Книга Побочный эффект - Алексей Фомичев

* * *

Через пару минут в лагере уже никто не спал. Стражники впотьмах медленно спускались в овраг к завалу, возчики и помощники Асохи сидели возле повозок. Никто не шумел, не кричал. Ждали. До рези в глазах всматриваясь в темень ночи.

Асоха даже не спросил, как мы узнали о приближении врага. Посланники Трапара знают все! Какие тут вопросы.

– Приготовьте факелы, – шепнул я торговцу. – Если подберутся, швырнете подальше, тогда они будут как на ладони. Луков много?

– Десяток.

– Хватит. Но бить только наверняка, шагов с двадцати. Если увидите в кого…

И Векла как назло скрыта за облаками. Вытянутой руки не видно. Ночи здесь темные до невозможности. Зато, если спутник светит, хоть в футбол играй!

Зеленые точки на экране подошли почти вплотную к завалу. Но с той стороны не раздавалось ни единого звука. Как кочевники умудряются не шуметь, если под ногами сухие сучки, ветки, трава и песок?

С этой стороны притаились стражники с топорами в руках. Несколько человек держали наготове факелы и луки.

Я пожалел, что мы не взяли приборы ночного видения. Но не тащить же с собой всю технику.

Вот с той стороны хрустнул сучок. Тихонько так, будто от ветра. Второй… Зашелестела молодая листва на ветках, потом дрогнула здоровая жердь.

– Бросай! – шепнул Асоха.

Застучали кресала, разом вспыхнули факелы и, трепеща пламенем, полетели через завал. Разом высветилось с десяток скрюченных фигур, стоявших и сидевших с той стороны.

– Бей! – уже в голос взревел Асоха. – Бей!

Скрипнули луки, потом раздался посвист и стрелы полетели в кочевников. Факелы упали в траву и вновь стало темно, но кое-какую подсветку они давали, и лучники били не наугад.

Кочевники, поняв, что обнаружены, завизжали и стали карабкаться через завал. Стражники встретили их топорами и копьями. Первый убитый слетел вниз, за ним последовал второй.

В этот момент сверху, от повозок, тоже донесся крик, и в воздух полетели факелы. Вторая группа пошла в атаку.

Я в какой-то момент растерялся. Куда бежать? Здесь мы не нужны, стражники успешно рубят кочевников, благо тех мало. Наверху врагов не больше, но там меньше стражников, зато хватает возниц.

На экране детектора никаких новых меток. Всего два десятка атаковало нас. Видимо рассчитывали на внезапность, думали подойти вплотную. Тогда, по идее, они должны сейчас побежать. Не будут же лезть напролом…

Едва я об этом подумал, как кто-то из стражников заорал:

– Бегут! Бегут!..

Уцелевшие в овраге кочевники отступали, по пути затаптывая факелы. На экране высветились пять точек, причем одна здорово отставала от остальных. Раненый.

– Зажечь все факелы! – скомандовал Асоха, взбираясь наверх. – Смотрите лучше, они могут опять полезть!

Но кочевники не полезли. Наверху повторилась та же история: поняв, что ничего не вышло, напавшие отступили, оставив у повозок троих.

Все произошло довольно быстро, мы даже не вступили в бой. В караване только один серьезно раненый и еще двое слегка поцарапанные. Легко отделались.

Кочевники бежали, но в лагере никто не ложился. Все ждали повторного нападения и смотрели на восход, не порозовеет ли небо.

Так и досидели до того момента, когда край неба на востоке начал светлеть. Асоха тут же приказал запрягать лошадей. А чуть позже, когда выплыл Асален, отправил стражников осмотреть тела убитых. Мы пошли с ними.

* * *

Это были воины. Самые настоящие воины степи, где каждый мужчина с четырнадцати лет брал в руки оружие, садился на коня и шел в рейд. Нападать, убивать, грабить, убегать и снова нападать.

Невысокие ростом, не особо мускулистые, без капли жира, с впалыми животами и узлами сухожилий. Пропеченные светилом, отесанные ветром, омытые дождем. Волосы длинные, спутанные, у некоторых заплетены в косичку. Бороды бритые, усы свисают до подбородка.

На телах кожаные безрукавки мехом наружу, у двоих поверх безрукавок на груди нашиты пластины из копыт. Подпоясаны узкими веревочными и кожаными ремнями. Штаны из плохо выделанной кожи, на ногах поршни. На головах меховые шапки.

Оружие – самое простое и доступное бедным воинам – плетки с вшитыми камнями, кривые ножи, небольшие топорики, пригодные для метания и рубки. И луки. Правда, не у всех.

Не было никого старше двадцати—двадцати двух. По местным меркам это уже солидный возраст, ведь редко кто доживал до тридцати и тем более до сорока.

Они лежали в самых разных позах, застыв навсегда. Один повис на ветках завала головой вниз и его лицо потемнело от притока крови. У другого голова почти снесена и мошкара облепила вытекший мозг.

За полночи мелкие зверьки успели поживиться и обгрызли уши и носы. Но крупные хищники вроде степной собаки подходить к лагерю не рискнули. И не растащили тела.

Старший стражник Арлад, который пошел с нами, осмотрел тела, брезгливо сплюнул и мрачным голосом сказал:

– Микаридане. Кочевье Стушач. У этих всегда ремни завязаны большим узлом и на поршнях узор выкрашен желтым. Далековато их занесло.

– То есть это не наша погоня? – уточнил я.

Арлад покачал головой.

– Те отстали. Не их земли, а здесь немирье. Сунутся – перебьют.

– Одной проблемой меньше, – проговорил Виктор. – А эти чего полезли?

Арлад пожал плечами. Понять повадки кочевников сложно. А уж о причинах можно только догадываться.

– Они нас редко трогают. А тут налетели…

Я бросил взгляд на висевшего среди ветвей кочевника и пошел наверх. Витя прав, одной проблемой меньше. Теперь бы побыстрее добраться до границы. Хватит с нас степных приключений.

* * *

Но не хватило. В степи надеяться на удачу глупо, а тем более глупо верить ей. Она ошибок и легковерия не прощает.

Караван дополз до высотки, которую торговцы прозвали Крайней. За ней, не далее чем в двух километрах, начиналась граница доминингов. Здесь степь сменялась лесом. Бескрайние поля кончались, а ветер, свободно гулявший на просторе, усмирял свой порыв.

Повозки только выползли из низинки и пошли мимо крохотного озерца в обход высотки. И в этот момент на них буквально в лоб выскочило десятка полтора кочевников. Они шли галопом, подстегивая лошадей и что-то выкрикивая.

Все произошло неожиданно, никто из стражников даже не успел выхватить топор, а Асоха застыл с поднятой рукой, готовый то ли кричать, то ли пришпорить коня. И только Макс, державший лук в руке, мгновенно вскинул его и послал стрелу.

Это был мастерский выстрел, достойный высшей оценки. Попасть в цель, идущую на скорости под углом к собственному движению, на расстоянии восьмидесяти метров тяжело. Но Макс попал, и кочевник вылетел из седла, словно в него угодили огромной битой.