметил про себя Турецкий, совершенно несвойственно.

Какая-то нервная дамочка долго допытывалась, кто он и откуда, потребовала назвать свой номер, она, дескать, убедится, что это действительно Генеральная прокуратура РФ, и перезвонит. От такой наглости «важняк» настолько обалдел, что даже не нашелся сразу, как ответить подостойнее — просто повесил трубку и перезвонил главному редактору.

Главного не было, Турецкий позвонил заму. Тот, слава богу, оказался покладистее и спокойнее, но тоже помог не очень.

— Говоров — прекрасный журналист, но у него, как бы это помягче сказать, пунктик: мания преследования. Он работает исключительно с криминальными сюжетами, и это не тупой пересказ событий, а глубокие журналистские расследования, которые вызывают явное неудовольствие в преступной среде. После двух неудавшихся покушений Говоров фактически перешел на нелегальное положение. В редакции появляется крайне редко, и никогда без острой необходимости. Его даже далеко не все сотрудники знают в лицо.

— То есть его что, вообще невозможно найти? — недоумевал Турецкий. — А за зарплатой он хоть приходит? У нас сегодня, кажется, пятое, или когда у вас зарплату выдают?

— А ведь вы правы, — явно обрадовался зам. главного. — Сегодня после обеденного перерыва будут давать деньги. То есть часто бывает, задерживают, а сегодня как раз редкий случай.

— И Говоров придет?

— Думаю, да, если, конечно, он сейчас в Москве.

Турецкий обещал подъехать, покараулить неуловимого журналиста, а заодно стоит поговорить и с редактором. Возможно, он тоже в курсе подкопов Говорова под продажных ментов.

Телефон зазвонил, когда Турецкий уже переступил порог родного кабинета, морально готовя себя к погружению в раскаленную атмосферу улиц. Звонила дражайшая супруга Ирина Генриховна.