Книга Запретам вопреки - Ирен Беллоу

– Этот дом принадлежал когда-то прадеду Эмили Маклинн, – пояснил Филипп, заметив удивление на лице Дейзи. – Я помог ей выкупить дом и отреставрировать его несколько лет назад, По-моему, это справедливо. Она не виновата, что ее дед проиграл его в карты. Как ты думаешь?

– По-моему, ты поступил великодушно, – признала Дейзи, глядя в окно, так как в этот момент лимузин, въехав на территорию особняка, приблизился к крыльцу, на котором стояла высокая седая женщина.

Несмотря на возраст, она сохраняла гордую осанку. Рядом с ней стоял мужчина в летах, но явно моложе. Муж? – успела подумать Дейзи.

Но Филипп уже открыл дверцу машины с ее стороны, подал руку и помог выйти. Подведя Дейзи с Эндрю к хозяйке дома, он представил их друг другу.

– А это мой друг и помощник, Саймон Фрэзер, – сказала Эмили после того, как обнялась со всеми, расцеловав напоследок Филиппа. – Главный распорядитель в этом доме.

– Иными словами, я дворецкий мисс Маклинн, – с добродушной улыбкой сказал Саймон Фрэзер, успевший к этому моменту распорядиться о доставке багажа приехавших гостей в их комнаты. – Через час в столовой вас ждет ланч.

Дейзи по-прежнему была напряжена. Вероятно, Эмили заметила это и, когда они вошли в гостиную, обставленную достаточно скромно, но со вкусом, мягко взяла ее за руку и предложила выпить. Мужчины вместе с Эндрю куда-то исчезли. Оставшись наедине с Эмили, Дейзи напряглась еще больше, ожидая неприятного разговора. Неожиданно для себя она услышала, что Эмили говорит о ее романах.

– Удивительно, что вы в вашем возрасте, а ведь вы еще очень молоды, так хорошо понимаете людей. Наверное, вам пришлось много страдать, я права?

Дейзи пришлось рассказать Эмили о своих родителях, о сложных отношениях с ними, об их ранней гибели, о том, как она осталась одна… Незаметно для себя она выложила ей все о себе. Возможно, причина была в умении Эмили чувствовать и живо сопереживать. Позже, вспоминая их разговор, Дейзи поняла, какой прекрасной воспитательницей была она для бедных сирот в приюте. Сердечное понимание, казалось, излучали не только ее темные глаза, но каждая клеточка ее существа.

После рюмки коньяка она расслабилась, и Эмили стала расспрашивать ее о Эндрю, о его привычках и увлечениях. О своем сыне Дейзи могла говорить часами, но вошел Саймон и пригласил их в столовую.

За столом в центре внимания оказался Эндрю, что позволило Дейзи расслабиться. Она любовалась сыном, который сочетал умение вести себя за столом с детской непосредственностью. В глазах Эмили она заметила мелькнувшие слезы радости, чем эта женщина окончательно покорила ее сердце.

После ланча Эндрю стало клонить в сон.

И хотя он давно уже не спал днем, пришлось отнести его полусонного в постель. Право отнести его в отведенную для него комнату присвоил себе, конечно, Филипп, заявив, что Эндрю слишком тяжелый для слабых рук Дейзи. Пока Филипп раздевал мальчика, Эмили повела Дейзи в соседнюю комнату. Это была гостевая спальня, где все было приготовлено к ее приезду. Эта комната обставлена, пожалуй, более роскошно, чем гостиная, подумала Дейзи. К тому же здесь были все современные удобства, включая ванную комнату. В Сиэтле было намного теплее, чем дома. Открыв балконную дверь, Дейзи полюбовалась садом за домом, где уже цвели фруктовые деревья и цветы, после чего, приняв душ, прилегла на постель и задумалась.

Перед уходом Эмили предложила продолжить разговор о Эндрю, вернее о его будущем.

А чего ей хочется для сына? Все планы, которые она строила, нарушило появление в их жизни Филиппа. Значит, разговор неизбежно зайдет о ее отношениях с ним. Но между ними нет никаких отношений, пыталась убедить себя Дейзи. Если не считать общего сына, их вообще ничто не связывает. Их прошлое, о котором лучше бы не вспоминать, длилось меньше суток. Она почти ничего не знает о нем и не уверена, что хочет знать больше.

– Ты не спишь? – услышала она мужской голос и, не оглядываясь, поняла, что дверь открыл Филипп.

