Книга (не)тайный малыш от босса - Елена Верная

потому что ты форточку забыла закрыть или закрыла, но поздно. Явно же в твоей жизни присутствовал мужчина, пусть и какое-то время. Вот именно на этой мысли я и поняла, что тоже хотела, чтобы и меня ждал в коридоре мой мужчина, который бы с волнением спрашивал: когда я выйду из кабинета врача, все ли хорошо.

— Пчелкина, проходите, — меня пригласила в кабинет молоденькая медсестра. — Как ваше самочувствие? Что решили? — я еще сесть на стул не успела, а врач уже ждет ответа.

— Тошнит, мутит, — как на духу признаюсь врачу.

— Ну, так вы же беременны, это токсикоз, – врач, видимо, ждала другого ответа. А меня немного раздражает такой тон. Я как бы в курсе, что это токсикоз. Но вы же спросили, как я себя чувствую, я ж вам и ответила. — Вы решили? Будете оставлять ребенка?

— Да, я решила. И да, я буду оставлять ребенка, — я и в прошлый раз ответила на этот вопрос, и такая настойчивость врача в этом вопросе меня уже порядком начала раздражать. — Вы мне толком расскажите, что угрожает малышу? Почему вы у меня так настойчиво спрашиваете: буду ли я оставлять малыша или нет.

— Ну, просто в ваших обстоятельствах… да и вы прием перенесли. А у нас в это время обычно на аборт записываются, — что-то невразумительное отвечает врач.

— В каких обстоятельствах? — я прищурилась. Что-то дамочка не договаривает. — А время я перенесла из-за того, что меня рвало и мутило, и я просто физически до вас добраться не могла. Вы что себе позволяете? Что за общение с пациентом? — вот именно такую встряску мне надо было устроить в виде предвзятого отношения от врача, чтобы я поняла. Я очень хочу этого ребенка, и любому, кто хоть косо посмотрит на меня или моего малыша, я смогу заткнуть рот, если этот кто-то его посмеет открыть в мою сторону.

— Извините, — женщина смутилась, покраснела и уткнулась в записи у себя на столе. — С анализами вроде все нормально, есть небольшие отклонения, но не критично. Если токсикоз еще будет беспокоить, то мы назначим курс лечения, капельницы поделаем, — тараторит женщина. — А еще давайте сделаем УЗИ.

— Хорошо, — киваю. Естественно, врач не объяснила мне, про какие такие “обстоятельства” она говорила. Но я решила спустить на тормозах данный инцидент.

— Вас медсестра проводит. Вот направления на анализы, — и мне сунули в руки пачку направлений.

Попрощалась и вышла. “Надо будет сменить врача”, — это первая мысль, которая пришла мне на ум, когда я покинула кабинет.

В кабинете УЗИ был полумрак и прохладно.

— Вы одна? — первое, что спросила у меня узистка.

— Ну да, — я сперва не поняла, что она имела в виду. Лишь спустя мгновение дошло, что она про отца ребенка, которых беременные девушки таскают, чтобы показать на УЗИ точку, которая будет в будущем их общим ребенком. Видимо, чтобы у отца семейства уже с раннего срока проснулся отцовский инстинкт. И чтобы муж начинал носить ее на руках уже сейчас, а не когда живот нарисуется.

Легла на кушетку и подняла футболку. Холодный гель заставил вздрогнуть. Врач-узист называла медсестре какие-то цифры, видимо, размеры чего-то, а я лишь лежала и пыталась понять по тону врача: нормально это или нет. Лежать и вот так вот слушать и при этом не нервничать очень сложно. Как по мне, это практически нереально.

От двери меня загораживает ширма. Притом она стоит так интересно, что загораживает только половину меня. Если кто-то откроет двери, то увидит мои ноги и, видимо, должен понять, что занято. К слову, я при этом не увижу входящего. Только когда он сделает два шага внутрь кабинета, лишь тогда и я предстану перед ним во всей красе, и он перестанет быть инкогнито.

— Папаша, куда вы прете? — эти слова заставили меня посмотреть в сторону двери. Я так усердно вслушивалась в слова врача, что даже и не услышала, как открылась дверь. Первое, что я увидела, — это гигантский букет роз. Я встретилась взглядом с Владом и поняла, что он вчера слышал все мои слова. Не знаю, как и почему, но я почему-то поняла это. — Ой, Владислав Геннадьевич, простите. Я думала, что это отец ребенка не усидел в коридоре, — узистка узнает начальство и тут же пытается загладить свою грубость. Мозг отметил, что уже второго врача бы стоило попросить из клиники, потому что пациентки платят приличные деньги и получают такое ужасное обращение.

— Вы все правильно подумали, — я не могу отвести взгляда от своего любимого мужчины. — Прости меня, любимая, — произносит Влад, а я не могу сдержать слез. Они просто заструились из глаз помимо моей воли. А когда он встает на колени, у меня вообще первым порывом было броситься его поднимать. Сработала эта кнопочка “а что о нем подумают люди”. А затем я поняла, что если ему плевать, что о нем подумают, то мне и подавно. Просто он понял и раскаялся и вот так пытается мне это сказать и показать. — Я был настоящим дураком и козлом. Прости меня и дай мне… Нет, не так. Дай нам еще один шанс. Прошу.

От слез и эмоций не могу произнести ни слова и просто киваю. Влад подходит к кушетке и обнимает меня, а я реву, уткнувшись ему в плечо.

Эпилог

Прошел год с небольшим, и я ни минуты, ни секунды не пожалела о том, что дала нам еще один шанс. Пусть говорят, что люди не меняются, я же знаю, что это не так. Меняются, если они этого хотят. Влад захотел и изменился. Он поверил в меня, в наши отношения. Он отбросил груз прежних ошибок, который заставлял его принимать те или иные решения.

У нас родились две чудесные девчушки, в которых он души не чаял. Он растворился в отцовстве, и я такого, если честно, совершенно не ожидала. Работал зачастую из дома и значительно меньше, чем раньше. Это я, как его бывшая помощница, могу смело утверждать.

Сейчас все управление питерским филиалом взял на себя Соколов. Марго, конечно, была не в восторге, но мужчины сами все решили. Я в дела Влада не лезла, мне и забот с двойняшками хватало.

От постоянной няни я