Книга Кодекс экстремала - Андрей Дышев

Все ясно. Анна решила возобновить дискуссию. Если человек по своей воле возвращается к давно закрытой теме, значит, его мучают сомнения.

– Когда свадьба? – поинтересовался я.

– Очень скоро.

Я вздохнул.

– Жалко парня.

Анна достала из заднего кармана пачку сигарет и попыталась прикурить, но спичка каждый раз ломалась. Заметив мою усмешку, она кинула сигарету под ноги и втоптала ее в землю.

– Мне жалко тебя, Вацура, – сказала она. – Мечешься, лавируешь, всюду хочешь успеть, отовсюду по кусочку урвать и, где можно, столбишь территорию. И даже не оглядываешься вокруг, не интересуешься, кого походя обидел. Но учти: зло, которое ты совершил, вернется к тебе, как бумеранг. Это закон жизни. Все в ней сбалансировано. Отольются кошке мышкины слезки.

Если бы я сейчас свалился с лестницы и сломал себе шею, то Анна получила бы моральное удовлетворение. «Дудки», – подумал я и на всякий случай взялся за перекладину покрепче.

– Ты не пугай, – посоветовал я. – Лучше расскажи, как Леша тебя под акацией тискал. Как, кстати, он в постели?

– Дурак! – оценила мое остроумие Анна, быстро нагнулась, схватила ком земли и запустила им в меня. Я едва успел увернуться, и снаряд, пролетев мимо, загрохотал по жестяному козырьку.

– А ты мазила, – ответил я.

– Я не мазила, – грустно возразила Анна. – Я идиотка. Потратить лучшие годы жизни на такое ничтожество, как ты! Никогда не прощу себе этого.

– Точно! – кивнул я, подвешивая заполненное наполовину ведро на ветку. – Мои многочисленные дамы, включая Эльвиру Милосердову, так и сказали: зря, мол, Анна потратила свои лучшие годы на ничтожество.

Наша словесная дуэль могла продолжаться еще достаточно долго, если бы вдруг рядом с дачей не раздался пронзительный визг тормозов машины. Густая крона дерева не позволяла мне увидеть, кого еще там принесло, но интуиция подсказала, что ничего хорошего сейчас не произойдет. Я оттянул ветку в сторону. Внизу, у самого забора, матово отсвечивала желтая крыша милицейского «уазика».

Удивительные вещи творятся с человеком, когда он понимает, что милиция пришла за ним. Знакомые и привычные предметы, которые окружали и казались вечным, обязательным и естественным приложением к жизни, вдруг отдаляются со страшной скоростью. Вроде бы вот она, веточка персика с тяжелым темно-красным шаром, прямо перед глазами, но почему-то кажется, что она уже не та, что была мгновение назад, она уже в прошлом – далеком и недоступном, а впереди вместо веточки уже чернеет холодная сталь решетки.

Анна лишь на секунду обернулась, равнодушно посмотрела на машину, снова надкусила персик и принялась было опять сочинять убийственные фразы и выражения, но я уже отложил свою работу на неопределенный срок, спустился на землю и поставил ведро около ее ног.

– Кушай. Тебе перед свадьбой полезны витамины.

Два милиционера в рубашках, пропотевших до белых разводов, уже заходили во двор.

– Привет, ребята! А я вас уже с самого утра жду! – попытался сострить я, хотя не был уверен, что мне удалось сделать радостную физиономию.

– Вот и молодец, – ответил один из ментов. – Тогда попрошу сразу в машину!

Я оглянулся. Рассерженной фурии уже не было. Вместо нее стояла девушка, растерянно жующая персик. Ее взгляд блуждал по моему лицу, а губы свело в странной улыбке, словно она хотела сказать: ну ладно, хватит меня разыгрывать, это уже не смешно.

Я подошел к ней, встал почти вплотную и тихо сказал:

– Анна, меня обвиняют в убийстве Милосердовой. Той самой Эльвиры, накидку которой принесли с причала. Передай Леше, что меня взяли. Пусть что-нибудь придумает, если сможет.

Поняла она меня или же была настолько ошарашена резкой сменой ситуации, что смысл моих слов так и не дошел до нее, – не знаю. Сержант взял меня под руку. Я думал, что на меня сейчас наденут наручники, но милиционер лишь вежливо подвел меня к машине и поддержал под локоть, когда я садился через заднюю дверь в зарешеченный фургон.

«А чем Леша мне поможет?» – подумал я, когда дверца за мной захлопнулась, машина понеслась вперед и маленький домик, утонувший в зелени, вместе с застывшей фигуркой девушки стремительно удалился в прошлое.

Глава 13

Кто-то мне рассказывал, что нет ничего хуже женщины-следователя. Потому, когда я вошел в маленькую комнату, у меня невольно вырвалось какое-то нечленораздельное словцо, означающее крайнюю степень досады. За исцарапанным письменным столом сидела немолодая мадам в каком-то странном одеянии, напоминающем индийское сари или халабуду кришнаитов. Пальцы ее были украшены стальными перстнями, похожими на маленькие ручки от дверей шкафа, на запястьях подрагивали горошинами многочисленные браслеты, с шеи на грудь свисали гирлянды полированных лепестков и конусов из черного дерева. Следователь подняла на меня свои томные глаза, окруженные коричневыми тенями, слегка тряхнула головой, отчего ее длинные волосы, низвергающиеся до локтей с прямого пробора, колыхнулись волной.

– Садись! – не совсем вежливо сказала она, оттопырив указательный палец, указывающий на стул рядом со столом, прошлась долгим взглядом по моему лицу, майке с изображением символа ливерпульского яхт-клуба, осмотрела джинсы и произвела глубокий вздох. «Эта будет копать, как могильный червь, – подумал я и стал не вовремя вспоминать, что в подобной ситуации делают умные люди. – Кажется, отказываются давать какие-либо показания и подписывать бумаги без адвоката».

Следователь словно прочла мои мысли. Прикуривая длинную тонкую сигарету, кивнула на стопку листов опроса, лежащую на краю стола, и сказала:

– Бери лист и пиши все, что видел на Диком острове девятнадцатого и вчера в Морском. Коротко и по существу.

Я потянулся за бумагой.

– Видите ли, сначала я хотел бы кое-что объяснить.

– Никаких объяснений! – оборвала следователь. – Что делал, что видел. Больше мне ничего не надо. Комментарии и личные выводы оставь при себе.

– Вы на меня давите, – сказал я честно. – Мне нужен адвокат.

Следователь даже курить перестала и посмотрела на меня так, как учитель на первоклассника, утверждающего, что дважды два – пять.

– Чего? – протянула она и от умиления даже глаза закрыла. Кажется, этой заразе я понравился, и она кокетничала передо мной изо всех своих дамских сил. – Адвокат?.. О господи! Начитались всякой ерунды, умными стали. Не нужен тебе адвокат. Никто на тебя не давит. Пиши, что говорят, и не задавай вопросов.

Она снова тряхнула головой, пуская по волосам волну. Я взял ручку со стола и придвинул лист к себе. «Надо изложить факты так, – подумал я, глядя на белое поле, – чтобы обвинение в мой адрес по этой бумажке никак не складывалось».

Пока я трудился над сочинением, следователь курила и бесцеремонно разглядывала меня.