Книга Прародитель Магии - SWFan

и повернулась на запад.

Туда недавно указывал меч девушки.

Там лежал Эргор.

*********

Но всё это были дела далёкие и грядущие, Артура занимала проблема сиюминутная. Когда между ним и эльфом оставался метр, метёлка в руках юноши подпрыгнула и обернулась толстой змеёй.

Эльф не успел ничего понять, что крепко сжало его напряжённые мышцы. Кисти его хрустнули. Кинжалы упали на землю и сам он грохнулся перед Артуром.

Не понимая, что случилось, эльф извивался, пытаясь разглядеть противника. Но поле зрения эльфа заполнил чёрный ботинок, и всё померкло.

Артур размял шею, кивнул ошарашенной толпе и наконец отвязал верёвочку. Гильотина со свистом полетела вниз. Голова Маргариты отделилась от шеи и покатилась, заливая эшафот кровью. Артур поймал её, замотал в серебристый плащ эльфа и спрыгнул с платформы.

“Унесите его”. Сказал принц стражем, прибежавшим его спасать. Они сперва ничего не понимали, но всё равно усердно закивали и вскоре полезли осматривать незадачливого убийцу. Всем показалось, что эльф как-то не так прыгнул и грохнулся на землю. Это было забавно, но сил смеяться уже не было.

Снова толпа расступились. Они встали вокруг тела в броне. Из него бил кровавый фонтан. Рядом лежала голова. Над ней и над трупом сидела на коленях бледная женщина.

Эрхан бросил ей мимолётный взгляд и сразу выбросил из головы. Когда рядом показались Релик и Грюнвальд, юноша остановился. Старый генерал о чём-то напряжённо думал. Видимо появление убийцы потрясло его сильнее, чем всех остальных.

Релик скрестил руки и тоже размышлял, но явно о другом. Он переменно посматривал то небо, то на людей и томно вздыхал — собственное будущее занимало мысли молодого человека.

Первым взгляд Артура заметил генерал. Он сразу выбросил лишние мысли и открыл рот, но принц заговорил первым.

“После. Встретимся в зале совещаний через… четыре часа. Пока сам знаешь, что делать”.

Генерал подумал и кивнул, а после указал пальцем на витавшего в облаках Релика.

“Я сам”. Сказал Артур и щёлкнул пальцами. Релика как током ударило, он сразу же поклонился.

“Понесёшь её”. Сказал ему Артур, и только тогда Релик вспомнил о раненой служанке.

Меж тем принц уже удалялся в направлении моста через ров и во дворец. Свёрток в руках его Высочества покраснел и начал капать, оставляя за ним след из красных лепестков. Толпа не могла отвести от Артура взгляда. Вдруг он остановился, повернулся и крикнул:

“Не забудь руку”.

И спустя мгновение Артур скрылся за воротами замка.

Все затихли. Рыцари в серебристой броне не могли найти себе места. Наконец один из них проявил инициативу и бросил оружие. Другие последовали его примеру и опустились на колени. Вокруг них молча сомкнулось кольцо стражи.

Люди туда-сюда бегали глазами и неожиданно поняли, что потеплело. Утренняя прохлада отступила, солнце было уже высоко. Начинался день. Сборище немного постояло и стало расходиться. Занятые и работящие шли не спеша, бездельники и лентяи почти бежали — им не терпелось рассказать ещё более ленивым собутыльникам, не соизволившим посетить казнь, о всей череде безумных событий.

И те, и другие были тревожны, но также чувствовали приятное удовлетворение.

Грюнвальд не повременил взяться за дело. Если восстание было человеком, то лишившись Маргариты, оно лишилось головы.

Буквально.

Вместе с ней восставшие растеряли и свою плоть — народ, полный праведного гнева. Закономерно, после этого посыпались кости. Оставалось выловить зачинщиков, но это дело было не сложным. После успеха своего дела они вышли на свет и прибрали к рукам титулы и дворцовые должности.

Большинство их них не пропускали казни. Грюнвальд этим воспользовался, несколько раз ещё сегодня свистела по его приказу гильотина. Старый генерал, несмотря на обилие дел, сам курировал казни. Не только потому, что для него это была отдушина, но дабы вернуть благородный инструмент в правильные руки.

Четыре раза гильотина пролила королевскую кровь; следовало четырёхкратно отмыть её кровью мятежников. Палач и тот не избежал кары. Ему отрубили руки его же инструментом.

Но даже когда всё закончилось, Грюнвальд долго ещё размышлял, хватит ли таких мер. Может теперь гильотину лучше сжечь? Но в этом могут узреть нерешительность, слабость. Грюнвальд поломал голову и решил оставить выбирать принцу.

*********

Немногим ранее у дворцовых ворот.

Королевский дворец был огромен. Он состоял из трёх равных по размеру участков. Ворота выходила на мост, ведущий на главную площадь. Он связывал её с площадью поменьше, называемою придворцовой. Сверху её венчали три арки, похожие на дверные проёмы.

За нею лежал сам дворец. Он был более высоким, чем длинным. Над ним возвышались три башни, самой высокой была средняя. За дворцом цвёл просторный сад.

Всё это окольцовывал ров, связанный с городской канализацией. После каждого пышного пира в него сбрасывали объедки. Пиров давно не давали, Маргарита не считала это нужным, и потому населявшие ров аллигаторы всплыли и нервно возились на поверхности воды.

Ещё немного и они начнут сжирать друг друга.

На придворцовой площади располагались конюшни и места для экипажей. Сейчас там было почти безлюдно. Всего несколько человек сторожили главный вход в замок. Их было четверо. Один, моложе остальных, всё время улыбался. На броне у него висела золотая лента — он был старшим по званию.

Прочие стояли смирно и скучали. Обычно в это время развлекались разговорами, но сейчас мужчины боялись нарушить торжественную тишину. Торжественность своей позой создавал молодой страж.

“Кха-кха-кх!”

Тут закряхтел и закашлял, грубо нарушая молчание, низкий голос. Лицо молодого стража скривилось. Он посмотрел на гору одежды неподалёку, из которой высовывалась лысая голова. Горбатый старик в обносках, склонившись, увлажнял площадь мокрой тряпкой.

Молодой страж намерено громким шагом подошёл к нему. Остальные хотели остановить своего юного командира, но не решились и с жалостью посмотрели на горбуна.

“Торквемада! Я сказал тебе молчать, понимаешь, молчать! Сейчас чрезвычайно важный час, казнят проклятого тирана. Мне уже пришлось в наказание заставить тебя мыть всю площадь. Неужели ты хочешь сказать, что только телесная кара тебя научит?”

Молодой страж достал с пояса плётку и провёл её по своей стальной рукавице.

Старик по имени Торквемада поклонился ему и медленным, но ровным голосом сказал:

“Прошу простить извинить дурака, слава его Высочеству Королю Людовику Первому, светлоликому, мужественному и прекрасному…” