Книга Черноземье 3 - Иннокентий Белов

по совсем темным улицам города, время сейчас такое, что только воры или стражники спать не должны, а остальные горожане видят десятый сон в своих постелях. У кого они имеются, конечно.

Обошел через район около гавани Ратушную площадь, потом оказался около дома Кройнцев, но там вход прямо с площади.

Пришлось подождать, когда ночной патруль пройдет мимо, негромко цокая подкованными сапогами по мраморным и гранитным плитам площади. Ходят они тут раз в десять минут, обходят площадь и потом наворачивают небольшой круг по Первой улице, заходя временами на Вторую.

Так что время проскочить мимо патруля у меня есть с запасом.

Когда гвардейцы скрылись за поворотом с площади, я осторожно и бесшумно поднялся на крыльцо красивого трехэтажного дома, прикрытое сверху крышей. Света на площади тоже нет особо, около Ратуши горит одинокий керосиновый фонарь, но сюда его свет почти не дотягивается.

Я пробираюсь вдоль дома, напротив только темные окна Ратуши смотрят на меня. Тут еще нет какой-то постоянной круглосуточной службы на благо города. Хотя уже пора бы ее организовать, раз сильный и беспощадный враг подошел на расстоянии одного дневного перехода от города.

— Вот ты о чем сейчас думаешь? О благе города! Когда сам в темноте скользишь между домами и от стражи, как тать, прячешься. И еще заниматься собираешься именно разбоем! Используя в полный рост свою магию при этом! — лезут в голову нездоровые мысли.

Нет, нужно себя взбодрить и выдать хорошие стимулы!

— Они украли мой хамам, отняли кучу денег и у меня, и у моих женщин! И это так простить? Чтобы стражники сами все растащили по карманам, что успеют, а остальное ушло в Кассу? Хрен им с маком! Свое — сам заберу!

Ключи здесь немного похожие на те, с которыми я имел дело еще в усадьбе Рыжих, поэтому нужный ключ для наружного замка с подобрал без проблем даже в своем ночном зрении. Вставил его осторожно, но хорошо слышимые щелчки замкового механизма не дали мне пробраться в прихожую без свидетелей:

— Госпожа капитанша! — ага, ну понятно, как называют мамашу Кройнцев в своем доме. — Госпожа капитанша! Долго вас жду! Свечу давно погасила, как вы говорите, чтобы зря не жечь, теперь вот не зажигается!

Так, прислуга, тоже пожилая женщина, щелкает кресалом, выскочив из какой-то кондейки на входе в дом, искры разлетаются, но пока поджечь фитиль не могут. Очень торопится, понимая, что хозяйка будет недовольна.

— А фонарь ваш, что, весь выгорел? — слышу следующий вопрос, но я прекращаю эту суету в прихожей.

Прикладываюсь несильно деревянным молотком по голове служанке и подхватываю ее обмякшее тело.

Приставлять в темноте ей нож к шее, который она даже не увидит, и грозить страшной смертью не стал, все равно может заорать и разбудить другую прислугу, если она есть в доме. Хотя, вроде здесь больше никого и нет, как показывает мое чутье. Дети у нее жили отдельно, но не женились, а просто сожительствовали с молодыми деревенскими девками, часто их меняя.

Ладно, я пока вяжу руки и ноги пожилой служанке и волоком затаскиваю ее в кондейку, где привязываю к стулу. Кляп тоже вставил в рот и закрепил на затылке. Теперь она сможет немного стонать, но слишком громкими звуками или криком никого не разбудит.

В кондейке даже окна нет, так что за это дело я спокоен, покричать на улицу не выйдет никак. Закрываю дверь и наконец включаю фонарик на лбу, скоро придется менять батарейки, как я чувствую. Хорошо, что у меня есть еще пара блистеров, а плохо, что их больше негде достать. Нужно было захватить какие-то аккумуляторы, но как-то я не догадался об этом. Впрочем, ведь за годы, проведенные в Российской империи, они все равно бы прокисли.

— Ничего, скоро электрификация всего Черноземья. После нашей победы. И моей личной.

Видна шикарная лестница на второй этаж и дальше на третий, здесь хозяева из-за жары летом стараются жить не под крышей, поэтому если тут и есть еще кто-то из слуг, то искать его нужно на самом верху.

Но больше никого не нашлось, поэтому я занялся сбором трофеев, которых оказалось на удивление много. Мешки с золотом распиханы по всяким шкафам и столам, а вот тайников нет ни одного. Я этим сильно заинтересовался, даже в подвал спустился и понял, что покойный Капитан Кройнц даже представить себе не мог, чтобы что-то от кого-то прятать.

Когда он один из самых основных Капитанов Совета, заведует всеми сборами и полноправный хозяин города.

Ну и ладно, набив оба мешка золотом и кое-какими вещами, я прислушался, как возится прислуга в своей кондейке и покинул богатый дом. Два мешка весят килограммов пятьдесят, там примерно пару тысяч тайлеров, остальное всякая посуда и украшения. Закрывать дверь на замок не стал, чтобы другая прислуга быстрее обнаружила пострадавшую и отвязала ее.

Можно вернуться и набрать всякого барахла еще столько же, но мне и это куда-то придется девать, да и захватил я его только для того, чтобы изобразить нормальное такое ограбление дома.

Прислуга сможет рассказать стражникам про пропавшие вещи наверняка.

Стража будет искать дорогие вещи и посуду на криминальном рынке, а я по дороге, снова шагая мимо порта, серьезно раздумываю, куда подевать золотое барахло на время. Очень нежелательно, чтобы меня с ним что-то связывало, но это пока, а потом можно будет и попользоваться всей этой дорогой посудой уже в своем доме.

А то и вообще может, что она еще вернется как раз по прежнему месту жительства.

Стражники, обходившие район, все же попались мне навстречу, вывернул из какого-то переулка, но я почувствовал их заранее, прижался в щель между домами и накинул невидимость.

Наряд из четырех служивых с алебардами прошел по центру дороги, подсвечивая себе путь таким же керосиновым фонарем, так что никаких проблем они мне не доставили.

Пришлось разбудить Гриту, она спустила мне лестницу и тут же ушла спать, рассчитывая разобраться с новыми подарками утром. Но утром ее будет ждать облом, хватит ей и просто приличной суммы на баловство всякое, про которую она точно знает.

Золото убираю в угол комнаты под скрыт, второй мешок сортирую и оставляю в нем посуду с дорогими безделушками.

Потом спускаюсь с ним вниз, уже не прошу Гриту убрать лестницу, за эти пятнадцать минут, пока я отсутствую, наверно, что никто не появится в темном проулке.

Дохожу до речки и в полной темноте на ощупь нахожу