Книга Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

— На самом деле, Альтал, со мной не так уж труднополадить, — сказала она ему. — Приласкай меня иногда да почеши времяот времени за ушком, и мы прекрасно поладим. А тебе что-нибудь нужно?

— Мне нужно в скором времени выйти отсюда поохотиться,чтобы раздобыть еду для нас, — как можно беззаботнее сказал он.

— Ты голоден?

— Ну, пока что нет… Но думаю, потом мне захочется есть.

— Когда тебе захочется есть, я позабочусь, чтобы у тебябыла еда. — Она бросила на него косой взгляд. — Неужели ты думаешь,что так просто сможешь выбраться отсюда?

Он осклабился.

— Стоило попробовать.

Он поднял кошку и взял ее на руки.

— Ты никуда не пойдешь без меня, Альтал. Привыкни кмысли, что я буду с тобой всю твою оставшуюся жизнь — а жить тебе предстоиточень, очень долго. Ты был избран для того, чтобы совершить некое дело, а ябыла избрана, чтобы направлять тебя в этом. Как только ты согласишься с этим,жить тебе станет намного проще.

— Как это мы избраны? И кто нас избрал?

Она потянулась к нему и легонько хлопнула его мягкой лапкойпо щеке.

— Всему свое время, — заверила она его. —Тебе было бы трудно пока что понять все это. Так почему бы нам не начать?

Она спрыгнула с кровати, подошла к столу и без всякоговидимого усилия вскочила на него и села на полированную поверхность.

— Пора приступать к работе, дорогуша, — сказалаона. — Подойди сюда и сядь. Я буду учить тебя читать.

«Чтение» подразумевало собой толкование стилизованныхрисунков, очень похожих на те, что были в Книге у Генда. Эти картинкипредставляли слова. С конкретными словами, такими как «дерево», «скала» или«свинья», было проще. А картинки, представлявшие понятия, такие как «истина»,«красота» или «честность», были потруднее.

Альтал умел быстро схватывать — без этого вору необойтись, — но к своему новому положению ему пришлось привыкать. Когда онхотел поесть, еда просто сама появлялась на столе. Первые несколько раз это егопоражало, но через некоторое время он совсем перестал обращать внимание. Дажечудеса могут стать заурядными, если они часто повторяются.

На край мира пришла зима и обосновалась надолго, солнцеушло, и наступила долгая ночь. Кошка терпеливо объяснила Альталу это явление,но он мало что понял из ее объяснений. Он мог понять это разумом, но емупо-прежнему казалось, что солнце вращается вокруг земли, а не наоборот. Снаступлением бесконечной ночи он совсем потерял счет дням. Если разобраться,рассуждал он, дни вообще перестали существовать. Он перестал смотреть в окна.Впрочем, за окнами почти все время шел снег, а снег наводил на него тоску.

Он делал некоторые успехи в обучении чтению. После того какодна и та же картинка попадалась ему достаточно часто, он уже автоматическиузнавал ее. Все свое внимание он концентрировал на словах.

— Ты не всегда была кошкой, правда ведь? — спросилон однажды после обеда свою «учительницу», когда они вдвоем лежали на покрытойшкурами кровати.

— Мне казалось, я тебе уже говорила об этом, —ответила она.

— Кем ты была раньше?

Она посмотрела на него долгим, немигающим взглядом своихярко-зеленых глаз.

— Ты еще не готов узнать об этом, Альтал. Тебе пока итак неплохо. Мне не хочется, чтобы ты начал снова выбрасываться из окон, какделал это, когда появился здесь впервые.

— У тебя было имя? Я имею в виду до того, как ты сталакошкой?

— Да. Но ты, скорее всего, не сумел бы даже произнестиего. А почему ты спрашиваешь?

— Просто мне кажется неправильным называть тебя всевремя «кошкой». Это все равно что сказать «осел» или «курица». Ты невозражаешь, если я придумаю тебе имя?

— Нет, если это будет хорошее имя. Я слышала, как тыпроизносил некоторые слова, думая, что я сплю. Я не хотела бы называться однимиз них.

— Например, Эмеральда — изумруд, из-за твоих глаз.

— Да, это бы мне подошло. Когда-то, еще до того, как ясюда попала, у меня был один очень красивый изумруд. Я смотрела сквозь него насолнце, чтобы увидеть, как он сверкает.

— Значит, пока ты не стала кошкой, у тебя былируки, — проницательно заметил он.

— Вообще-то да. А теперь не хочешь ли угадать, сколькоих было и где они были у меня расположены? — Она бросила на него лукавыйвзгляд. — Не гадай, Альтал. Однажды ты узнаешь, кто я на самом деле такая,и это несомненно удивит тебя. Но тебе не нужно знать этого сейчас.

— Может, и не нужно, — сказал он схитрецой, — но время от времени у тебя бывают промашки, а я тщательно заними слежу. Очень скоро я буду знать немало о том, кем ты была раньше.

— Нет, пока не будешь готов узнать это, — ответилаона ему. — Сейчас, Альтал, тебе нужно сосредоточиться, а если бы здесь, вДоме, я приняла свою привычную форму, ты не смог бы этого сделать.

— Неужели все так плохо?

Она снова прижалась к нему и замурлыкала.

— Увидишь, дорогуша, — сказала она. —Увидишь.

Несмотря на свое несколько высокомерное отношение — которое,по убеждению Альтала, было присуще ей от природы, — Эмеральда оказаласьласковым существом, нуждающимся в постоянном и близком физическом контакте сним. Спал он на мохнатых бизоньих шкурах, на каменной кровати, а она всегдаприжималась к нему с довольным мурлыканьем. Сначала он не обращал на этовнимания и по привычке закутывался в шерстяной плащ и прижимал его рукой усамой шеи. Эмеральда спокойно сидела в ногах кровати и смотрела на него. Затем,когда он начинал засыпать и ослаблял хватку, она потихоньку прокрадывалась кизголовью и оказывалась прямо рядом с его головой. Затем она ловкодотрагивалась своим холодным и влажным носом до его затылка, и Альталмашинально отодвигался, реагируя на это неожиданное прикосновение. Она жетолько этого и ждала, чтобы забраться под плащ, устраивалась возле его спины иначинала мурлыкать. Ее мурлыкание было таким успокаивающим, что ему неприходило в голову прогонять ее. Похоже, эта игра ужасно ее забавляла, поэтомуАльтал продолжал заворачиваться в плащ по самую шею, чтобы она могла застатьего врасплох, как делала всякий раз, когда они ложились спать. Ему это ничегоне стоило, а ее развлекало…