Книга Почти как три богатыря - Николай Шмигалев

Но Василевс Премудрый не зря был «премудрым» колдуном и знахарем. Проведя беглый осмотр помещения и его содержимого, он пришёл к выводу, что все мужчины оказались здесь гораздо позднее рокового происшествия. Наличие корон и царско-княжеских знаков на доспехах вломившихся в девичью опочивальню джентльменов свидетельствовало о высокопородной родословной этих несчастных. По всему выходило, что все мужики в помещении являлись либо княжичами, либо царевичами, либо султановичами, короче, королевскими особами, точнее – особями. Гадать, зачем они сюда забрались, необходимости не было. Даже в волшебно-коматозном состоянии принцесса Злата-Власта была ослепительно красива. Про таких говорят: ни в сказке сказать, ни пером описать. Вот и мы не будем описывать. Красотка – и всё на этом. Вот только непонятно, почему многочисленные царские поцелуи не только не разбудили её, а и погрузили в такую же беспробудную кому и претендентов.

– Странно, согласись? – сказал Василевс, ломая голову над загадкой этого проклятья.

– Согласен, – подвердил Иван. – Ежели королевичи облажались, то нам, пролетариату безродному, тут и вовсе делать нечего. А жаль, уж до чего красива девица, э-эх! – махнул безнадёжно рукой. – Айда вниз, Премудрый, пока там Сероволк ничего не начудил.

Зря он наговаривал на цыгана. Яша уже ничего там не чудил, а мчался наверх к ним, с одной-единственной мыслью.

– Мужики, атас! – ворвался он в опочивальню с отобранным у короля «стимулом» в одной руке и ножом в другой. – Я задницу уколол!

У колдуна мурашки по спине побежали.

– Что ты сказал? – побледнев, спросил он у Сероволка.

– Вася, я случайно! Он держит, не пускает! Я на себя! Он держит, словно соображает! Я ногой упёрся! Он всё равно! Разозлил меня! – почёсываясь и икая, залопотал Сероволк. – Вася, придумай что-нибудь!

У меня всё немеет! Ты же Премудрый! А-а-а!

– Хватит причитать! – закричал Премудрый, предотвращая панику в рядах цыгана. – Расскажи по порядку, как тебя угораздило?!

– Я нечаянно! – сразу оговорился цыган, зная, что «всё сказанное вами, на суде может обернуться против вас», и коротко обрисовал обстановку.

Из его сбивчивого рассказа Василевс и Иван выяснили, что цыган сугубо из любви к культурному наследию человечества попытался рассмотреть произведение искусства в лице королевского «стимула» поближе и попытался вытащить его из руки короля. Но у него ничего не вышло из этой затеи. Тогда он упёрся ногой в королевскую грудь, немного разжал ножом скрюченные в долгосрочной судороге пальцы венценосца и вырвал-таки скипетр из его цепких лап, но при этом не удержался и, слетев с трона вниз, наткнулся задом на шпагу одного из замерших в танце кавалеров. У цыгана от укола сразу началось везде чесаться и неметь. И вот он примчался к друзьям за помощью, потому что.

– Я хочу жить!!! – заорал Сероволк, чувствуя, что ягодицы и ноги его полностью затвердели, покрывшись коркой протоглины, и глина продолжала выступать всё выше и выше на его теле, медленно превращая его в статую. – Спасите меня, братцы! Ваня, целуй принцессу! Ведь ты Царевич, твою щуку! Василевс, скажи ему!

– Не вздумай, Иван! – наказал ему Василевс. – Если королевичей так накрыло, то неизвестно какие последствия могут оказаться после твоего рабоче-крестьянского поцелуя. Середь нас истинных царевичей нет, значит, не стоит и пыркаться.

Иван, внимая словам Премудрого, с чувством глубокого извинения посмотрел на причитающего Сероволка и сделал шаг в сторону от спящей красавицы. К этому времени тело цыгана уже затвердело от ног до пояса и продолжало трансформироваться, подбираясь к его грудной клетке.

– Братцы! Вы что, так и оставите меня в обществе этих неудачников?! – окончательно расстроившись, спросил у «братцев» Яшка.

Василевс скорбно вздохнул и попытался хоть как-то приободрить цыгана.

– «Проклятье Горгоны» очень сильное заклинание, и моих знаний недостаточно для того, чтобы попытаться расколдовать тебя. Но ты не расстраивайся, Яша, – подошёл и похлопал по плечу его Василевс. – Давай взглянем на эту ситуацию с другой стороны. Сейчас ты уснёшь на пару-тройку десятилетий. И этот сон пролетит для тебя, как и для всех их, – обвёл он рукой застывших в комнате людей, – словно краткий миг для седых пирамид. Рано или поздно найдётся истинный принц, который всех вас расколдует. Зато, сам подумай, мы к тому времени уже состаримся, заболеем и, возможно, присоединимся к большинству. Ты же, молодой и здоровый, продолжишь жить дальше, как ни в чём не бывало. Посмотришь на мир в светлом будущем, ведь твои прежние «подвиги» за сроком давности закроют и сплавят в архив. Так что не паникуй, лучше соберись с мыслями и прими свою долю как должное.

Мрачный, как туча, Сероволк (кстати, уже затвердевший почти по грудь), выслушав колдуна, расправил морщины на лбу и даже попытался напялить на лицо некоторое подобие улыбки.

– Наверное, ты прав, – почти спокойным голосом сказал цыган Василевсу. – Это ведь ещё не смерть, чего я так нервничаю. Спасибо, ты действительно успокоил меня, многоуважаемый Василевс Премудрый, мой названный брат и соратник.

– Да ладно тебе, – смущённо потупился колдун.

– Дай я тебя обниму на прощанье, пока окончательно не застыл! – раскрыл свои объятья Сероволк. – Единственное, о чём я буду переживать, когда очнусь через сотню лет, что рядом нет такого мудрого психоаналитика, как ты.

Премудрый, шмыгнув носом, шагнул навстречу цыгану, обнял того, уткнулся лицом в затвердевающую грудь и. почувствовал лёгкий укол цыганского ножичка в ягодицу.

– Поэтому в светлом будущем мы очнёмся вместе, братан, – коварно прошептал на ухо Василевсу цыган и расплылся в довольной улыбке. – Ну как самочувствие?

Уколотый колдун отпрыгнул прочь от Сероволка, но было уже поздно. Буквально на глазах у немногочисленных свидетелей он тоже стал стремительно превращаться в «статую». Магический недуг от места укола сразу перекинулся на ноги.

– Ты что натворил, паскуда! – закричал он на мрачно улыбавшегося Якова. – За что ты меня так?!

– А чтобы не умничал, интеллигентишка вшивый, – оскалил зубы цыган.

– Нашёлся тут лекарь душ человеческих. Теперь посмотрим, как ты останешься спокоен в такой «ситуации». Давай, Ваня, и с тобой на прощанье обнимемся по-братски!

– Спасибо, я как-нибудь без этих формальностей, – замотал головой Царевич и перевёл взгляд на колдуна.

А на Василевса страшно было смотреть. Поняв, что теперь и его настигла участь трансформироваться в статую на долгие годы, того словно подменили. Всю интеллигентность из него выдуло, словно, извиняюсь за каламбур, воздух из проколотого шарика.

– Ты, ворюга конокрадская! – начал он на чём свет стоит ругать криво ухмылявшегося Яшку. – Ты не Сероволк, нет, ты самая настоящая Челобака!

– Гляньте, люди добрые, из нашего образованного интеллигенция так и прёт! – состроил саркастическую гримасу цыган.