Книга Сердце Эрии - Эйлин Рей

родился сын. Такой же одаренный ведьмовской силой и стремительно умирающий от ее огня. И чтобы его спасти, Кэйре необходимо то, что Коэль хранил в своем сердце и до чего смог дотянуться лишь Эспер.

Кассия сцепила руки замком на подушечке, все еще лежащей на коленях.

– Может, не будь я так труслива, я бы тоже спасла своего мальчика. Мне всего лишь нужно было спросить у него «Как?», но я побоялась услышать ответ.

Ее голос звучал тихо и переполнялся безнадежной печалью, но я не ощущала сочувствия. В моей душе яростным пламенем ревел гнев.

Неужели мы проделали весь этот долгий путь, рискуя собой, только ради того, чтобы спасти чужого ребенка ценой собственных жизней? Мы оказались пешками в руке Кассии, необходимыми, чтобы загладить ее вину перед брошенной дочерью. Но как давно нас разместили на этой доске: когда Тень поселилась в моей душе или когда двери Гехейна разверзлись под ногами?

– Вы могли просто спасти Эспера и спросить у него, – медленно произнесла я, едва сдерживаясь. – Он бы вам рассказал, но вы предпочли наблюдать за тем, как его истязает Бездонный.

– Эспер бы не рассказал, – покачала головой ведьма. – Он никогда не прикасался к этим воспоминаниям и даже не знает, где их искать. Ты ведь тоже не знаешь, как найти прошлое Эспера. Вы так и не научились использовать свою Связь, вы еще будто чужие. В тот день, когда тамиру совершил кровавый ритуал, вы отдали друг другу все: свои жизни, память и чувства. Но продолжаете упорно лезть друг к другу в головы, пытаясь отыскать там фрагменты прошлого, и никогда не смотрите в собственные души, не замечаете, что нового появилось в них.

Я презрительно фыркнула.

– А может, вы не собирались его спасать? Он ведь тамиру, ведьмы бы обрадовались смерти волка. О-о-о, – протянула я и подалась назад, подальше от ведьмы, – мы ведь не должны были добраться до Вэйша и встретить вас? Мы случайно опередили время или случайно выбрались из Джарэма?

– Алесса, хватит, – неожиданно резко произнесла Кассия, и я вздрогнула. – Я никогда прежде не желала и сейчас не желаю вашей смерти! Вы очень важны, покуда Эрия цепляется за твою шею.

– Важны? – зашипела я. – Сколько ходов мы еще должны сделать в вашей игре, чтобы стать свободными? Чем мы еще должны рискнуть ради… – Я запнулась. – Ради чего, собственно?

– Ради всего Гехейна, – пылко ответила Кассия, но ее слова не произвели на меня впечатления.

Я не собиралась рисковать всем ради чужого мира. Но не успели едкие слова сорваться с моих губ, как ведьма крепко схватила меня за плечи.

– Тебе нужно успокоиться, – с заботой в голосе произнесла она.

В то же мгновение мое тело послушно обмякло от усталости. Я уронила голову на мягкую подушку, не в силах бороться со стремительно наползающим на глаза сном. Полумрак гостиной сменился умиротворяющей темнотой, и в душе не осталось места для гнева и обиды.

А где-то вдали тихо напевала колыбельную ведьма.

Истошный крик разорвал усыпанную стрекотом сверчков вуаль ночи, с порывом ветра влетел в приоткрытую дверь и вырвал меня из небытия. Я резко села и испуганно оглядела комнату: Кассии рядом не было, камин давно погас, а мои ноги согревал мягкий шерстяной плед. Разум защекотала настороженность Эспера. Над головой в одной из спален заскрипели половицы.

А тем временем где-то в ночи продолжала кричать женщина.

Тамиру стрелой промчался к двери. Я сбросила с себя плед и остатки сна и поспешила за ним.

Мы нашли Кассию у калитки, где каменная тропинка, змеящаяся от дома сквозь запущенный сад, обрывалась у широкой пыльной дороги, с которой ведьма не сводила пристальный, напряженный взгляд. Вдали дрожал желтый огонек. Он стремительно спускался с пригорка, приближаясь, вилял из стороны в сторону и пару раз неловко ухнул вниз, столкнувшись с землей, когда его носитель споткнулся о какую-то выбоину. И вместе со светом приближался молящий о помощи крик. По дороге бежала женщина. Ее медные волосы выбились из-под ночного чепчика, а кремовая сорочка трепетала на ветру – он яростно тянул за подол, то ли пытаясь остановить несчастную, то ли сорвать с ее нагого тела полупрозрачную ткань.

