Книга Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона - Александр Голодный

– Искандер… Подъем, брат.

– Ага.

Что мне только что снилось? Воспоминания и впечатления стремительно растворяются, исчезают. К слову, как самочувствие? Хм-м, весьма пристойно. И выспался капитально. Взгляд на хронометр – всего за пять часов. Хорошие таблетки ученые готовят.

Парни улыбаются:

– Давай, соня, завтракать и в поход.

Покинув гостеприимный бункер, снова окунаемся во влажно-вонючую канализационную атмосферу. Недолго оставалась чистой одежда.

Не устает поражать разнообразие туннелей. Вот и сейчас: ну, на фига глубоко под землей отделывать банальный дерьмосток белой кафельной плиткой? В свете фонарей выглядит, как дворец, впечатление портят лишь беспорядочно торчащие в туннеле железобетонные колонны. Подходим ближе. А ведь это сваи. Обычные строительные, которые забивает копер. Протягиваю руку, и пальцы спокойно погружаются в сырую растрескавшуюся труху. В воду падает солидный кусок, обнажая ржавую арматуру.

– Осторожнее!

Видя, что я стою неподвижно, командир продолжает заметно спокойнее:

– Дернешь здесь, а там, наверху…

Доходит:

– Завалится дом?!

– Именно. И прямо к нам, все девять этажей.

– Млять, это же каким идиотом надо быть, чтобы так строить?

– Идиотов на Руси-матушке хватает. А домов таких с девяностых по Москве наставлено немерено. Ладно, пойдем вперед, брат.

Размеренно шагая в прямоугольном бетонном коробе, улавливаю очень знакомый звук. Где я его слышал? Одновременно с приходящими воспоминаниями гул стремительно нарастает и переходит в бешеный грохот. Метро!

Полное ощущение, что поезд мчится прямо здесь. Шум затихает, отдаляется. Ахмет тычет пальцем в стену:

– Сокольническая линия. Пути за стеной, до ближайшей станции метров пятьсот.

– Зайдем?

– Нет, у нас другой маршрут.

Еще несколько раз совсем рядом гремели пассажирские составы. Кстати, в этом тоннеле намного теплее, чем в пройденных подземельях.

Резко взяв вправо, оставляем метро где-то за спиной.

Все-таки подземелье быстро гасит шум. Вот уже ничего не напоминает о благах цивилизации. Хотя нет. Понемногу приближается размеренное: «Бум. Бум. Бум». Удары сильные, даже чувствуется, как вздрагивает сам воздух.

– Стройка?

– Наверняка. Три дня назад здесь проходили – еще ничего не было. А сейчас сваи долбят.

Оборачиваюсь:

– Прикидываешь, сейчас через потолок, да по башке?

Усмехнувшийся Ахмет начинает отвечать, но слов не улавливаю, потому что кирпичный пол под ногами рассыпается, и я стремительно проваливаюсь во тьму.

Падение, к счастью, не затянулось, но шлепнулся на скользкий илистый склон. Не удержав равновесия, сел на пятую точку и заскользил дальше вниз, резво набирая скорость.

Американские горки, мать… Оказывается, попал в промытое водой русло, настоящий желоб. В свете фонаря мелькают каменные уступы, свисающие сталактиты. Внизу ждали заполненная водой яма и классический трамплин. Выбив своим телом фонтан брызг, слегка притормозив, улетаю в середину подземного озера.

Плюх! Окунулся щедро – с головой. Резко выпрямившись, встаю на оказавшееся достаточно близко дно. Воды по грудь, ледяные струйки просачиваются под одежду. Хорошо, что не сорвало фонарь – вижу близкий берег. Ступенчатое дно быстро повышается, попутно отмечаю идеальную прозрачность подземной водички. Ну, хоть это радует.

Развернувшись, освещаю проделанный путь. Фигассе!

Не убился только чудом. Взбаламученное озерцо, крутой склон метров на восемь-девять, выше в темноте провала мечутся огни фонарей напарников.

Доносится невнятное: «Евуэй!»

Изо всех сил ору: «Здесь» и по издевательскому эху понимаю, что о разборчивости криков можно забыть. Но услышали, светят на меня. Сдергиваю с головы фонарь и шпарю морзянкой: «Жив. Жив».

Ага, ответная серия: «Здоровье?»

Успокоим: «Норма». Стоп! А что я рацию не включаю?!

В нагрудном кармане сухо. Отлично. Щелчок в наушнике, поправляю гарнитуру:

– Первый, ответь второму. Первый, ответь второму.

– Искандер, ты как?!

Ахмет сильно взволнован.

– Все нормально, командир. Вымок только немного – в озерцо попал.

– Руки, ноги?

– Да весь целый.

– Точно? Пошевели, проверь.

– Командир, отвечаю. Тут склон с желобом, по нему соскользнул и упал в воду. Озеро подземное. Кстати, вода чистая.

Автоматически освещаю место падения и обнаруживаю, что поднятая муть понемногу перемещается вправо. Узкий берег там переходит в темную пещеру. М-да, попал.

– Хорошо. Стой на месте, я спускаюсь.

– Принял. Командир, только осторожно – очень скользко.

– Ясно.

Парни рации не выключили, поэтому слышу, как Ахмет отдает команды, Кемаль отвечает. Доносится и отдаленное буханье забиваемой сваи.

Приготовлены и связаны веревки, здоровяк нашел место, чтобы надежно упереться. Кружок горящего фонаря плавно опускается, меняет направление движения, резко дергается вниз.

– Бля!..

Про себя усмехаюсь, вслух озвучиваю:

– Командир, я предупреждал: скользко.

– Хреново предупреждал. Не уточнил, насколько скользко. Кемаль, тут полный песец, не зацепиться. Давай сам вытравливай понемногу.

– Есть.

Внезапно раздается нарастающий грохот, фонарь командира дергается, а в провал влетает здоровяк. Мгновенно нагнав Ахмета, придает дополнительное ускорение. Парни лихо повторяют мой маршрут и эффектным «паровозиком» финишируют в озере, подняв фонтаны сверкающих брызг. Вокруг них падают черные обломки кирпичей, целые глыбы рассыпающегося туннеля. Обвал!

В бьющем по ушам шуме бросаюсь в воду, хватаю руку командира. Рывок! Он на ногах, тянет Кемаля. Спотыкаясь и поскальзываясь, бежим по узкому бережку, наддавая изо всех сил. Камень под ногами дрожит, нагоняющий жуть грохот за спиной демонстрирует всю серьезность положения. Выскочив из пещеры, чуть не улетаем в волны широкой подземной реки. С трудом притормозив, круто забираем вправо. Такое впечатление, что за спиной рушатся стены. Никогда не мечтал быть задавленным подземным камнепадом.

Внезапно грохочущий рев разбушевавшейся стихии словно обрезает. Сделав по инерции еще пяток шагов, оглядываюсь, останавливаюсь.

Втроем обозреваем последствия обвала и то место, в котором очутились. Спасшая нас пещера забита намертво. Выползший глинисто-каменный язык размокает в черной воде реки. Река внушает уважение – до противоположного берега метров пятнадцать. Судя по цвету воды – глубоко. Подходить ближе и проверять желание отсутствует – берег обрывистый и даже на вид скользкий. Наверняка уровень воды раньше был на полтора метра выше – мы бежали по характерно вылизанному течением уступу. А кругом выполненная природой каменная красота, именуемая «карстовые пещеры». Белый, в разводах и потеках, известняк. Потеряться в этом естественном лабиринте – как высморкаться.