Книга Доказательство страсти - Дженнифер Льюис

— Так значит, Доминик тоже разделяет мое мнение, — рассмеялась мачеха. — Ты прекрасно знаешь, Фиона, что я всегда старалась быть тебе другом и во всем поддерживать тебя. Я много раз останавливала Тарранта, когда он пытался закрутить гайки в отношениях с тобой. Уверяла, что ты еще молода, чтобы сознавать в полной мере все прискорбные последствия своих опрометчивых поступков. Мне это удавалось, в противном случае ты бы не вела такую вольготную жизнь. Тебе это хорошо известно, дорогая. По-моему, с твоей стороны я заслужила не только уважительное отношение, но и в некотором смысле благодарность. И что же я получаю взамен? Стоило какому-то гнусному репортеру сделать этот скверный кадр, все от меня отвернулись, хотя еще накануне в полный голос твердили, как много я сделала для семьи. Как ты считаешь, может ли у меня оставаться после этого желание далее участвовать во всех делах Хардкаслов, учитывая, что мой супруг лежит в могиле, а с вами, его детьми, равно как и с его делом, меня более ничего не связывает? — холодно рассудила Саманта, неожиданно почувствовав в себе силы держать отпор и заставив заносчивую падчерицу осечься.

— Я о Белле и Доминике никому ничего не говорила. Так и знай, — пробормотала та. — А даже если и так, то этот проступок ну ни в какое сравнение с твоим не идет.

— Так ты разболтала или не разболтала? — спросила Саманта. — Можешь ты хотя бы это честно признать? Я, заметь, была с тобой совершенно откровенна, хотя вовсе и не обязана отчитываться перед эгоистичной девчонкой.

— Ладно, Сэм. Это действительно была я. Ну, на меня что-то нашло в тот момент, сама не знаю, как это получилось. Безумие. Их отношения так стремительно складывались, я еще не успела понять, хорошо это или плохо. Меня никто посвящать ни во что не хотел, мнения моего тоже знать не желали, вот я и разозлилась, — пустилась оправдываться Фиона.

— Значит, ты признаешь, что человек, не владея собой, вполне может совершать поступки, за которые ему впоследствии становится стыдно. Почему ты, мисс Зазнайка, считаешь при этом, что не все в равной степени заслуживают снисхождения? — спросила Саманта, уже окончательно вернув себе самообладание и привычный назидательный тон в общении со своей капризной падчерицей.

— Все так, миссис Новенькие Туфельки. Все так… — покачала головой Фиона. — Вот только мне не понятно, почему даже после того, как ты узнала, что Луи — твой пасынок, вы продолжаете эту порочную связь? — не унималась наследница.

— А ты сама как думаешь? — невозмутимо спросила ее Саманта.

— Трудно сказать, Сэм. Ты знаешь, как я тебя люблю. Ты всегда была добра ко мне. По сути, ты мой единственный близкий друг, Сэм. Я бы никогда и не подумала, что ты на такое способна…

— На какое — такое? — уточнила Саманта с улыбкой.

— Ну, на этот вопиющий поступок, зная, как к нему отнесется общественность, — прояснила свою точку зрения молоденькая девушка.

— Ты мне тоже очень дорога, Фиона. Но порой ты шокируешь меня своим лицемерным, ханжеским отношением. Ты лучше кого бы то ни было понимаешь, что моя связь с Луи никаким моральным принципам не противоречит, что наше родство не просто условно, но и не имеет места вовсе. И именно ты позволила себе накинуться на меня с этими обвинениями. Нет, дорогая Фиона, так не пойдет, — строго произнесла Саманта. — Но, признаться, невзирая на все доводы в свою пользу, я пребываю в страшной растерянности. Не знаю, что предпринять в этой непростой ситуации.

— Съешь мятную конфетку, — шутливо порекомендовала ей падчерица.

— Мятной конфеткой делу не поможешь, — посетовала мачеха.

— Твои действия должны зависеть от того, чего ты намерена с их помощью добиться. Если тебе безразлично, что о тебе подумает нью-йоркский свет, ничего предпринимать не нужно. Поступай так, как считаешь нужным. А если ты намерена нейтрализовать негативный эффект, вызванный этой статьей, то нужно сделать то, чего от тебя ждет общественность, — рассудила Фиона.

— И чего же она от меня ждет? — осведомилась старшая.

— Объяснений, — сообщила молоденькая наследница.

— То есть оправданий, — с грустной улыбкой переиначила Саманта.

— Называй это как хочешь, суть одна. Люди хотят из первых уст слышать, как в действительности обстоят дела. Как бы ни изощрялись журналисты в попытках вывести кого-то на чистую воду, все их действия не смогут достичь цели, если не будут опровергнуты или же, наоборот, подтверждены самими действующими лицами.

— И что же мне надлежит сделать? Подтвердить или опровергнуть? — спросила мачеха.

— Повторяю, это зависит от того, к чему ты стремишься.

— Я хочу в первую очередь разобраться в себе и понять, чем я заслужила такое отношение со стороны окружающих. Мне нужно разобраться, имею ли я право на личное счастье. Я очень надеюсь, что произошедший инцидент не отразится негативным образом на семейном бизнесе. Но при этом не желаю в очередной раз жертвовать ради этого собой и собственными интересами. Ты меня понимаешь, Фиона? — предельно откровенно проговорила Саманта. — Но если бы у меня только была возможность отменить один за другим свои поступки последних дней, то я, не задумываясь, сделала бы это, даже сознавая, чего себя лишаю, — сокрушенно добавила она.

— Да, Сэм, я тоже постоянно думаю об этом, однако, к сожалению, в жизни такое невозможно, — присоединилась к ее сетованиям Фиона. — Но, если быть до конца откровенной, Сэм, я даже рада, что тебя застукали. Твой пример безупречного поведения меня всегда подавлял. Теперь же я вижу, что ты такой же человек, как и все мы.

— Я никогда не стремилась слыть святой, дорогая. И мне странно слышать, что ты, оказывается, испытывала какие-то неудобства из-за меня. Наоборот, я всегда готова была признать, что не лишена недостатков, — сдержанно произнесла Саманта.

— Я свяжусь с Домиником и Амадо, вместе мы решим, что делать с этой газетной провокацией, — подытожила, заканчивая разговор, Фиона.

— Не забывай, дорогая, что теперь у тебя три брата, — шутливым тоном напомнила ей мачеха.

— Ты тоже не забывай, что у тебя три пасынка, — вернула упрек юная наследница. — Да ответь же ты на этот звонок. Сколько можно! — раздраженно добавила она, бросив гневный взгляд на сумочку, внутри которой вновь зажужжал мобильный телефон.

Саманта вздохнула и нехотя достала аппарат.

— Это ведь он, не так ли? — задала Фиона вопрос таким тоном, словно ей не требовался ответ.

И она оказалась права.

— Привет, — тихим голосом проговорила Саманта в трубку.

— Привет, — ответил ей Луи. — Известно ли тебе, что журналисты со всех сторон осаждают ваш дом, так что подъехать незамеченным невозможно? Как ты, кстати?

— Я в порядке, Луи. Со мной Фиона. Мы очень интересно с ней беседуем, я узнала о себе много нового, — иронически заметила Саманта, взглянув на падчерицу. — А как ты?

— Мне-то что? — усмехнулся Луи. — Это ведь не против меня статья замышлялась.