Книга Осенний мадригал - Чингиз Абдуллаев

— Этого не может быть, — растерянно сказала она, — с Рагимомникто не приезжал. Я посмотрела из окна, когда он садился в машину. Там никогоне было. Только он и его водитель. Неужели вы думаете, что мой муж мог привезтинезнакомого человека, убийцу? И оставить его наедине со своей женой? Неужели высами допускаете такую мысль?

— Человек, которого он привез, необязательно был посторонним,— возразил Дронго. — Он мог привезти с собой своего старшего брата, которыйпрошел через калитку на свою дачу, оставаясь незамеченным.

— Но для чего? — не поняла Эсмира. — Он бы мне обязательносказал, что приехал с братом. Зачем нужно было прятать Анвера от меня?

— Чтобы создать ему алиби, — пояснил Дронго. — Сам АнверСамедов говорит, что проехал вечером через дачный поселок.

— Мы сегодня тоже выезжали через дачный поселок, — вспомнилаЭсмира. — Может, он говорит правду?

— Тогда объясните, кого именно привез ваш муж? СамогоПарвиза? Нет, он был в доме. И никуда не уезжал. Мать и жена могут подтвердить,что он не ездил в город. Тогда кто приехал с вашим мужем? Это был либо егостарший брат, появление которого на даче днем они хотели скрыть, либо неизвестный,который ударил Парвиза по голове, а затем, воспользовавшись ночной темнотой иобщей суматохой, скрылся с дачи. Такое возможно?

— Нет, — решительно отвергла она эту версию. — Мой мужникогда в жизни не стал бы привозить неизвестного убийцу, оставляя его на дачерядом со мной. Не забывайте, что на соседней даче оставалась жена Анвера смаленькими детьми и кухаркой. Нет-нет, в машине не могло быть постороннего! Вэтом я убеждена.

— Тогда это был Анвер, старший брат вашего мужа, — невеселоподвел итог Дронго. — Остается только узнать, почему он скрывает этот факт.

Глава 9

Он терпеливо ждал, пока она размышляла. Было очевидно, чтоуслышанная новость неприятно поразила его гостью. Она молчала долго, минуты двеили три. Затем тряхнула головой, словно отгоняя ненужные подозрения:

— Я не думала, что такое может случиться. Иногда мнекажется, что наше общество должно развиваться еще много лет, чтобы женщинапочувствовала себя нормальным человеком.

Он молчал, давая ей возможность высказаться.

— Мы все — еще глубоко патриархальное общество, в котороммужчинам дозволено все, что угодно. Они могут иметь любовниц, интриги настороне, встречаться с кем угодно — все это не осуждается обществом. А кактолько женщина смеет даже подумать о подобном, она сразу становитсяотверженной. Вам не кажется это несправедливым?

— Если думать о подобных вещах, то следует признать, что внашем обществе девяносто девять процентов женщин находятся в подобномположении, — признал он. — У нас не признают равноправия мужчин и женщин и ещедолго не будут признавать.

— Нас выдают замуж в девятнадцать или в двадцать лет, приэтом все вопросы решают родители. Конечно, сейчас не Средние века, и мы можемвидеться со своими будущими женихами, иногда нас даже спрашивают, нравятся онинам или нет. Хотя молодой девочке нравится любой взрослый мужчина, с которым еепознакомят.

Она отвернулась в сторону, чтобы скрыть свое волнение. Затемпродолжала:

— Мы выходим замуж, рожаем детей и становимся рабынями своихмужей. Ни одна из нас не может даже подумать о другом мужчине, не может дажепредставить себе нечто подобное. А любая женщина, которая считает иначе, сразупревращается в изгоя. Ее не принимают в обществе, если, конечно, она невстречается тайком, что, в общем, не осуждается. Главное — соблюдение внешнихприличий, а все остальное безразлично. А вот мужчинам дозволено все. Они могутиметь даже детей от других женщин, даже параллельные семьи. Мы общество ханжейи лицемеров.

— Не знаю, что мне сказать, — признался Дронго, — с однойстороны, я вас понимаю. Конечно, мы далеки от европейского и тем болееамериканского равноправия полов. С другой стороны, свобода человека зависит отсостояния его души.

— Не всегда, — возразила она, — иногда вы кажетесь мне несовсем умным человеком, господин Дронго.

— Вы имеете в виду в отношениях с вами?

— И со мной тоже. Я должна сама назначать вам место и времявстречи, да?

— Я уже говорил, что отношу себя к категории сомневающихся.Или, если вам больше нравится, я человек трусливый. Только боюсь я не за своюрепутацию, а за вашу. Я думал, что вы меня понимаете. А ваш спич по поводуравноправия я отношу к тайному появлению Анвера Самедова на вашей даче.

— До меня доходили разные слухи, — призналась Эсмира. —Честно говоря, я в них не верила. Он слишком правильный, слишком жадный,слишком мелочный человек, чтобы нравиться женщинам. У моего мужа тоже естьнекоторые черты от старшего брата, но он старается их вытравить. А у старшегоони приняли гипертрофированный характер.

— Жена ему изменяла? — спросил Дронго.

— Не знаю, действительно не знаю. На такие темы мы неговорили, как вы сами понимаете. Хотя я с ней достаточно близка. Она все времяжалуется на невнимательность мужа, его равнодушие, безразличие. Хотите, я скажувам еще об одной тайне наших женщин, о которой никто и никогда вам не говорил?

Он выжидательно посмотрел на нее.

— Наши мужья настолько заняты добыванием денег, настолькоустают на работе, что к вечеру полностью выдыхаются. Я говорила об этом снекоторыми своими подругами. Многие женщины даже забыли, что такое оргазм.Считается неприличным получать его, находясь с мужем в постели. Да и мужья наширешаются «на подвиги» один раз в месяц, или даже в два месяца. После сорокакровь им будоражат только дешевые девочки, которых можно найти за десять«ширванов».

Так называлась местная валюта. Вернее, одна десятитысячнаябумажка, приравненная к двум долларам.

— Мне кажется, вы намеренно утрируете, — попытался возразитьДронго, — и обижаете местных мужчин.

— Какие мужчины? — всерьез разозлилась Эсмира. — Где вы ихвидели? Они думают только о своих карманах и животах. Многие десятилетиями недержали в руках книг. Они не ходят на концерты, на выставки. Настоящие мужчиныгибли на войне, а эти, которые здесь ходят, — только мешки с деньгами. Хорошоеще, что в Баку закрыли казино, иначе наши мужчины проиграли бы все, что толькоможно. Некоторые увлеклись наркотиками, разве вы всего этого не знаете? Я,конечно, говорю о нескольких процентах богатых людей. А остальные озабоченыпроблемами своих семей, думают о том, как прокормить детей, и меньше всегодумают о своих сексуальных проблемах. У нас больное общество. Это я вам какпсихиатр говорю.

— Вы абсолютный пессимист, — возразил Дронго. — А откуда жетогда берутся такие, как убитый Парвиз Самедов? Он, кажется, умел радоватьсяжизни, встречался со многими женщинами.