Книга Предвестники смерти - Максим Федонькин

устраивали — как бы выразиться по официальнее — условия труда. Они основали «Мессию». Как понимаешь военную организацию. Не то чтобы военную, там все госпредатели, хотя какое государство они предали — не совсем ясно. Но у них там жёстко, строго, с порядком. И они, пожалуй, одни из немногих, кто занимается полезным делом. «Мессия» уничтожает порождений мортиса.

— А обычные военные остались?

— Точно не знаю, но думаю, да. Остались ещё, конечно, выжившие. Большинство из них сформировали группы, обосновали лагеря. Ну, вернее, сейчас этим и занимаются. Другие же, как и мы, одиночки.

— А учёные?

— Странно, что ты спрашиваешь, — она вскинула густые брови, придавая лицу задумчивый и хмурый вид. — но я не знаю. Зачем они тебе?

— Не уверен, что тебе стоит знать.

В разговоре наступила пауза. Они с минуту глядели друг другу в глаза, прежде чем внизу раздался дребезг. Девушка вскочила, пистолет уже лежал в её маленьких ладонях.

— Тише, — сказал Елисей. — Опусти пистолет. Я знаю, кто там.

Девушка бросила на него презрительный взгляд, но всё же медленно опустила оружие.

Елисей спустился по лестнице и увидел, как на диване в гостиной лежала Яна. Под журнальным столиком валялись осколки горшка и кучка чёрной земли с засохшим цветком.

Лестница скрипнула. Елисей обернулся. Девушка спускалась, ища опоры в перилах и сильно прихрамывая.

Елисей вернулся к ней и предложил помощь. Девушка согласилась не сразу, но деваться ей было некуда.

— Кто это? — спросила она, когда лестница была позади.

— Моя сестра.

— Что с ней? Она больна?

— Да, — нехотя ответил Елисей.

— Чем?

Елисей не ответил, но девушка сумела догадаться по его обречённому взгляду:

— Праенунтиа мортис.

Её глаза неожиданно отразили сочувствие, понимание и некую дружелюбность, чего не было ранее.

— Сколько она заражена?

— Дня три-четыре.

— И она до сих пор держится?

— Да, но что с того?

Девушка не ответила, но её лицо выражало озадаченность.

Внезапно раздался грохот. Дверь слетела с петель и упала на пол. Пыль взмыла в воздух.

Девушка растерялась и не успела даже поднять пистолета, как внутрь валились бандиты, напичканные разным оружием. Они обступили их со всех сторон, тыча стволами в лицо.

— Ч-чем обязаны такой честью? — позволил себе немного сарказма Елисей.

— Видишь ли, ты приглянулся Султану, — вперёд выступил лысый, в бронежилете, чёрных штанах и армейских берцах мужик. Руки его засунуты в карманы. А гримаса лица у него торжествующая, недобрая и насмешливая, будто он кот и играет со свой мышкой, то есть жертвой.

— Он жив?!

Елисея схватили, вывернули руки и поставили на колени. А лысый закурил сигарету.

— А как же. Он живее всех живых. И он велел тебя хоть из-под земли достать и притащить. И ты прикидываешь, ночью наш пацанчик на «поршике» прикатил. Короче: сдал тебя, петушару, по полной! — Он приблизился к Елисею, нос к носу. — Как там яйцеголовые лепечут: «Удачное стечение обстоятельств», что ли. — Он затянулся и выдохнул облачко дыма Елисею в лицо. — Вяжите хмыря.

Елисея подняли на ноги и потащили вон из дома.

— Демон, а эту брать? — спросил один из бандитов.

— Хуже точно не будет, — ответил лысый.

Елисей увидел, как Яну резко подняли с дивана и поволокли по полу.

— А, что, куда?.. — бормотала Яна. — Елисей?.. Кто они? Что они…

— Аккуратнее с ней!

Елисей начал брыкаться, за что получил сильную оплеуху, да такую, что голова закружилась.

— Как вы можете?! Вы же видите, ей плохо! — заступилась девушка за Яну.

— А ты милочка, пойдёшь к Султану на десерт. Он любит дерзких, непослушных.

— Отвали!

Елисей не выдержал и попытался снова вырваться. Эмоции бушевали и лились через край. Он хотел убить этих людей, стереть их с лица Земли. Такие просто не должны существовать в этом мире! Но не успел он сделать и пары движений, как по голове, словно по колоколу, пришёлся удар, в глазах потемнело, а тело обмякло.

***

Голова безумно болела и трещала. Елисей открыл глаза. Всё вокруг плыло, но он сумел различить Яну, лежащую на холодном, металлическом полу грузовика. Из небольшого стеклянного люка на неё падали солнечные лучи. Но всё остальное было в полутемноте.

Он через силу подполз к ней. Она была, как всегда горячей, пылающей, больной.

— С ней всё хорошо, — послышался из отдаления голос.

Елисей перевалился на спину, подполз к стенке, задев мотки верёвок, и опёрся. Он проморгался.

— Они её не тронули, — сказала девушка. — Как ты?

— Хреново… — Елисей потёр лоб. — Как с похмелья, если оно именно так выглядит. Я всё-таки никогда не пил.

— Они куда-то нас везут. Что происходит? Ты что-нибудь знаешь?

— Да, наверное. За эту неделю я сумел повздорить… — Он сильно зажмурил глаза и открыл, будто так голова стала бы меньше болеть. — ...с местным главарём бандитской шайки.

— Главарём? — опешила девушка.

— Ага…

Она, видимо, хотела сказать, но промолчала, хотя лицо её выражало одно единственное подходящее под ситуацию слово.

— Ты так и не сказала своё имя, — сказал Елисей спустя пару минут молчания.

— Анна. Мать Девы Марии. Сестра Дидоны. Храбрость, милость, сила, благодать. — Она немного улыбнулась.

Елисей сморщил брови.

— Мой отец любил искать смысл в словах и в именах, в частности, — объяснила она.

— А что с ним сейчас? — тут же поинтересовался Елисей.

— Он болен, так же как твоя сестра. — Она взглянула на свои руки. — Я искала…

Снаружи послышались приглушённые выстрелы. Елисей и Анна переглянулись.

— Что там? Расстреливают кого?

Елисей лишь вскинул плечами.

Машина резка затормозила. Елисея швырнуло в запертую дверцу, он сильно приложился лбом и плечом. Анна едва успела среагировать, но также скользнула назад. А Яна почти безмятежно лежала на полу, чуть двинувшись с места.

Машина остановилась. За её стенами, как показалось, началась