Книга Вампир, мон амур! - Анна Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А тело между тем продолжало двигаться в общем ритме с женским…
Потом по ним прошла судорога, Джулия выгнулась в талии, запрокинув голову, и нарисовала острием клинка прямо над солнечным сплетением похожий на свастику знак. Сначала себе, потом – Яромиру. И упала на мужчину, плотно прижавшись своим знаком к его, смешивая кровь в единое целое.
Яромир вскрикнул. Страшно, сорванно, будто умирая.
Потом затих, лицо его разгладилось, мышцы расслабились, он словно заснул.
Впрочем, почему словно? Он действительно заснул.
А в дверь вагончика снова забарабанили, затем послышался перепуганный голос режиссера:
– Эй, что там у вас происходит?
– Ничего, все хорошо, – прокричала Джулия в ответ, торопливо одеваясь.
– Но почему Джеро так кричал? Что ты с ним сделала?
– Это болезнь из него выходила! Теперь все будет в порядке!
– Да открой же ты дверь!
– Минуточку!
Девушка стерла салфеткой кровь с тела Яромира, потом – со своего, застегнула на мужчине одежду, спрятала салфетку в карман джинсов, проверила, надежно ли закреплен на цепочке вернувшийся на шею клинок, и только после этого направилась к двери вагончика.
Насчет раны на теле Яромира она не беспокоилась – крови больше не будет, там уже и не рана вовсе, а затянувшийся шрамчик.
Джулия щелкнула замком и толкнула дверь, а сама предусмотрительно отошла в сторону, не желая быть растоптанной похожим на разъяренного бизона Сикорски.
Режиссер ворвался в вагончик, увидел по-прежнему лежащего с закрытыми глазами Яромира и медленно повернулся к Джулии:
– Ты что тут делала почти двадцать минут, сучка? – задыхаясь от ярости, прошипел он.
– Лечила мистера Красича, – устало улыбнулась девушка.
– Да ни… ты не лечила!!! Мы ведь все слышали! Вернее, ничего не слышали – почти все двадцать минут было тихо, словно вагон в вату завернули, а потом Джеро жутко закричал. Ты убила его, тварь? Я засажу тебя пожизненно!
– Ты на кого так орешь, Джим? – донесся со стороны кровати слабый голос.
Сикорски вздрогнул и оглянулся.
На кровати сидел порозовевший Яромир. Он очумело тряс головой и протирал сгибом ладони заспанные глаза.
– Джеро?! – радостная улыбка растянула пухлые щеки, сковывавшая их маска гнева треснула и грудой безобразных осколков ссыпалась на пол. – Ты… Ты как, в порядке?
– Что за странный вопрос? – удивленно приподнял левую бровь Красич. – Почему я должен быть не в порядке? И вообще, что за столпотворение у моего вагончика? Ну, заснул во время перерыва, и что? Интересно, а сколько я спал? Который сейчас час, что вы так переполошились?
– Ты что, ничего не помнишь? – Сикорски подошел к Яромиру почти вплотную и недоверчиво всмотрелся в темно-карие глаза. – Совсем ничего?
– Джим, не пытайся просверлить во мне дырку своим пронзительным взором, – хмыкнул Ярик, потягиваясь. – Я все равно на твой розыгрыш не куплюсь, ты ведь знаешь. Не один раз уже пробовал силы, и что? Обломчик-обломусик! Да прекрати, наконец! – он отдернул голову, уклоняясь от попытки режиссера оттянуть ему веки. – Джеймс, ты заигрался!
– Да, похоже, дела твои действительно не фонтан. – Сикорски страдальчески поморщился и потер пухлой ладонью щеку. – Надо срочно положить тебя в хорошую клинику на обследование, а это значит весь запланированный график съемок в ускоренном темпе отправляется в задницу и нам придется торчать в этом захолустье хрен его знает сколько времени.
– Какая клиника, о чем ты? – Яромир обвел глазами сочувствующие лица вновь набившихся в вагончик коллег, нахмурился и тихо произнес: – Что произошло?
– Сначала скажи, что ты помнишь?
– Ты разорался, всех разогнал на двадцатиминутный перерыв, я пошел в вагончик, хотел… – он вдруг запнулся и помассировал висок. – Не помню.
– Чего не помнишь?
– Что хотел сделать в вагончике, не помню! – психанул Яромир. – Голова разболелась, и я лег спать. А проснулся от твоих воплей. Кстати, как вы оказались в моем вагончике, я ведь двери всегда запираю?
– Хреново, – вынес окончательный вердикт режиссер, устало опускаясь на кровать рядом с Красичем. – Обследования не миновать.
– Да не поеду я ни на какое обследование! Я прекрасно себя чувствую!
– А еще полчаса назад ты умирал.
– Что?!
– Что слышал. Ты действительно не вышел из вагончика через двадцать минут, я пошел тебя звать. Кстати, ты с кем-то разговаривал по телефону, я слышал.
– Серьезно? – Яромир взял лежавший на кровати мобильник и вывел на дисплей последние звонки. – Действительно, было дело. Я Лане звонил, сестренке. Ерунда какая-то! – Он раздраженно отшвырнул в сторону телефон и сжал руками виски. – Я не помню этого, представляешь? Ни самого звонка, ни о чем говорили с Ланой!
– Но это еще не все. Я тебя позвал, ты вышел…
– Нахамил мне, – встряла Лорна.
– Я?!
– Ты! Назвал меня обезьяной! И рыбой!
– Одновременно? – не удержался от улыбки Яромир. – Хотя…
– Ну вот, он опять это делает!
– Лорна, не мешай! – рявкнул Сикорски. – Уйди с глаз моих долой!
Пиявка поняла, что снова выползла не вовремя, и послушно скрылась в тине. А режиссер, участливо глядя на Яромира, продолжил:
– В общем, пока мы ржали над Лорной, ты вдруг побледнел, схватился за голову, тебя повело в сторону, потом вырвало, ты едва не упал. Ребята подхватили тебя на руки и принесли сюда, где ты и вырубился.
– Заснул, что ли?
– Нет, потерял сознание. Ох, и напугал ты нас, Джеро! Лежал синий, еле дышал, на мертвяка был похож. А врача-то у нас в группе и нет! Я, осел тупой, сэкономить решил, думал, если что – местные эскулапы помогут.
– И что, помогли?
– Ага, пять раз! Представляешь, в местной больнице никто не знает английского!
– Кошмар какой! – усмехнулся Яромир.
– И не говори, дикость! Кэти попыталась вызвать к тебе врача, но они там ничего не поняли и положили трубку! А тебе стало совсем плохо… – голос режиссера дрогнул, он сжал плечо Красича и отвернулся.
– Мы так боялись, что ты умрешь! – пискнула Саманта. – Ларри даже жевать перестал с перепугу!
– Ларри перестал жевать? – Яромир перевел взгляд на возмущенно засопевшего толстяка и покачал головой. – Это впечатляет!
– Да ладно вам! – проворчал герой репортажа, торопливо пряча за спиной пакет с чипсами. – И вовсе я не всегда жую.
– Конечно, не всегда! – хихикнула Саманта. – Иногда ты спишь.
