Книга О чем поют птицы. Записки орнитолога о самых удивительных созданиях планеты - Грегуар Лоис

мыши, крысы и др.), и летучие мыши, и хорьковые (например, ласки, если они появляются), и даже молодые кролики.

Пернатую дичь сипуха потребляет значительно реже, но при наличии соответствующего ресурса птицы могут составлять до трети ее добычи. Не говоря уже о крупных беспозвоночных, которые тоже имеют несчастье попасть ей в когти.

На самом деле сипуха обыкновенная страдает от проблемы совсем другого рода, которая могла бы вызвать определенное беспокойство, не будь она неразрешимой. Речь идет о самой технике охоты: выискивая добычу, сипуха летит низко, всего в нескольких метрах от земли.

Такая стратегия позволяет хищнику безошибочно определять источник малейшего шороха на земле. Уши сипухи расположены на разной высоте, что позволяет птице превосходно слышать под разными углами звуки, издаваемые потенциальной жертвой.

С другой стороны, такой вид охоты делает птицу чрезвычайно уязвимой, повышая риск столкновений с транспортными средствами. Все, сами того не подозревая, видели сипуху обыкновенную. Невозможно проехать несколько сотен километров, не увидев на шоссе или на обочинах неподвижные тела погибших птиц.

Неужели в этом главная причина того, что сипуха обыкновенная постепенно исчезает из сельской местности? Скорее всего, так и есть. Даже с учетом варьирующейся численности популяции невозможно представить, чтобы такая высокая смертность полностью компенсировалась весенним появлением птенцов.

Такое предположение подтверждается тем, что в первую очередь птица исчезает из районов с большими автомагистралями. И это учитывая тот фактор, что сипухе обыкновенной подходит любая среда обитания, за исключением густолесистых зон с умеренным климатом, которые есть на всех континентах, кроме Антарктики.

Угроза исчезновения сипухи обыкновенной пока еще не носит глобальный характер. И все же эта птица, похоже, вынуждена постепенно покидать наши края. Еще одна утрата части нашего национального достояния, своеобразный траур по знакомому всем и каждому существу, неотделимому от умиротворенного образа сельской жизни. Белая Дама – нежный белый призрак, бесшумно скользящий над нашей землей.

Глава 18

Канарейка

Ирландская исполнительница Мэри Бергин (Mary Bergin), родившаяся в конце 1940-х годов, известна своей игрой на вистле (англ. tin whistle, penny whistle) – свистковой продольной флейте с шестью отверстиями на лицевой стороне, широко используемой в народной музыке Ирландии, Шотландии, Англии и некоторых других стран. Ее первый альбом появился в 1979 году после победы на чемпионате Ирландии по игре на этом инструменте, обладающем совершенно особым звучанием. На обложке диска изображен черноголовый (черногорлый) чекан, сидящий на верхушке колючего дрока.

В Ирландии эта маленькая шестигранная флейта давно считается национальным инструментом. Она помещается в кармане, и игра на ней способна оживить любой вечер в пабе. Традиционный репертуар включает в себя как невероятно быстрые, так и медленные, напевно-меланхоличные мелодии. Причем во всех регистрах.

То, что Мэри Бергин выбрала черноголового чекана для обложки своего диска, очень символично. Изображение словно передает музыку, которая звучит в этой стране. Птица с черной головой и белым воротничком, с темной спинкой, одетая в красно-оранжевый жилет, очень распространена в Ирландии, на этом относительно изолированном острове, орнитофауна которого отличается гораздо меньшим разнообразием, чем на материке.

Когда слушаешь пластинку, перед мысленным взором предстают низкие каменные стены, сочная трава на лугах, пучки цветущего колючего дрока и черноголовый чекан, издающий свое выразительное «зиит-трек» и сухое «трек-трек», сопровождая их скрипучими нотами, которые служат ему пением. Все эти звуки раздаются с верхушки колючего кустарника, выступающего камня или колышка. Как вечная фигура, вечная картина.

Как бы нам хотелось наблюдать такую же картину во время наших прогулок по сельской местности! Но все, что мы видим сегодня, это старые заброшенные сельскохозяйственные орудия, древние заборы из ржавой колючей проволоки, едва держащиеся на полусгнивших опорах, и сидящий на одной из них самец черноголового чекана, который внимательным взглядом осматривает неровный луг с колониями желтых муравьев и кротовыми норами.

Многие орнитологи и другие натуралисты живут этим мигом обманчивой вечности. Хотелось бы, чтобы птица жила в почти первозданной природе! Именно поэтому мы выступаем против варварского сельскохозяйственного производства, ввода в эксплуатацию новых пахотных земель – основы всех цивилизаций, возникших за последние восемь тысяч лет.

И это не зря: птицы в некотором роде становятся жертвами агрессивного воздействия на природу. Лесные массивы, являющиеся местом обитания степных видов, открыты для всеобщего доступа, и в этом как раз и кроется основная причина. Затем следует ведение многоотраслевого хозяйства в сочетании с животноводством, парование земель и, конечно же, активное использование биоцидов. Именно развитие сельского хозяйства в его сегодняшнем виде стало причиной исчезновения множества птиц.

Не следует забывать, что эти косвенные жертвы окультуривания земель представляют собой неотъемлемую часть тех видов птиц, которые присутствуют в нашей жизни только благодаря своему пребыванию в экологически чистой среде. То же самое касается и человека.

Классическим примером является история с канарейками, которые еще недавно использовались в шахтах. Шахтеры внимательно следили за птицами в клетках, которые висели на стенах. Если канарейка лежала на боку с закрытыми глазами, значит, количество одного из различных ядовитых газов становилось критическим.

Тем не менее участие сельского хозяйства в сохранении природы по-прежнему крайне незначительно или отсутствует вообще – то есть никоим образом не соответствует размерам наносимого им ущерба.

Необходимо четко обозначить границы обрабатываемых земель и допустимого количества фермеров, занимающихся органическим сельским хозяйством. Но никто не хочет вникнуть в суть деятельности, которая направлена как на сохранение диких зверей и птиц, так и на воспроизводство отдельных видов.

Сможем ли мы через пятьдесят лет после отказа от порочной практики систематического уничтожения пернатых хищников и представителей семейства цаплевых увидеть сельское хозяйство, гармонично сочетающее производство сельхозпродукции с сохранностью окружающей нас природы? Такое сельское хозяйство, в котором нет места вредительским спекуляциям?

Такого рода спекуляции проявляются не только в форме агрессивного вмешательства, как это было с заменой органических удобрений на химические. Сегодня они лежат в основе деятельности фермеров, сельскохозяйственных производителей, земледельцев, садоводов и виноградарей, которые получают плату не только за свою продукцию, но и за многочисленные услуги.

Существующая система управления сельским хозяйством весьма сложна, а денежные потоки, курсирующие между заинтересованными сторонами, в основном носят вышеупомянутый спекулятивный характер. Все это вызывает глубокое сожаление. Потому что тогда, возможно, в орнитофауне могли бы спокойно существовать не только пернатые хищники, но и полевые воробьи, мелодичные коноплянки, полевые жаворонки, желтые трясогузки, луговые чеканы, луговые коньки, хохлатые жаворонки и многие другие…

Все эти виды птиц, которые существовали повсеместно еще пятьдесят лет назад, а сегодня так редко встречаются в сельской местности, вернулись бы, чтобы занять эти степи.