Добежав до границы ведьмовских владений, незнакомка остановилась перед приоткрытой калиткой. В ее блестящих от слез глазах застыл ужас, правое предплечье оказалось изодрано до мяса, будто его вырвали из стиснутых медвежьих клыков. Кровь заливала дрожащее запястье, стекала с бледных пальцев и пятнала круглую лампадку со Слезой Эрии.

– Помогите, – задыхаясь, залепетала женщина, с мольбой воззрившись на Кассию. – Мой муж… Он…

Ее голос стих до едва разборчивого торопливого шепота.

Жалость стальными кольцами овилась вокруг моего сердца, стиснув до боли. Но ведьма не удостоила несчастную взгляда, все так же равнодушно наблюдая за пустынной дорогой. Эспер глухо зарычал.

По земле стелился вязкий темно-серый туман. Он затопил ложбинки на дороге, разлился меж деревьев в редкой роще, по колено поглотил ноги незнакомки и заколыхался, будто медленно текущая река. Но куда больше пугало не его живое дыхание, а призрачный бледный свет, источаемый плотными пульсирующими сгустками.

Под покровом тумана закопошилась Тьма: ее длинные, похожие на щупальца лапы вынырнули из сизой дымки и понеслись в нашу сторону. Я испуганно отпрянула, слишком медленно, чтобы спастись от стремительной атаки, но она не достигла намеченной цели. Щупальца неожиданно столкнулись с незримой преградой, болезненно сжались, будто опаленные паучьи лапки, отпрянули и вновь скрылись в тумане, который плескался у границ сада. Только теперь я заметила покосившиеся столбики, вкопанные по периметру у низкого забора: на серых камнях светились бледно-желтые руны.

– Бездонные не проникнут к нам, – тихо прошептала Кассия, не оборачиваясь, и чуть громче добавила: – но Одержимых это не остановит.

Она глубоко вдохнула, расправила плечи и опустила руку. Из длинного широкого рукава выскользнул короткий кинжал. Холодная сталь легла в руку ведьмы, будто нырнула в материнские объятия, и кончиком лезвия поймала бледный свет тумана.

– Ты не найдешь защиты в моем доме, – спокойно произнесла Кассия, обращаясь к незнакомке. – Тьма, сожравшая твоего мужа, клубится в твоем сердце.

Женщина отпрянула. С дрожащих от беззвучных слез губ сорвался короткий вздох, будто слова ведьмы острыми костяшками сжатого кулака врезались под дых, выбив из груди последний воздух. Незнакомка ошарашенно округлила глаза, а затем неожиданно закричала и согнулась пополам, впившись обломанными окровавленными ногтями в собственное горло, словно пыталась разжать невидимые руки, сомкнувшиеся стальными тисками на тонкой шее.

Я испуганно вцепилась в густую шерсть на загривке Эспера, жмущегося к моему боку, и только это помогло устоять на дрожащих ногах.

Мелкие камешки запрыгали по земле, тропинка изошла редкой дрожью, грозя разверзнуться прямо под нами и выпустить в мир еще одно чудовище. Разум Эспера стрелой пронзил мои тревожные мысли: его лапы захлопнули дверь, медленно отворявшуюся под натиском зарождающегося страха, – что бы ни приготовила для нас эта ночь, Сила, ищущая из меня выход, могла оказаться гораздо опаснее. Осознав это, я поспешила на помощь тамиру, навалившись на тяжелую незримую преграду, и вместе мы запечатали Стихию прежде, чем она успела выскользнуть в мир.

Когда женщина за калиткой вновь подняла голову, белки ее глаз затопила жидкая Тьма: вязкие капли повисли на ресницах и проложили черные дорожки по щекам. По-звериному оскалившись, она бросилась на Кассию – руны на каменных столбиках разгорелись ярче, барьер стал плотнее, но сдержать Одержимую не сумел. Ведьма увернулась, играючи взмахнула кинжалом – и серебряное лезвие рассекло тонкую, как пергамент, кожу на шее нападавшей и разорвало натянутые нити артерий. Женщина захрипела, рухнула на колени, и с ее окровавленных губ скатился черный сгусток. Бездонный попытался скрыться в траве, но Кассия не дала ему шанса, пригвоздив кинжалом к земле. Тень сжалась, побледнела и стремительно развеялась под порывами легкого ветерка.

Воцарилась безжизненная тишина. Смолкли сверчки и ночные птицы, замер туман по ту сторону барьера, и лишь мое сердце бешено колотилось в груди, а кровь грохотала в ушах. Я оцепенела, не в силах оторвать взгляд от незнакомки, распластавшейся по земле: ее чистые, не затуманенные тьмой глаза были обращены