Книга Партизаны третьей мировой - Алексей Колентьев

К десятому августа, мы наконец-то утвердились на новом месте и распределив обязанности приступили к разведке местности. Выходить решено было парным дозором, где мне, как самому опытному обычно досталась роль ведущего. Сегодня я и Михась с самого утра нарезали круги по тайге, постоянно расширяя поисковую спираль. Если амеры ищут кого-то в лесу, то мы как минимум должны постараться их опередить. Слабость захватчиков была в том, что они не любили ходить пешком и лесные массивы прочёсывали только с воздуха. Сколько мы не ходили, а присутствия людей в лесу не ощущалось, кроме назойливого стрёкота вертолётных винтов и тревожного жужжания беспилотников, местную живность больше никто не беспокоил. Дичь ходила непуганой, уже начала обрастать летним жирком. Позавчера Семёныч почти что случайно завалил средних размеров молодую косулю, которую мы пустили на суп и частью завялили. С провиантом было туго, никаких запасов у нас не вышло создать, особенно ощущается нехватка хлеба. Поэтому наши поиски носили ещё и чисто утилитарный характер, разжиться парой мешков муки, будет очень даже неплохо. Я рассчитывал выйти в район какой-нибудь небольшой воинской части или ещё одного "опорника", где можно будет разжиться продуктами. Для этих целей. Мы искали признаки появления человека, благо следы я неплохо умею читать, особенно человечьи. К вечеру, когда мы уже совсем было собирались сворачивать поиски, удача наконец-то слегка улыбнулась нам. Но гримаса эта как оказалось была с издёвкой….

— Стой!

Я поднял сжатую в кулак руку, призывая приятеля замереть на месте. Невнятный проблеск в траве заставил меня удержать ногу от следующего шага. Зажав автомат под левой подмышкой, медленно опускаюсь на корточки и раздвигаю высокие стебли травы. Инстинкт не подвёл: в десяти сантиметрах над узкой звериной тропкой, была натянута рыболовная леска. С паутиной её не спутаешь. Поэтому подсознание вовремя просигналило об опасности. Осторожно лезу в подсумок, где держу всякие полезные мелочи и достаю складной ножик, которым аккуратно веду вдоль лески. Парный заряд из двух оборонительных советских "фенек". Обе примотаны к колышкам по обеим сторонам тропы, корпуса утоплены в пустые консервные банки. "Растяжка", причём совсем свежая, поставлена неделю назад или чуть позже. Обезвредить такую подлянку очень просто — достаточно вставить подходящую по размеру железку в пустующее гнездо предохранительной чеки. В кино часто показывают, как хитрый "спец" цепляет шнур растяжки за кольцо чеки. Такая растяжка сто пудов не сработает, только насторожит противника и подарит ему ещё одну целёхонькую гранату. Если подлянку делает человек знающий, то кольца в гранате уже нет, ну прямо как сейчас. Но трогать я ничего не стал, только показал Михасю знаком, где подлянка стоит и мы осторожно двинулись дальше. Значит, те, кого ищут амеры, были здесь и совсем недавно. А может быть совершили глупость и стали где-нибудь поблизости лагерем. Помимо воли, взяла меня досада и злость на идиотов развешавших гранаты вокруг своего убежища. У себя мы ничего подобного делать не стали, хотя Михась вроде как предлагал. Я убедил артельщиков в ненужности таких крайних и очень спорных мер. Во-первых, у нас очень мало гранат и мин, чтобы так бестолково тратить их на растяжки вокруг лагеря. Кому надо, тот эти сюрпризы без особого труда обнаружит, потом уже точно уверившись в том, что где-то рядом искомое убежище. Вот примерно как мы сейчас безошибочно определили квадрат, где можно такой лагерь организовать и уже идём туда настороже. Во-вторых, на растяжку может напороться зверьё и свею смертью привлечь тех же охотников на партизан. Для пущей безопасности, мы ограничились натяжной системой из консервных банок с тонкими проволочными натяжными датчиками. Проволока не слишком прочная и рвётся от первого прикосновения, человек проходит такой датчик и даже не замечает его, а у нас в бункере звякает банка. И в итоге всем хорошо: враг пока что жив и мы точно знаем: кто-то шарится рядом, надо бы поосторожней. Трюк с гранатами используется только в самом пиковом случае, чтобы задержать преследующего противника, для обороны замаскированного убежища или стоянки такой фокус не годится. Если ищут и бродят неподалёку, лучше затаиться либо тихо уйти, обставив дело так, что лагерь давно заброшен и охотники зря топтали ноги. Но те, кто выставил подлянку на тропе, этого не знали, превратно истолковав какое-то партизанское наставление. Дав Мишке сигнал, продвигаться справа от тропы, с которой мы предусмотрительно сошли, выдерживая параллельное направление, сам я двинулся по левому краю, высматривая любые признаки обиталища наших новых соседей. Пока всё складывалось нормально: лес был так же нетронут, на траве и кустах не было следов присутствия человека. Так мы шли держась вне зоны видимости друг друга, одолев почти десять километров на север и я уже подумывал о возвращении, когда в наушнике раздался двойной щелчок — сигнал "вижу противника". Рациями учились пользоваться совместно, сегодня был первый раз, когда мы вышли с ними в поиск. Присев за стволом дерева, я вызвал Мишку:

