Книга Сезон обольщения - Дженнифер Хеймор

Когда Джеку исполнилось шесть лет, его, например, отругали за то, что в Хамбли из-за проливных дождей гниет урожай. Восьмилетнего мальчика обвинили в провале одного очень важного решения на парламентских слушаниях. В двенадцать он понес полную ответственность за неудачное вложение отца в строительство канала.

Слава Богу, с двенадцати до восемнадцати лет Джек учился в школе, так что по большей части избегал своего родителя. Но когда в год его восемнадцатилетия случилось это убийство маркиза Хардауна, оно совпало с событием, весьма неприятным для среднего брата, Эдварда. Тот не сумел получить очередной чин капитана флота его величества. Разумеется, в этом также оказался виновен Джек. Правда, потом Эдвард все-таки дождался повышения, и, к счастью, сегодня его не было здесь, потому что он ушел в плавание.

Немедленно, после того как с Джека сняли судебные обвинения, его отослали подальше, а через несколько недель после этого внезапно умерла мать. Джек узнал о ее смерти лишь месяцы спустя, когда они стояли на якоре в Сиднее. Погруженный в пучину боли и тоски, Джек вдруг получил письмо от отца. И что же?..

Ну конечно, она умерла из-за него. Так писал отец. Сердце ее было разбито ужасным позором, который Джек навлек на все семейство.

Джек знал, что это чепуха. Мать была его самым верным, самым преданным другом в течение всего тяжкого разбирательства. Но после этого жестокого письма что-то в нем словно сжалось и умерло и он смял исписанный лист, поднес его к свечке и, глядя на пламя, поклялся, что никогда больше не станет слушать отца.

Бекки еще сильнее поджала губы, когда старший Фултон хмыкнул и заговорил вновь:

— Сказать правду, сэр, я даже представить не мог, что мой сын когда-нибудь остепенится и женится, в особенности, что он породнится с такой прекрасной семьей, как ваша. Ведь он первосортный негодяй, ему что с чертом связаться, что с женщиной.

Джек скрипнул зубами. Ведь эти слова были не просто неточны (отец за последние двенадцать дет очень мало с ним общался) — они никак не улучшали образ Джека в глазах герцога.

Ему никогда не удавалось понять отца. И наверное, никогда не удастся. Оставалось только считать часы до конца этого вечера. Придется еще раз пообщаться с отцом и братом на предстоящей свадьбе, после чего он отделается от них до следующего общесемейного мероприятия, которое, надо надеяться, состоится не слишком скоро.

Герцог пожал плечами:

— Можете мне поверить — я специально интересовался, — в его прошлом нет ничего из ряда вон выходящего.

Но отца уже было не остановить. Он продолжал весело и беззаботно:

— Нет, в самом деле, я и подумать не мог бы, что его кто-нибудь приручит. Ведь супружеская верность — это вовсе не главная черта Фултонов, правда же, Берт?

Бертран, известный тем, что часто оставлял супругу в деревне ради посещения лондонских увеселений под ручку со своей любовницей, одним махом влил вино из бокала себе в рот и, залпом проглотив, прижал салфетку к губам. Джек никогда не испытывал особых братских чувств к Бертрану, потому что всю жизнь с самого раннего детства тот непрерывно напоминал не только Джеку, но и Эдварду о своем первенстве и как старшего сына, и как наследника.

Голубые глаза герцога Калтона сузились до щелочек, а лорд Уэстклиф, пригубив шампанское, вступил в разговор:

— Господа, вам не кажется, что мы все слишком торопимся? Молодые люди еще не договорились между собой о семейных узах.

— Но свадьба — лучшее решение. Даже, я бы сказал, единственное решение, — сказал отец Джека.

Бертран улучил минуту, чтобы открыть наконец рот:

— Отец говорит совершенно справедливо. С тех пор как их… ну, это… нашли там, из моего брата и его дамы сделали дураков перед всем Лондоном. Я слыхал, уже написана комедия о падении нравов нашего высшего света.

Джек подумал, что лучше бы они написали о жижи Бертрана, но ничего не сказал вслух. Решившись заговорить, он не сумел бы скрыть отвращения к поведению отца и брата, а показывать неприязнь здесь, при всех, он не мог, Искушение поставить их на место становилось все сильнее, но Джек помнил: они — его родня. Он не хотел ничем усугублять и без того неприятное впечатление, которое они произвели на родственников Бекки.

Леди Беатрис вдруг заговорила что-то невнятное и тут же засунула в рот фрикасе с горошком.

Отец склонился вперед, обращаясь к старухе через Джека и леди Уэстклиф:

— Что вы сказали, мэм?

Леди Беатрис проглотила свой горох и многозначительно подняла вилку:

— Сказала, что для моей племянницы это отличный урок, ведь она одна из немногих дам своего круга, у кого — такие твердые принципы.

Отец и брат Джека одинаково удивленно подняли брови.

— Это правда? — переспросил старший Фултон.

Леди Беатрис снова подняла монокль и в привычном раздражении перевела взор с герцога на герцогиню, сидевших на разных концах стола.

— Держу пари, что всякий из здесь присутствующих легко превзойдет Ребекку в скандальности как помыслами, так и поступками.

Уэстклиф усмехнулся:

— Не сомневаюсь, что тут вы совершенно правы, тетя.

Монокль леди Беатрис остановился на племяннице, которая сидела напротив нее. Бекки выдержала ее взгляд не шелохнувшись.

— Конечно, не будь она так чертовски упряма, нам бы всем было легче. — Пронзительный глаз леди Беатрис переместился на герцога. — Это, без сомнения, наша родовая черта, потому что ты, мой мальчик, такой же.

— Это не упрямство, — твердо заявила Бекки, не сводя глаз с тетушки.

Куда только подевалась ее открытость, которую видел Джек накануне обеда?! Теперь она словно окаменела и застыла. В этой ауре царственного равнодушия, с короной темных волос на голове, она как будто превратилась в Снежную королеву в кремовом шелковом платье. Она была прекрасна.

— Тогда скажи, ради Бога, что это, если не упрямство? — потребовала леди Беатрис.

— Это здравый смысл.

Отец Джека хохотнул:

— Здравый смысл? Действительно? Но как это может быть, чтобы здравый смысл вел к такому скандалу?

— И правда, — вставил Бертран. — Я бы сказал, что здравый смысл диктует… да нет, просто требует поскорее заключить брак.

Качнув головой, Бекки аккуратно положила вилку на тарелку и подняла взор на Бертрана, сидевшего по левую руку от нее.

— На самом деле не так. Здравый смысл — это осмотрительность. Брак заключается на всю жизнь, и потому требует осмысленного, осторожного подхода. А если броситься замуж, потеряв голову, это может причинить куда больше вреда, чем все театральные комедии, художники и сплетни, вместе взятые.

Джек понял, что она говорит о собственном опыте.

— Согласна с тобой, Бекки, — молвила леди Уэстклиф. — Ты ведь говоришь о привычном недостатке нашего круга — склонности пускаться во всякие авантюры, не думая о будущем.