– Надо стучать, прежде чем войти, – сказала Дейзи, почувствовав раздражение. – Я хочу отдохнуть. Будь добр, выйди, пожалуйста, из комнаты, – с предельной вежливостью произнесла она, продолжая лежать.

Послышался шорох закрываемой двери, а потом щелчок замка. Слишком поздно Дейзи поняла, что это Филипп закрыл дверь изнутри.

– Я просила тебя выйти! – Она с трудом сдерживала возмущение. – Для хозяина дома ты ведешь себя крайне грубо! Тебе так не кажется? – Дейзи села на постели и спустила ноги.

– Успокойся, – сказал Филипп и подошел к ней. На нем был халат, в вырезе которого виднелась заросшая светлыми волосами грудь, и домашние тапочки.

Она не сомневалась, что халат надет на голое тело, и тут же сообразила, что и на ней, кроме обернутой вокруг тела простыни, тоже ничего нет…

Двусмысленность положения, в котором она оказалась, учащенное биение собственного сердца вызвало беспомощный гнев на Филиппа, на себя и на весь мир. Мало того что Эндрю очарован им, теперь он решил приняться за нее.

– Оставь меня в покое! – едва сдерживая панический страх, произнесла Дейзи, стараясь не сорваться на крик, чтобы не разбудить за стеной сына. – Я приехала сюда только из-за Эндрю. Не забывай, что я пошла тебе навстречу. – Она задыхалась, близость Филиппа действовала на нее возбуждающе, и в этом заключался весь ужас ее положения. – Если ты рассчитываешь, что я соглашусь стать твоей женой, используя против меня Эндрю, то ты просчитался! И не смей прикасаться ко мне! – срываясь на визг, воскликнула она в ужасе, потому что Филипп сел на постель рядом с ней. Вскочив, Дейзи отошла к окну.

– Я и не собирался к тебе прикасаться, – устало произнес он.

Всю последнюю неделю, начиная со встречи с Маршей, которая стала известной писательницей Дейзи Остин, ему приходилось тщательно контролировать свои чувства. Труднее, чем на задании, иногда думал он. Узнать, что Марша не погибла, как он думал в течение семи лет, узнать, что у него есть сын от нее. Все последующие поступки требовали от него максимального напряжения ума и воли. Эмили он рассказал все по телефону из поселковой гостиницы. Она посоветовала ему набраться терпения в своем поведении с Дейзи, постараться понять ее с учетом того, что «бедной девочке пришлось пережить». После приезда он снова поговорил с ней, узнал, что Дейзи и Эндрю ей очень понравились, и, если Дейзи согласится выйти за него, это будет большая удача. Потом он провел целый час возле постели спящего сына. Любовь к сыну переполняла его. Он поклялся, что никогда не оставит его. Потом он думал о Дейзи. Она наверняка испытывает к сыну такие же чувства и теперь боится потерять его. К ней он зашел, чтобы успокоить, сказать, что ей нечего бояться, что хочет предложить ей условия существования, которые устроили бы всех троих. Но, глядя сейчас на стоявшую спиной к окну Дейзи в простыне, которая свисала с нее наподобие тоги, такую соблазнительно красивую, несмотря на растрепанные волосы и отсутствие макияжа, Филипп передумал. Дейзи смотрела на него почти с ненавистью. Гневное презрение, отвращение было написано на ее лице, словно перед ней был не отец ее сына, а какое-то мерзкое насекомое. Все добрые чувства, с которыми он шел к ней, мгновенно улетучились. Он почувствовал себя оскорбленным до глубины души, потому что не было за ним никакой вины перед ней. Если бы он узнал, что Марша ждет от него ребенка, он прилетел бы к ней сразу, где бы ни находился в тот момент. Но ведь его заверили, что Марша погибла вместе с родителями. Да, он долго страдал, винил себя, он был тяжело болен. Но теперь он мог винить себя только за то, что влюбился в ту девушку, почти девочку, и в первый же вечер их знакомства увлек ее в постель. Он ничего не знал о ней тогда. А Марши, той ласковой, любящей Марши, действительно больше нет на свете, подумал Филипп. Есть Дейзи Остин, очень похожая на Маршу внешне, автор популярных романов, непредсказуемая женщина, чувственная, в этом он успел убедиться, соблазнительная, но злая и упрямая. Главное, что Дейзи Остин мать его сына, которого за короткий срок общения он успел полюбить и за которого готов бороться. Даже пожертвовать своей жизнью. Филипп тяжело вздохнул. Придется вернуться к первоначальному плану.