Книга Миры Пон Джун-хо. Культовый режиссер и его работы - Дон-чжин Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ли:
Это ведь из-за того, что он был в бегах из-за денег?
Пон:
Верно.
Ли:
Героиню актрисы Чо Ё-джон зовут Ён-гё. Связано ли это с университетом Ёнсе?
Пон:
Нет. Для вас «Ён-гё» не звучит как название какого-то учебника? Или, например, не ассоциируется с красной ручкой учителя? А еще по сюжету она сидит на уроке дочери.
Ли:
Актер Чхе У-щик сыграл персонажа по имени Ки-у. Такое интересное имя. Мне приходят в голову два значения слова «Ки-у»[74]. Первое и наиболее часто встречающееся – «напрасные тревоги». По сюжету, все планы, которые Ки-у так кропотливо и тщательно придумывал, в конце концов абсолютно бессмысленны. Второе значение – «обряд вызывания дождя», что также напрямую связано с основополагающими идеями фильма.
Пон:
Ух ты, это так интересно! Можно, с завтрашнего дня в интервью я буду упоминать то, что вы сейчас рассказали? (Смеется.) Мне часто задают этот вопрос. Могли бы вы мне также рассказать что-нибудь про имя «Мун-кван»? (Смеется.) Скажите, вам не кажется, что персонаж Ки-у удивительно похож на актера Чхве У-щика? Взгляните на него, даже если он ничего не будет делать, все равно вызывает чувство жалости, как будто бы его организму не хватает витаминов, что ли. Будто бы он полон переживаний, немного сутулый… Ему так подходит эта роль.
Ли:
Очень интересно, как все начиналось. Тема, освещенная в «Паразитах», знакома нам благодаря киномиру Пон Джун-хо. Мне кажется, вы в этой теме ощущаете себя как рыба в воде. Больше всего меня удивил сюжет – очень свежий и привлекательный.
Пон:
Что касается идеи фильма «Окча», однажды мне показалось, что под мостом Исугё сидит нечто, напоминающее огромную свинью с громадным туловищем, но очень робкое, грустное. Конечно, это все мое воображение, но, по крайней мере, у «Окчи» есть точная точка старта.
Ли:
Верно, также вы упоминали что-то подобное о «Вторжении динозавра».
Пон:
Да, когда я учился в старшей школе, мне показалось, что я видел очертания монстра под мостом Чамсильдэгё. Не могу сказать что-то подобное о «Паразитах», зато расскажу другую историю. Я очень люблю творчество театрального режиссера и драматурга Пак Кын-хёна. Он самый настоящий гений. Мне доводилось много работать с актерами из его труппы. Пак Хэ-иль, Юн Джэ-мун, Ко Су-хи – все они прошли через его труппу «Гольмокгиль»[75]. Мне очень хотелось сделать что-то вместе с ним, но не доходили руки. Думали, будет здорово, если на основе одного текста он поставит спектакль, а я сниму фильм. Так возникла идея сюжета для спектакля. По сути, почти девяносто процентов событий в «Паразитах» происходят в двух домах. Ограниченное количество действующих лиц и мест, идеально для театральной сцены. Богатая семья и бедная семья противопоставлены с самого начала, поэтому уже на начальном этапе я понимал, как будет развиваться эта история. Тогда был 2013 год, я занимался финальным монтажом фильма «Сквозь снег». По сюжету, в этой картине бедные и богатые располагаются по горизонтали поезда, Капитан Америка[76] ходит в рваных лохмотьях (смеется). И там бедные и богатые уже находились в горизонтальной иерархии, так что «Паразиты» – ее идейное продолжение. «Сквозь снег» – смелый и откровенный научно-фантастический экшн, в котором выжившие представители человечества размахивают топорами. Мне же хотелось рассказать другую историю, которая могла иметь место в нашей повседневности, историю, в центре сюжета которой – бедная и богатая семья из Кореи. Первоначально планировалось назвать фильм «Декалькоманией». Мне хотелось подступиться к обеим семьям с объективной точкой зрения. Но в итоговом варианте фильма мы видим историю с точки зрения бедной семьи, будто вместе с ними вторгаемся в особняк.
Ли:
Давайте поговорим о структуре фильма. «Паразиты» четко делятся на первую и вторую части, даже можно назвать точную точку, где происходит это разделение.
Пон:
Да, это момент, когда Мун-кван нажимает на звонок.
Ли:
Все обсуждение второй половины фильма фактически спойлер для тех, кто его не видел. Наблюдая элементы фильма-ограбления, зрители уже настроены на знакомое веселье и развитие событий, присущие этому жанру. Однако с наступлением второй половины события начинают разворачиваться в неожиданном направлении. Я считаю, что вы, режиссер Пон, очень искусно используете эту схему в структуре и сценарии. В первой части вы полностью удовлетворяете жанровые ожидания зрителей, а затем делаете крутой поворот, начиная историю, которую действительно хотели рассказать. Хороший пример – «Вторжение динозавра». Однако подобное четкое разделение может привести к резкому изменению ритма и направления, что увеличивает риск потери импульса и движущей силы сюжета. Может случиться, что первая и вторая части истории не соединятся должным образом, и создастся впечатление, будто это два совершенно разных фильма. Не было ли у вас подобных опасений при разработке сюжета?
Пон:
Такого опасения не было. Скорее, я был очень взбудоражен и хотел поскорее перейти к повороту сюжета. Хотелось быстрее привести Мун-кван в дом, чтобы звонок в дверь наполнил его хаосом. Ведь она входит и с криком: «Дорогой!» бежит в подвал, и тут открывается портал в ад. Трек, который звучит в этот момент, называется The Hellgate[77]. На самом деле, сами названия треков оригинального саундтрека – уже спойлер. Я не мог скрыть своего возбуждения, мне хотелось поскорее открыть врата в ад и спуститься вниз, мне совсем не было страшно. Наоборот, казалось, что чем более оторванной от первой части будет вторая, тем лучше. С той секунды, как Мун-кван звонит в дверь, начинается бешеная гонка: рамдон, ребенок ставит тент, затем Ки-тхэк ползет, потом окунается в грязную воду. Ошеломляющее зрелище! Представьте себе дирижера. По мере наращивания темпа фильма его рука с палочкой начинает двигаться все быстрее и быстрее. Но все это нужно было держать в тайне,
