Книга Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

Н. А. Булганин, начальник Главного управления тыла РККА генерал армии А. В. Хрулев, начальник Управления трофейного вооружения генерал-лейтенант Ф. И. Вахитов и ряд других официальных лиц. Причем все тот же М. И. Семиряга, ссылаясь на мемуары К. И. Коваля, утверждал, что «ОК проводил свою работу через административный отдел ЦК ВКП(б), возглавлявшийся тогда генералом Н. Г. Жуковым». Но дело в том, что, во-первых, Административный отдел ЦК ВКП(б) был создан только в июле 1948 года, а во-вторых, генерал-майор Николай Геннадьевич Жуков тогда работал в Управлении кадров ЦК ВКП(б) и по совместительству был помощником Г. М. Маленкова в Особом комитете и его уполномоченным по Германии, а не главой не существовавшего в то время отдела ЦК[136]. Главной задачей этого комитета стала координация всех работ по демонтажу наиболее ценных, прежде всего военных, предприятий, однако так, чтобы от реализации данной программы «не слишком страдали трудящиеся» освобожденной Германии и чтобы ее реализация не «вызывала новых политических и экономических потрясений».

Как явствует из архивных документов, еще до создания Межсоюзной репарационной комиссии (МРК) к началу июля 1945 года по указанию ОК при ГКО было вывезено или подготовлено к вывозу в СССР около 4 млн. тонн промышленного оборудования на общую сумму около 1480 млрд. долл. Однако вскоре эта работа была приостановлена, поскольку союзники стали всячески тормозить работу МРК, впервые созванную только в конце июня того же года. И. М. Майский и М. З. Сабуров — советские представители в МРК — так и не смогли добиться одобрения советских предложений. А на Потсдамской конференции И. В. Сталин и В. М. Молотов вообще вынуждены были пойти на уступки союзникам, так как итоговый Протокол от 1 августа 1945 года содержал следующую информацию: общая сумма всех репараций так и не была определена; был закреплен зональный принцип получения репараций с оговоркой, что СССР мог рассчитывать на получение 15% промышленного оборудования из западных зон, но только в обмен на поставки продовольствия и сырья из советской зоны; был также закреплен отказ СССР от акций германских предприятий в западных зонах, от германских заграничных активов и от претензий на захваченное союзниками немецкое золото[137].

Указанные обстоятельства стали причиной того, что в зарубежной и отечественной историографии до сих пор не утихает спор о сумме советской части репараций[138]. Так, зарубежные авторы дают совершенно фантастические цифры от 16,3 (Г. Колер, И. Фишер) до 14 млрд. долл. (Р. Карлш); В. Ю. Катасонов, ссылаясь на своего учителя по МГИМО известного советского экономиста профессора Н. Н. Любимова, уверяет, что общая сумма репараций составила мизерный объем, эквивалентный лишь 3% от того гигантского ущерба в 357 млрд. долл., который был нанесен нашей стране в годы войны, то есть тех самых 10 млрд. долл., на которых изначально настаивала советская сторона в Ялте и Потсдаме; Д. В. Суржик утверждает, что «мы получили с немцев в общей сложности порядка 6,8 млрд. долл.»; а А. А. Данилов и А. В. Пыжиков говорят, что из-за разного рода препятствий, чинимых бывшими союзниками, из согласованных 10 млрд. мы получили меньше половины — порядка 4,3 млрд. долл.; наконец, П. Н. Кнышевский, не подвергая сомнению правомочность и справедливость взимания германских репараций советской стороной, тут же глаголет о «неоднозначности действий советского правительства в нравственном, политическом и социально-экономическом отношениях» и утверждает, что «установить общий денежный размер германских репараций не представляется возможным», так как большая их часть шла в виде демонтированного промышленного оборудования и поставок готовой продукции с германских предприятий.

Между тем в Российском государственном архиве экономики хранится докладная записка главы Межведомственной комиссии начальника ЦСУ СССР В.Н. Старовского на имя В. М. Молотова от 26 марта 1948 года, где было дословно указано, что общая стоимость репарационных изъятий с августа 1945 по январь 1948 года составляла 3 млрд. долл., в том числе:

— вывезенное из советской зоны оборудование и материалы — 1,065 млрд. долл.;

— оборудование и материалы, вывезенные из западных зон, — 22,3 млн. долл.;

— стоимость предприятий, переданных САО в Германии, — 566,0 млн. долл.;

— репарации из текущего производства, — 603,4 млн. долл.;

— германские активы за границей, перешедшие к СССР, — 405,4 млн. долл.;

— подвижной состав ж/дорог, морского и речного флотов — 127,4 млн. долл.;

— патенты — 210,5 млн. долл.[139]

Правда, спустя почти два года, то есть к январю 1950 года, стоимость репарационных изъятий, рассчитанная по методу сотрудников той же Комиссии В. Н. Старовского, была существенно откорректирована как по стоимости целого ряда позиций, так и по общей сумме, которая возросла до 3,344 млрд. долл.

Кроме того, в Архиве внешней политики РФ хранится служебная записка, в которой содержатся конкретные цифры демонтированного оборудования и ликвидированных военных и военно-промышленных объектов в советской зоне оккупации на 1 июля 1948 года, когда по решению Московской сессии СМИД этот процесс был в целом завершен. Согласно ей, демонтаж основного оборудования был произведен на 3474 объектах, где было изъято и вывезено в СССР 1118 тыс. единиц указанного оборудования, в том числе 339 тыс. металлорежущих станков, 202 тыс. электромоторов, 44 тыс. кузнечных пресса и молота, 9350 силовых трансформаторов и иного ценного промышленного оборудования[140]. При этом особое внимание было уделено демонтажу предприятий военно-промышленного комплекса. Так, за два года из 1250 крупных военных заводов было демонтировано 449 предприятий, в том числе 137 авиационных, 108 оружейных, 62 автомобильных и 18 танковых заводов. Кроме того, в эти же сроки по репарациям в Советский Союз было отправлено 554 тыс. голов лошадей, 541 тыс. голов крупного рогатого скота и 246 тыс. голов овец и свиней.

Правда, уже через год после образования ГДР высшее советское руководство сочло политически целесообразным постепенно сокращать репарации из советской зоны, и по его подсказке в начале мая 1950 года Политбюро ЦК СЕПГ обратилось к Москве с просьбой «об уменьшении репарационных обязательств, установленных для Германии по соглашениям в Ялте и Потсдаме»[141]. За подписью главы правительства ГДР Отто Гротеволя на имя И. В. Сталина было направлено соответствующее послание, а уже 15 мая 1950 года министр иностранных дел А. Я. Вышинский информировал Берлин, что «по согласованию с Польшей такое решение принято» и оставшаяся к выплате сумма репарационных платежей сокращена на 50%, то есть до 3,171 млрд. долл., а ее выплата товарами продлена до 1965 года.

И последнее. Целый ряд авторов, в частности профессор Г. И. Ханин, полагают, что не последнюю роль в быстром восстановлении и развитии промышленного потенциала страны сыграли не только сами репарации, но и: а) заимствование и творческая переработка новейших европейских технологий посредством вывоза технической документации с территории Германии; б) копирование лучших