Книга Вик - Аврора Белль

действительное.

Аника повернулась к Саше, схватила его за рубашку и рывком дернула вниз, чтобы сказать ему что-то прямо в ухо. Я не знала, что она сказала, но мужественное лицо Саши смягчилось, и улыбка грозила показать себя. Но так же быстро, как пришла, она и ушла, и его бесстрастное выражение вернулось с удвоенной силой.

Мина была счастлива оставаться в объятиях мужа. Кара пересказала историю о том, как я чуть не кастрировала мужчину посреди танцпола, и сделала это с большим энтузиазмом, заработав для меня благодарный взгляд Вика, от которого у меня все внутри перевернулось.

А я просто стояла, окутанная теплом, но с грустью в глазах.

Итак, вот и все. Я официально потеряла своих девочек из-за трех мужчин, чья гравитация всегда притягивала людей в окружающую их атмосферу. Я должна была разозлиться, но не могла. Мы — это все, что было у нас. Наша маленькая группа не могла позволить себе стать намного меньше.

Я решила, что ночь подошла к концу. Я не могла ошибаться больше.

Нет. Шесть стопок спустя я поравнялась с девушками, и уютное гудение завибрировало во мне и вокруг меня. В голове стало легко, глаза отяжелели, и чем дольше я смотрела на отстраненного мужчину в джинсах, которые никак не скрывали его размеров, тем теснее я прижималась к нему.

Его подбородок опустился, и, хотя выражение его лица было пустым, жар в его взгляде выдал его и согрел мой встревоженный желудок.

То, что я чувствовала… это горячее, неумолимое желание… оно должно было быть взаимным. Это просто должно было быть. Я знаю это, потому что его густые брови опустились при виде моего декольте, когда я перегнулась через стойку, чтобы сделать еще один заказ, и он слегка притянул меня к себе. Я почувствовала, как его передняя часть давит на мой позвоночник. От тепла его тела мои соски набухли. Ткань его рубашки на голой коже моей шеи невероятно возбуждала.

Его теплое дыхание согрело раковину моего уха.

— Есть какие-нибудь планы сегодня вечером?

Слабая ухмылка растянула мой рот.

Он ревновал?

Он казался ревнивым.

Было так много способов, которыми я могла ответить на это. Я могла опустить глаза и покорно покачать головой. Могла быть хладнокровной и отчужденной, показывая ему, что меня не очень волнуют его вопросы. Или, может быть, могла сказать ему, что они у меня есть, просто чтобы подшутить над ним. Но когда я неторопливо повернулась, убедившись, что мое тело прижимается к его длине самым дразнящим образом, я наклонила голову, чтобы посмотреть на его великолепное, задумчивое лицо, и чуть не подавилась языком. Я обнаружила, что у меня нет желания играть с ним сегодня вечером.

Его открытая ладонь коснулась изгиба моего бедра, разминая и лаская плоть через тонкую ткань моего платья с нежностью, от которой у меня заныло в груди, и мне захотелось лениво, по-кошачьи, потереться о него.

Его скучающий взгляд говорил громко и без слов. Он хотел ответа; это было ясно.

Из всего, что я могла сказать, что я должна была сказать, я выбрала правду.

Мой взгляд упал на его крепкую хватку на моем бедре. Я снова посмотрела на него, прежде чем медленно исследовать темные тени на его лице. Он выглядел истощенным.

— Нет, если вопрос от человека, которого я хочу.

Между нами повисло молчание. Тяжелое, удушающее.

— Ах, да? — От его ледяного осмотра моего надутого рта мой язык опух.

Было трудно говорить. Я выдохнула:

— Да.

Вик повернулся, чтобы отгородить меня от остальных, большая рука на моей талии медленно согнулась и легла на изгиб моей задницы, кончики его пальцев оставляли след на моей коже.

Черт, почти бездыханная, я обвинила в том, что я сказала, алкоголь.

Я двигалась со смыслом. Положив нежную руку ему на живот, я поиграла с кнопками и почувствовала, как в ответ дернулся его пресс.

— Пойдем домой со мной.

Я не была полной идиоткой. Я знала, что секс не решит наших проблем, но мы оба были взрослыми и делали это по обоюдному согласию, я чувствовала это. Могла ли я найти какого-то безымянного Джо и выебать его? Конечно, могла. Но я не хотела секса ни с кем, кроме Вика. Опьянение придало мне храбрости, чтобы признать это.

Выражение боли скользнуло по его лицу, а затем он застонал, и звук этот был настолько знакомым — из тех времен, когда тот же самый стон был вызван моим освобождением и тем, как хорошо мое тело ласкало его, — что я прикусила губу и скользнула рукой вниз, чтобы обхватить себя. Его глаза сверкнули, и он сильно сжал мое запястье, не давая мне добраться до центра.

— Детка, не надо. — Слова его были суровы, но глаза полны сожаления. — Если бы ты не был пьяна, мы бы даже не зашли так далеко. — Наклонившись, он не сводил с меня горячего взгляда, его голос был грубым. — Я бы отвел тебя обратно в свою машину, усадил на свой член и заставил твою задницу подпрыгивать, пока ты не кончишь.

Мои полные губы приоткрылись от откровенной сцены, промелькнувшей у меня в голове.

О Боже, я хотела этого. Я так сильно этого хотела. Сейчас. Прямо сейчас. Пойдем.

Должно быть, выражение моего лица было нетерпеливым, потому что губы Вика скривились, а когда он покачал головой, мои внутренности сжались, а затем умерли от унижения.

— Этого не случится. Не этой ночью.

Не этой ночью?

О Боже. Это был первый раз, когда он мне отказал. Унижение обрушилось на меня, как густая черная смола.

— Не смотри на меня так, — сказал он суровым тоном, но с мягким взглядом. — Я не собираюсь пользоваться тобой, киска, как бы сильно ты этого ни хотела. Это то, чего ты хотела, Нас. Пространство.

Было ли это так?

Конечно. Только теперь, когда оно у меня было, я ненавидела расстояние между нами. В том пространстве, которое я так желала, было холодно и одиноко. Без Вика я чувствовала себя одинокой. Пустынной. Заброшенной.

Это казалось неестественным. Просто… неправильно. Как будто часть моего сердца покинула меня.

Вот дерьмо. Не смей, Нас. Мои глаза защипало. Не смей плакать.

Я отступила от него, держа руки по бокам, и тихо призналась.

— Я чувствую, что потеряла своего лучшего друга.

Лицо Вика смягчилось так, что мое сердце замерло, и когда он открыл рот, чтобы ответить, я ждала. Его