Книга Псионик. Навсегда - Павел Барчук

покоя нет, честное слово. Он бы, мне кажется, кайфанул, если бы я явился в Особый отдел в слезах, соплях и, возможно, даже с разбитой рожей. Короче, Романовский хотел бы, чтоб я был слабым. Не в плане способностей, а именно чтоб я сломался и полностью ушел под его контроль. Потому и насчет родителей тянет. Скрывает информацию. Морально продавливает меня. Надеется, что сможет управлять и манипулировать. Щас!!!

— Да. Неплохо. Как всегда. Уроки. Одноклассники, Ваша дочь-стерва. — Ответил я спокойным голосом, словно речь шла о чем-то обыденном.

— Дочь? — Переспросил Ликвидатор. — Да, Ангелина — девочка со сложным характером. Привыкла, чтоб все было так, как ей хочется. Я избаловал ее в этом плане. Особенно, когда…

Полковник осекся и замолчал. Видимо, далее шли слова о матери Лины. И видимо, говорить об этом Романовскому точно не хочется. Что ж там за история получилась? Черт… Со всеми этими событиями я упускаю из виду кое-что очень важное. Говорят, врага надо знать в лицо. В моем случае — надо знать все, что у полковника было до нашей с ним встречи. Не понимаю пока, чем мне это поможет, но задницей чую, сто процентов поможет. Нужно заняться этим вопросом.

Мы спускались вниз по лестнице и у меня, кстати, появилось четкое ощущение, что спускались гораздо ниже первого этажа. Уж что-то, а сосчитать пролеты я в состоянии. Мы уже миновали штук шесть, не меньше. То есть, идем куда-то в подвал. Либо — минусовой этаж.

В итоге, в конце пути мы уткнулись в тяжёлую металлическую дверь с кодовым замком и системой опознавания по всем возможным частям тела. Сетчатка глаза, отпечаток большого пальца, голос. В общем, судя по всему, Ликвидатор вел меня в ту самую лабораторию Особого отдела, о которой ходят страшные легенды. Там же, между прочим, проходит утилизация псиоников. По крайней мере, народная молва утверждала именно так. Говорят,в подвалах особистов имеется некая комната, оснащённая мощной системой защиты. Надо думать, ни один псионик, сколько бы не было ему лет, не будет молча и неподвижно стоять в ожидании смерти. А псионик, который сильно не хочет умирать, уверен, долбанет своей силой по всему, что находится рядом. Даже если он не умеет в полной мере ей пользоваться, сработает банальный страх и желание выжить. Поэтому в эту сплетню я вполне верю. Пацан, владеющий, к примеру, телекинезом просто разнесет к чертям собачьим любое помещение. А телепат разорвёт башку всем, кто находится рядом.

— Добро пожаловать –моя лаборатория…

Полковник посторонился, пропуская меня вперед после того завершил все свои манипуляции с охраной и дверь отъехала в сторону.

Я в словах Ликвидатора мысленно отметил несколько моментов. Первое — он сказал «моя» лаборатория. Не Особого отдела. Все-таки, похоже, я прав. Сергей Сергеевич, чтоб ему обосраться, нехилую корону на голову напялил. Да, не императорскую. Но еще хрен знает, какая корона обладает большей властью. Та, которая на голове человека, юридически являющегося правителем Империи. Или вот эта, невидимая, которая плотно сидит на башке Великого Ликвидатора.

Второе — мне стало очень не по себе. Холодный липкий страх медленно протянул свои ручонки и сжал мое сердце. Все-таки нам с Ликвидатором предстояло ступить туда, где убивают мне подобных. Где их изучают, словно лабораторных крыс. Радости в этом точно мало. Но еще, похоже, включилось чувство самосохранения. И вот оно криком кричало, что внутрь заходить не нужно.

Третье — я молодец. Сразу понял, куда мы идем. Ну, третий пункт, это так, мелочь. Просто весьма приятно чувствовать себя умным ма́лым.

Прямо передо мной виднелся широкий коридор. По обеим сторонам коридора находились черные металлические двери. Не очень много, надо отметить. Видимо, это какие-то рабочие кабинеты или что-то типа того.

— Иди, не бойся. — Голос Романовского, стоявшего прямо за моей спиной, звучал насмешливо. — Тебе здесь ничего не угрожает.

— Не сомневаюсь. — Я через плечо оглянулся на Ликвидатора. — Вам же пока еще нужен псионик с полным набором способностей.

Не дожидаясь, что он скажет в ответ, я переступил порог и двинулся вперёд. Но «хмык» полковника услышал. Правда, тот тоже предпочёл обойтись скромной реакцией на мои слова. Говорить больше ничего не стал, ограничившись выразительным звуком.

В итоге, я насчитал пять дверей. Три с одной стороны и две с другой. На каждой стояла та же система защиты, что и на входе. Еще, справа, между вторым и третьим кабинетом, имелось ответвление. Там коридор становился у́же и был темнее. Свет словно специально сделали приглушенным. И еще с той стороны, со стороны этого ответвления, ведущего непонятно куда, вдруг раздался тихий стон. Ровно в тот момент, когда мы проходили мимо. Впрочем, мне могло показаться. Включать Способности в этом месте я не рискнул. Хрен его знает, чем меня может долбануть в ответ. А верить только своему слуху — тоже не особо хороший вариант. Тем более, когда я максимально напряжён.

Да и полковник совершенно никак не отреагировал. Словно никакого стона и не было.

Мы прошли еще немного вперед и уперлись в очередную дверь.

— Открывай. — Велел за моей спиной Ликвидатор. — Там только кодовый замок. Набери дату своего рождения.

Я, сказать по совести, от столь неожиданного заявления немного прибалдел. Просто…сомнительная честь, так-то. Шифр одной из секретных комнат Особого отдела содержит мои цифры…Кому-то явно нужно лечить голову. И в данном случае, точно не мне.

Я нажал нужные кнопки на сенсорной панели и дверь тихо отворилась.

Это было большое помещение, похожее на операционную больницы. Такой же яркий свет. Несколько коек со стоящей рядом аппаратурой непонятного назначения. Большой металлический стол, по бокам которого крепились ремни. Но главное даже не это. Выше — находился еще один уровень, отделенный от помещения черным, тонированным стеклом. Оттуда, видимо, можно было наблюдать, что происходит в лаборатории. При этом, тот, кто находился внизу, своих наблюдателей никак не мог увидеть.

Огромных усилий мне стоило не показать эмоций. А эмоции были. Сильные. Яркие. Я почувствовал гнев. Настоящий гнев. Не злость. Злость — это вообще ерунда по сравнению с тем, что творилось во мне. С тем, что вызвала внутри меня эта долбанная комната.

— Антон…– Голос Ликвидатора внезапно стал звучать очень глухо. Будто мои уши набили ватой. — Успокойся…выдохни… Антон…

Я с трудом понимал смысл его слов. Просто…Я почувствовал запах смерти. Ее вкус. И еще — боль. Здесь было очень много боли. И эта боль, эта смерть…Псионики. Их утилизировали