Книга Ночные звонки - Кей Хупер

Наступила тишина, внезапно прерванная неожиданным звуком. Джипси с отвращением уставилась на свой перетянутый корсетом живот.

— И в животе у них не бурчит! — скорбно добавила она.

Этого Чейз уже не мог выдержать. Он повалился на диван, увлекая за собой Джипси. Пышная юбка исполнила в воздухе сложный танец — но ни Джипси, ни Чейз этого не заметили. Они смеялись.

Наконец Джипси вырвалась из его объятий и села, оправляя платье. Ее борьба с юбкой вызвала у Чейза новый приступ веселья. Сидя на краешке дивана и приглаживая непослушную ткань, Джипси с трудом простонала:

— Ради бога, расстегни эти чертовы крючки! Мне больно смеяться!

С трудом совладав с собой, Чейз приподнялся на локте и принялся расстегивать тугие застежки. Впрочем, расстегивались они гораздо легче, чем застегивались. Вскоре Джипси встала и стянула платье через голову. Она бережно положила его на кресло и, раскрасневшаяся, все еще смеясь, обернулась к Чейзу.

Ни один другой мужчина, думала она, не станет наблюдать за сценой стриптиза с таким восторгом! Чейз едва не катался по дивану, и, если возможно умереть от смеха, он был близок к смерти.

Оставшись в одном корсете и кринолине, Джипси приняла позу стриптизерки: одну руку положила на обнаженный обруч, другой нарочито медленно провела по волосам. На Чейза это зрелище подействовало еще сильнее, чем на нее самое.

— Мне казалось, мужчины любят смотреть, как раздевается женщина, — промурлыкала Джипси. Чейз шумно вздохнул.

— Сними! — простонал он. — Ради бога, сними это все!

Джипси положила руки на бедра и смерила его гневным взглядом.

— Думаешь, это так просто? Попробуй-ка сними сам!

Чейз снова расхохотался.

Не без труда Джипси избавилась от кринолина и подошла к кушетке. К этому времени Чейз уже смог сесть: сейчас он тихо постанывал, вытирая глаза ладонью.

— Жаль, что ты оставил шпагу в машине, — заметила она, сражаясь с упрямым узлом.

— Извини, — пробормотал Чейз. — Не думал, что она тебе понадобится.

Джипси со вздохом сбросила туфли на высоких каблуках и, бросив на Чейза умоляющий взгляд, села на кушетку.

— Боже, если я немедленно не вздохну свободно, то стану первой в двадцатом веке жертвой корсета!

Даже не пытаясь скрыть улыбку, Чейз потянулся к непокорному узлу.

— В двадцатом веке? — повторил он.

— Держу пари, в прошлом эти орудия пытки погубили немало женщин. Вот на какие жертвы нам приходится идти ради красоты!

— Попробуй-ка поносить шпагу, — проворчал Чейз.

— Нет, спасибо. Шпага нужна не для красоты, а для самозащиты. Интересно посмотреть, как женщина станет защищаться корсетом?

— Корсет, несомненно, помогал дамам защищать свою честь, — заметил Чейз, возясь со шнуровкой. — Честно говоря, я не понимаю, как люди в те времена вообще размножались.

— Осторожней! — воскликнула Джипси. — Ой!

— Извини. Боюсь, без шпаги тут и вправду не обойтись. Можешь немножко втянуть живот?

Джипси смерила его убийственным взглядом. В ее коллекции такой взгляд предназначался для людей, по своему интеллектуальному уровню стоящих лишь немногим выше вьючного скота.

— Издеваешься?

— Сирано сказал бы, что ведет страшный бой, — пробормотал Чейз. — А как эти штуки называются? — Он указал вниз.

— Панталоны.

Наступило молчание. Наконец Чейз тихо произнес:

— Понятно.

Джипси скрестила ноги, закинула руки за голову и с удовольствием потянулась.

— Если бы сейчас в комнату вошел мой отец…

— То что же? — вежливо спросил Чейз.

— Ну представь себе эту картину! Я лежу на диване в весьма откровенном наряде — точнее сказать, без него, а мужчина во всем черном, склонившись надо мной…

— Ты собираешься спать в корсете?

— Нет, просто пытаюсь поддерживать разговор. Не очень-то легко сидеть спокойно и смотреть, как тебя раздевают!

— И ты даже не сопротивляешься! Куда катится мир? — с наигранной тревогой воскликнул Чейз.

— Ужасно, правда?

— Кошмарно! — Он вздохнул. — Знаешь, это безнадежно. Придется резать.

— Ой, нет, нет, ты что! Это же прокатный костюм!

— Ну сколько может стоить пара завязок? — рассудительно спросил Чейз.

— Дело не в цене, а принципе. Пожалуйста, Чейз, попробуй еще раз! Пожалуйста!

— Тебе просто нравится следить за моими мучениями, — заметил Чейз.

— А ты мучаешься? — с интересом спросила Джипси.

— Не то слово! Весь вечер я уговаривал себя быть джентльменом и не пускать в ход руки! И вот я здесь, и ты отдалась мне на милость, одетая лишь в корсет, панталоны и прозрачную комбинацию, сквозь которую видна…

— Давай ограничимся корсетом, — проворчала Джип-си. Впервые за сегодняшний вечер Чейзу удалось ее смутить.

Изумрудные глаза сверкнули озорством — и чем-то еще.

— Да ты краснеешь! — воскликнул Чейз с улыбкой. — Вот уж не ожидал!

— Вовсе нет. Если я и покраснела, то от недостатка кислорода. Я же говорю, этот корсет — настоящее орудие убийства!

— Тогда давай я разрежу… Ага! Получилось! Можешь дышать спокойно!

Чейз осторожно снял с нее корсет и положил на кресло — к платью и кринолину. Джипси с наслаждением вдохнула полной грудью.

— Ура, воздух! — воскликнула она. — Полные легкие воздуха! Если ты еще раз захочешь повести меня на маскарад, — сурово добавила она, — я пойду, но только из писательского интереса.

— Запомню, — ответил Чейз, но едва ли сам услышал свои слова. Левая рука его лежала на плоском животе Джипси, отделенная от него лишь тоненьким полупрозрачным шелком. Изумрудные глаза потемнели, стали почти черными; взгляд их не отрывался от глаз Джипси.

Внезапно потеряв дар речи, Джипси молча смотрела, как Чейз наклоняется к ней. Все ближе, ближе… Она успела еще спросить себя, почему он больше не смеется?

И почему ее сердце бьется как сумасшедшее? А затем все риторические вопросы забылись и канули во тьму.

Губы Чейза легко прикоснулись к ее губам. Джипси уже готова была забыть обо всем на свете, как вдруг почувствовала, что тело его содрогается от сдерживаемого смеха. Чейз поднял голову, затем отчаянно замотал ею и упал на Джипси, зарывшись лицом ей в живот.

— Бедная девочка!

Джипси изумилась, но в следующий момент вновь услышала явственное бурчание в собственном животе.

— Извини, — пробормотала она. — Я с утра ничего не ела.

— Я тоже. — Все еще смеясь, он встал и протянул ей руку. — За мной, Полина!