— Медведь — я Рысь, что у тебя?

Мишка отозвался почти сразу, слышно получалось довольно неплохо. Рации этого типа только поступали в войска и найти их на складе трофеев я не ожидал. Оснащённые ларингофонной гарнитурой, шифратором прыгающей частоты и довольно лёгкие, для нас это просто подарок. Засечь такие переговоры можно, но понять о чём говорят или запеленговать практически бесполезная затея. Поэтому мы пользовались ими без всякого стеснения.

— Здесь Медведь — Голос звучал чисто, чуть приглушённо, приятель говорил шёпотом — Справа тридцать, удаление сто — сто пятьдесят, наблюдаю людей. Вижу палатки, охранение слабое.

Это было уже интересно: люди ставящие палатки, да ещё не выставившие охранение как положено, наверняка знающие, что их ищут…. Смертники. Другого слова подобрать просто нельзя. Расставляют ловушки, сидят почти открыто и совершенно нагло себя ведут. Любопытно будет взглянуть, но обнаруживать себя мы не станем. Есть шанс, что этих идиотов перебьют не сразу, а могут захватить пару-тройку в плен, для допроса. Тогда они расскажут, что в лесу есть ещё кто-то и нам придётся уходить с только что обустроенного места. Лучше пока не торопиться, поговорить с ними всегда успеем.

— Здесь Рысь, сиди тихо и наблюдай. Себя не обнаруживать, если что — просто уходи, я подойду ближе. Буду идти в направлении северо-восток, справа сорок пять. Как займёшь подходящую позицию для страховки, дай знать. Приём?

— Принял, Рысь. Занимаю позицию для стрельбы…. Валить будем что — ли?

В голосе приятеля слышалась тревога. Вот так встретить своих за такое долгое время и сразу же начать их убивать, это было бы неправильно. Я понимал его невысказанные возражения и естественно сразу без вопросов открывать пальбу не собирался, но в смутное время, главное это осторожность. Люди сейчас будут всплывать разные, я хорошо помнил то, что творилось в России после Октябрьской революции: все против всех, банды с оружием и самопровозглашённые правители и диктаторы. Нужно быть крайне осторожным, ведь иногда свои могут оказаться худшими врагами, нежели иностранные захватчики.

— По обстоятельствам. Если будут целить в меня, тогда вали… но старайся не наглухо.

