Книга Соблазн в сапфирах - Рене Бернард

— И вам будет приятно узнать, что я подумал над вашим выговором, решил вспомнить свои клятвы и начать все сначала.

— Неужели? — Кэрол едва не уронила ложку. — Разве я сказала что-то значительное?

— Должно быть. — Эш пожал плечами с обезоруживающим видом. — Или это призрак моего учителя мистера Визера, или, что вероятнее, миссис Лауэри. Она напомнила мне, что слишком опасно оставлять вас и позволять в одиночестве прогуливаться под луной.

«Но ты-то не был один, негодяй».

— Полковник Стивенсон достаточно привлекательный? Боже мой, я не думал, что этот старый чудак еще в цене!

— О, ради Бога! — Кэрол старалась не рассмеяться. — Мир, мистер Блэкуэлл.

Эш поднял правую руку, как бы желая подчеркнуть значение своих слов шуточной присягой.

— Мир, мисс Таунзенд. — Эш налил ей чай, ухаживая за ней так, словно они были старыми друзьями. — Итак, давайте попробуем… Что, если мы начнем снова с более высокой ноты, притворившись, будто познакомились при более ординарных обстоятельствах?

— С удовольствием. — Как будто знакомство с Эшем Блэкуэллом может быть ординарным. — Ваш мистер Визер был настоящим тираном?

— Можно сказать, что он хотел бы им быть, но… однажды я узнал, что он страдает пагубной склонностью к бренди, и мы стали лучшими друзьями.

— Вы расплачивались со своим учителем бренди? — с удивлением спросила она.

— О, конечно, нет! Мне было тогда всего десять… — Его ответ был таким забавным, что Кэрол не могла удержаться от улыбки. — Но я тайно отправлял ему бутылки в комнату, если знал, что грядет хорошая погода и было бы славно отправиться на рыбалку или еще куда-то.

— Если бы это был кто-то другой, я бы ни за что не поверила. — Кэрол поднесла чашку к губам. — У меня тоже был учитель, мистер Коннор, про которого все знали, что он имеет обыкновение засыпать на уроках. Как я теперь понимаю, всем нашим ученикам было далеко до вас, никто из них не обладал вашей предприимчивостью.

— Каждый ученик мечтает об идеальном учителе, который может проспать урок латыни.

Кэролайн улыбнулась, глядя на него поверх чашки.

— И, как я понимаю, вы не были идеальным учеником?

— Ну да, — признался Эш без малейшего чувства вины. — А вы, наверное, были?

— Это был настоящий подарок. Мои двоюродные братья ненавидели своих учителей, а я, помню, считала часы, ожидая начала занятий. Ценила каждую минуту, проведенную за книгой… Это было божественно! — проговорила Кэрол, не подумав, как странно все это звучит. — Я старалась взять из обучения все возможное.

— Но зачем? Разве ваша семья и богатство не давали вам преимущество? Почему бы вам просто не заняться чем-то приятным? Например, расписывать кружки или вышивать?

Кэрол покачала головой, понимая его естественное любопытство и желая удовлетворить его, но не рассказывая о себе слишком много.

— Не каждая женщина хочет расписывать кружки или вышивать. Моя ситуация уникальна, мистер Блэкуэлл, но, честно говоря, я бы предпочла идти своей собственной дорогой по жизни. Мои родители всегда придавали особое значение независимости и самореализации человека, и после их смерти эти черты передались и мне.

— Мы чем-то похожи, вы и я.

Его замечание удивило ее. Увидев доверие в его глазах, Кэрол почувствовала, как ее лицо потеплело.

— И чем же?

— Кроме того, что мы оба лишились родителей, каждый из нас верен избранному пути. Мой дед может ворчать сколько угодно, но я никогда не рассчитывал на его богатство или его одобрение моего выбора. — Эш потянулся, чтобы передать ей поднос с едой. — Вы хотите что-нибудь?

Кэрол мягко улыбнулась, от ее внимания не ускользнуло, как быстро Эш переменил тему разговора и предложил ей угоститься.

— Да, пожалуйста.

— Ах, вот видите. Ничто не меняется, ничто так не радует женщин, как копченая селедка на завтрак.

Кэролайн почувствовала, как ее хорошее настроение мгновенно испарилось в ответ на замечание Эша о бесконечной череде женщин, с которыми он, наверное, наслаждается, сидя за более провоцирующим завтраком. Это словно окатило ее холодной водой, быстро возвратив в реальность.

— Она ужасно вкусная.

— Что ж, это важное заявление, я скажу Годвину, чтобы вам подавали ее каждый день.

— Она действительно очень вкусная, но, пожалуйста, не мучайте бедную Элли. Она может не оценить ваш юмор, и вы испортите меню на целую неделю. Я знаю от ее помощницы, она и так выбилась из сил, желая угодить вам после вашего возвращения.

— Элли? — Эш вопросительно приподнял брови и улыбнулся. И у Кэролайн дыхание остановилось в груди от поразительной силы его улыбки. — Я забыл, мой дед говорил, что у вас особый талант запоминать имена и находить общий язык с прислугой. Он был очень удивлен этим, мисс Таунзенд, как и я, когда вы демонстрировали непокорность.

— У меня никогда не было такого намерения, мистер Блэкуэлл. Только тиранам приходят на ум революции и бунты, разве нет?

Эш рассмеялся:

— Вы так быстро меня понимаете! Помоги, Господи, тому человеку, который вздумает перехитрить вас, мисс Таунзенд.

Неужели с этим мужчиной возможны только война и спор? Глаза Кэрол опустились на тарелку с селедкой. О нет, она совсем не хотела бросать ему вызов, напротив, хотела закончить эту вечную пикировку между ними.

— Я распорядился по поводу сегодняшней поездки, — продолжал Эш, отодвигая свою тарелку. — Погода не по сезону теплая. Кроме того, что за светская жизнь без прогулки по парку?

Руки Кэрол под столом сжались в кулаки с такой силой, что стало больно. На этот раз ее заставят сделать то, чего ей абсолютно не хочется, — и это была неприятная новость.

— Я не смогу поехать с вами, мистер Блэкуэлл.

— Простите… — Эш прокашлялся. — Как это… не можете?

— Не могу.

Вспышка смятения в его глазах была настолько явной, что ее нельзя было не заметить, однако Эш сдержался и, взяв колокольчик со стола, позвонил.

— Я приказал Годвину, чтобы вместо прогулки верхом приготовили открытый экипаж.

— Который позволит мне лучше рассмотреть жителей Лондона, а им рассмотреть меня? — не удержалась насмешливого замечания Кэролайн.

— Ну, это довольно скучно и совсем не обязательно, — сказал он с кривой усмешкой. — Кстати, что вы знаете о представителях лондонской элиты?

Кэрол пожала плечами:

— Они совершенно обычные, и, возможно, это приятный сюрприз.

— Обычные? — с удивлением переспросил Эш. — Вы серьезно?

— Конечно, серьезно. Не видела никого, кому было бы несвойственно высокомерие как в разговоре, так и в образовании. Они гораздо более высокого мнения о себе, чем есть на самом деле. Но это не их вина. Все, кажется, устроено так, чтобы они верили, будто только происхождение имеет ценность.