Книга Волшебство любви - Кэролайн Линден

— Я не докапываюсь, Франческа, дорогая, — сказал Слоун, продолжая наблюдать за лордом Эдвардом и при этом что-то прикидывая про себя. — Я лишь пытаюсь удостовериться в правдивости того, что мне было преподнесено как абсолютно достоверная информация.

— У меня нет никакого желания никого публично обвинять во лжи. Леди Луиза была очень расстроена вчера, — сказал лорд Эдвард своим очень отчетливым, ледяным голосом. — Не сомневаюсь, что наш разговор вызвал у нее весьма сильные эмоции, и все это очень понятно. Но я не могу позволить, чтобы эта… клевета на мою семью осталась безнаказанной. Мой брат прикован к постели из-за сломанной ноги. Я нанял солиситора, чтобы помог мне разобраться с некоторыми довольно запутанными сделками покойного отца. Ни в том, ни в другом нет ничего экстраординарного, и увязать эти два никак не связанных друг с другом факта воедино, дабы разжечь скандал, — это, на мой взгляд, действительно низко.

Слоун прищурился.

— На что вы намекаете?

— Ни на что, — ответил лорд Эдвард. Я всего лишь хочу сказать, что, та история, что была вам рассказана, возможно, напоминает мыльный пузырь — раздута из ни чего.

— Хм…

Слоун бросил в сторону Франчески угрюмый взгляд, словно винил ее в том, что она вела подкоп под скандал, который мог принести легион прибыльных статей. Она ответила ему взглядом, который можно было трактовать как выражение разочарования вкупе с сочувствием, как если бы ему некого было винить, кроме себя. Что, в принципе, так и было, хотя вину следовало бы поделить с соучастницей — некоей мстительной особой. Почему леди Луиза Холстон бросила лорда Эдварда? Или все же он ее бросил?

Лорд Эдвард откинулся на спинку кушетки с видом непринужденным и даже несколько расслабленным.

— Полагаю, лорд Холстон получил вознаграждение за свою историю. Он последнее время испытывает финансовые трудности, и дополнительные переживания повлияли не лучшим образом на его рассудок. Но, в сущности, он продал вам товар. — Лорд Эдвард сделал паузу. — Если бы я мог компенсировать ваши убытки…

Слоун отреагировал не сразу. Ему не хотелось продешевить.

— Двести фунтов, — сказал он наконец.

Франческа беззвучно вскрикнула, и Слоун бросил на нее угрюмый взгляд.

— Полагаю, лорд Эдвард, с вашей стороны было вполне справедливо предложить мне компенсацию за, как вы изволили выразиться, убытки, которые мне придется понести.

Эдвард приподнял бровь.

— А что я получу за мои убытки?

— Я напечатаю складное опровержение на первой странице завтрашнего выпуска относительно всех слухов о тайной женитьбе вашего отца. — В глазах Слоуна появился маслянистый блеск. Речь его менялась на глазах, и теперь она предательски походила на речь портового грузчика, каким когда-то был его отец. — Тебя это порадует, Франни, милашка?

Франческа все никак не могла отойти от шока — сумма, названная Слоуном, казалась ей огромной, и не сопоставимой с той услугой, которую требовали от него взамен. Однако лорд Эдвард ничем ему не возразил, потому она, заикаясь, пробормотала:

— Да… Я… Мне это кажется более чем достаточным. Вот видишь, Эдвард, — добавила она, оправившись настолько, чтобы повернуться к своему соседу по кушетке, — разве я не говорила, что Грегори человек разумный и с ним можно договориться?

— И ты была, как всегда, права, моя дорогая, — ответил он с улыбкой.

Он накрыл ее руку своей и слегка пожал. Франческа смогла определить, что это было: жест благодарности и предупреждения, но она почувствовала, как ее пробило током от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног.

— Я бы без тебя пропал.

Слоун брезгливо поморщился и поднялся:

— Когда я получу деньги?

Лорд Эдвард продолжал сидеть, как ни в чем не бывало.

— Может, завтра утром?

— Да, после того, как вы получите свои утренние газеты, — процедил Слоун. — Принимается.

Франческа подскочила.

— О, как славно! — сказала она с улыбкой. — Я знала, мы придем к консенсусу. Большое спасибо, что пришли, Грегори, было так приятно вновь с вами увидеться. Он окинул ее выразительным взглядом.

— Не знаю, не знаю, — сказал он еле слышно. — Может, во время нашей следующей встречи мы будем меньше печься о делах.

Она ответила ему кокетливым смешком.

— Ну конечно! Вы же не думаете, что мне приятно говорить о делах?!

Она проводила его в холл и попрощалась, продолжая прерывно улыбаться до тех самых пор, пока миссис Дженкинс не закрыла за ним дверь. Затем она оперлась о стену ладонью и постояла так немного, дожидаясь, пока пройдет дрожь в коленях. Ей с трудом верилось, что у нее получилось, если даже и не совеем так, как она рассчитывала. Двести фунтов! Эдвард и бровью не повел, когда была названа эта сумма, но это были большие деньги! Она надеялась, что он не сочтет, что она пособничала вымогателю. Неужели Грегори действительно столько заплатил Холстону? Франческа представила себе возможные масштабы скандала и пришла к выводу, что он вполне мог заплатить сумму близкую к названной. Если то, о чем он написал, было правдой, он мог месяцами кормиться этой историей, каждый день, выдавая по капле новых сведений, подавая старое блюдо всякий раз под новым соусом. Подбрасывая дрова в костер сплетен.

Сейчас эту беду удалось отвести — по крайней мере, со стороны газетенки Слоуна угрозы больше не существовало. Она не обещала ему ничего относительно других изданий, специализирующихся на сплетнях и слухах, и Эдвард тоже ничего о них не говорил. Как только Грегори Слоун опубликует свое опровержение, Эдвард поможет ей подыскать хорошего солиситора, который вызволит Джорджиану.

Франческа сделала глубокий вдох, призванный укрепить ее силы. Она пыталась забыть о том, что чувствовала, когда он сидел так близко и смотрел на нее так, словно они давно были на ты. От чего-то ей вдруг захотелось узнать, действительно ли он сильно расстроился из-за того, что его бросила невеста. Должно быть, у этой девушки случилось размягчение мозга. Эдвард де Лейси был неотразим, когда улыбался, богат, как сам дьявол, и Франческа была готова поклясться, что никогда не встречала более достойного джентльмена… Впрочем, не ее это дело, гадать о том, почему его невеста продала сплетню о его семье бульварной газетенке — даже за двести фунтов — или почему эта девушка вообще его бросила и при этом не сочла нужным лично сообщить ему о своем решении. Франческа сказала себе, что правила приличия требуют, чтобы она предоставила ему возможность баюкать свое разбитое сердце в гордом одиночестве.

И тут она едва вслух не рассмеялась над собой. Как это в ее духе — сплести целый роман из ничего! При чем тут разбитое сердце? Скорее всего, брак, который так и не состоялся, готовился как брак по расчету, и ни о какой любви там и речи не шло, и если лорда Эдварда что и расстроило, так лишь то, что об этом напечатали в газете.