Убивать своих, пусть даже вероятнее всего враждебно настроенных соотечественников не хотелось категорически. Убрав автомат за спину и вооружившись найденным на складе бесшумным ПБ,[21]я пошёл к окраине лагеря соотечественников, благо до них уже оказалось совершенно рукой подать. Метров за сто, в мою сторону пахнуло запахами человеческого жилья: стиранной одежды, готовящейся пищи и крепкого чая. На душе стало как-то особенно тоскливо в какой-то момент, даже стало завидно. Стиснув зубы, я тихо выдохнул и найдя подходящий пригорок за кустами шиповника, вынул из кармашка трофейный прицел. Конечно, десятикратный бинокль подошёл бы гораздо лучше. Но прицел был первым трофеем, к тому же я безвозмездно пожертвовал сильную оптику Мишке, как новому штатному снайперу. Ему нужней, а я и так что надо разгляжу. Надо сказать, что для разведки я пошил себе новый костюм, для которого пожертвовал один комплект обмундирования, пару брезентовых мешков и солидный кусок масксети. На животе и руках от запястья до локтя, я вшил брезент, чтобы если что не сразу намокнуть проползая по сырой земле. Куртку и штаны обшил бахромой из лент десятисантиметровой длинны, а капюшон обшил кусками масксети, чтобы скрадывался силуэт головы. Делается это за день-два, зато носится практически вечно, если всё сделано на совесть. Была у меня ещё маска и матерчатые перчатки, что немаловажно, так как в лесу белые руки и лицо могут с головой выдать и от пули тогда ничего не спасёт. Поэтому ни сверху, ни тем более со стоянки предполагаемых союзников, меня совершенно не было заметно. Приложив к левому глазу прицел, внимательно стал осматривать стоянку. Вопреки моим ожиданиям, лагерь оказался очень большим: три двадцатиметровые каркасные палатки, на тридцать человек каждая и ещё шесть пёстрых туристических четырёх и двухместные. Но внимание моё привлекла хитро укрытая под кронами деревьев ещё одна, совершенно блатного вида штабная палатка. В своё время, я был внутри одной такой: зона отдыха, личный кабинет, мягкие теплоизолирующие жалюзи, сетка противомоскитная почти во все стены. Там-то скорее всего сидит некто обеспеченный и что-то мне подсказывало весьма опытный в нашем деле кадр. Все палатки прикрыты срезами еловых ветвей, а этот заныкался под прикрытие деревьев и чуть в сторонке от остальных, но не на окраине лагеря. Вполне грамотно, но как-то уж слишком напоказ всё это. По лагерю свободно ходили люди, но вооружённых среди них я не заметил: с виду обычные туристы, только оборванные все уже, глаза потухшие, никто ни на кого не глядит. Немного погодя, появилась группа из шести человек, привлёкших моё внимание своим видом: все одеты в натовский камуфляж — "цифру", с трофейным импортным оружием, в разгрузках и полной амуниции. На левой ляжке у каждого виднелась грязная узенькая белая вязочка. Этот прикид мне знаком, так делают чтобы обозначить своих и ненароком не подстрелить своего в ближнем бою. Мода принятая ещё с конца первой войны, фишка эта позаимствована у духов. Штука полезная, даже в темноте можно разглядеть своих. Но это ещё ни о чём не говорит: точно такую же моду переняли всякие любители высокобюджетных игр в войнушку, а оружие вполне может оказаться пневматикой и ребятки только понтуются. Хотя зачем им тут таскать пусть и лёгкие, но всё же муляжи, вот это было непонятно и сбивало с толку. Решив, что делать какие-то определённые выводы пока рано, я ещё раз внимательно осмотрел лагерь. При повторном осмотре картина чуть прояснилась. Вторая большая палатка оказалась полевым лазаретом: переменившийся слабый восточный ветерок, донёс до меня запахи дезинфекции и слабый душок гниения. Получается что "туристы", как я обозвал про себя найдёнышей, уже так или иначе вошли в контакт с оккупантами и даже успели повоевать. Но возможен и другой вариант, что передо мной простые беженцы, а в палатке те, кому повезло выжить после уничтожения того же Кемерово….