Книга Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 4 - Семён Афанасьев

class="p1">— Однажды возникла ситуация, когда некую вещь нужно было переместить из пункта А в пункт Б. Я тогда как раз был в армии.

— Государству было нужно?

— Скажем, оно идее очень симпатизировало и само намерение активно поддержало, даже нас привлекли.

— Ничего не понимаю в армейских делах, но здравый смысл говорит: простого контрактника на такие задачи не посылают, — борёкудан требовательно смотрит в глаза.

— Звёзды так сложились. Во-первых, нужен был человек с не самым характерным японским лицом, — приглаживаю собственную причёску.

— Пха-ха-ха, зачёт! — меня хлопают по плечу, что под взглядами чиновников является демонстрацией тесных дружеских отношений.

— Во-вторых, этот внешне не-японец должен был уметь объясниться на любом языке региона за исключением корейского, японского или китайского.

— А что тогда остаётся? Вернее, кто? Только не говори, что знаешь вьетнамский или тайский.

— Русский же, — удивляюсь искренне. — Фамилия моя какая?

— Ух. Точно. — Меня задумчиво берут за пуговицу.

— В момент получения посылки нужно было обмениваться достаточно сложной информацией так, чтоб она не стала достоянием других. Отправитель предупреждал, что по-корейски, японски и китайски могут понимать, — продолжаю. — Вопрос коммуникации был критично важен, без деталей. А когда выяснилось, что я и по-английски говорю, то даже представитель верхнего штаба из категоричного противника моего участия превратился в ярого сторонника.

— Кто этот серый костюм в итоге?

— Ночь, многомиллионный город вокруг залива в огнях. Дорогие машины, кучи людей, море — его там почти отовсюду видно. По неоговоренным каналам связи после получения курьером посылки пришёл сигнал: план меняется. Почтальону вместо пункта Б тащить штукенцию в пункт С.

— Затем?

— Серый костюм, если формально, отвечал за последнее звено транспортной цепочки. Он устно присоединился к неоговоренной команде и начал активно настаивать на её исполнении. При этом за последствия он бы не отвечал — слово против слова, у курьера доказать дома ничего б не вышло. — В этом месте задумываюсь. — Разве что сложные сочетания инструментов, типа интервью под прибор после одного очень интересного укола. Но это до меня вот прямо сейчас дошло, тогда подобные решения почему-то в голову не приходили. А предварительная инструкция, которой стоило доверять больше, прямо определяла пункт Б как единственно возможный.

— Как его зовут? — Моэко неверно истолковывает мою мимику и торопится добавить. — Я уже поняла, что посылка адресовалась техническим специалистам. Скорее всего, нашим лидерам какой-то отрасли. Имя у серого костюма есть?

— Зачем?

— Если знать имя, можно попытаться навести справки. Ситуация явно глубже, чем кажется — по их лицам видно.

— Проблема в том, что его настоящего имени я не знаю.

— Да ну⁈

— Могу намекнуть по аналогии. Если даже у мелкой сошки-контрактника документы прикрытия были совсем на другую фамилию и страну, то почему ты думаешь, что кадровый сотрудник более высокого ранга выступал под собственным именем?

— Поня-ятно. — Моэко напряжённо размышляет, потом преображается. — Как ты относишься к авантюрам?

— Смотря в чьём исполнении и в каком контексте.

— Интуиция: после того, как мы сбрили недействительное Постановление Комиссии, появилось желание сделать обратный шаг. — В глазах собеседницы зажигает энтузиазм. — Не могу объяснить с точки зрения формальной логики, но чувствую, что так правильно.

— Что значит обратный шаг?

— Как в ринге, отца схема. Не давать противнику ни сблизиться, ни разорвать дистанцию — двигаться на одном расстоянии, как приклеенный.

— Занятная аналогия. Что это значит применительно к нашей ситуации?

— Идём к ним и говорим: поехали в вашу Комиссию, — на лице Моэко проступает уверенность. — С неуполномоченным, как оказалось, Отокаэ, общаться отказываемся, но с начальником сектора — давайте хоть сейчас. Вот ходатайство прокурору, раз он приехал за законностью наблюдать.

— Думаешь застать их врасплох? — задумываюсь следом.

— Очень часто срабатывает. Если на тебя зарядили такую артиллерию, есть смысл не вести себя стандартно, — борёкудан скашивает глаза, указывая себе за спину. — По крайней мере, пока обстановка не прояснится.

* * *

Если бы кто-то спросил, зачем поступать именно так, логически обосновать Моэко скорее всего бы затруднилась. Решетникову она это честно сказала в лоб.

Однако интуиция буквально вопила, а с точки зрения адвокатской практики ход был далеко не самым нестандартным.

— Делаем, как лучше. — Такидзиро долго не раздумывал, согласившись на её предложение.

— Тс-с-с, не так стремительно, — она едва успела поймать его под локоть. — Экий ты торопливый, — ухмыльнулась Миёси-младшая, про себя просчитывая варианты.

Государственные чиновники — те же якудза, если говорить о нравах. Такие же кланы, только называются министерствами, ведомствами и отделами; такие же коалиции друг против друга (хоть и нефтяное лобби с автомобилистами против электромобилей); абсолютно такие же люди (хоть и этот дорого одетый, амбициозный и некомпетентный фискал).

Адвокатом Моэко была далеко не самым опытным, однако в себя как в специалиста верила: отличное образование, разносторонняя эрудиция, не по годам пристойный жизненный опыт плюс мотивация.

— Вы уже поговорили с вашим клиентом? — не стал размениваться на вежливость мрачный прокурорский, когда они приблизились.

— Да. В этой связи прошу содействия, — борёкудан открыто улыбнулась.

— В каком плане? — сотрудник юстиции напрягся.

— Как добропорядочный гражданин мой клиент хотел бы прояснить все вопросы, которые к нему могли возникнуть у Государства. — Вчерашняя толстушка, а сегодня достаточно привлекательная молодая женщина смотрела на заместителя прокурора с изрядной долей иронии.

— Вопросы к вашему клиенту не у меня, — чиновник медленно покачал головой. — А у Комиссии по ценным бумагам. Не понимаю, в чём может заключаться моя помощь.

— Комиссия эмитировала документ с нарушениями, но это может не отменять её права задавать вопросы, — Моэко буквально кожей чувствовала взгляды старшей сестры Хину, полиции и мутных штатских. — Я бы просила вас зафиксировать официально факт явки Решетникова Такидзиро в Комиссию по собственной инициативе, несмотря на их недействительный запрос.

— А вы согласны туда проехать⁈ — прокурор неподдельно изумился.

— Конечно, — младшая Миёси весьма правдоподобно изобразила ответное удивление. — Решетников-сан от интересов своей страны себя не отделяет.

Серый костюм оторвался от смартфона, не скрывая, что наблюдает за происходящим с интересом.

Странно. Проще всего было бы думать, что представители неизвестных ведомств — его коллеги. Тем более, гонконгская история Такидзиро-куна тянет на сюжет целой дорамы.

Однако та часть Моэко, которая безраздельно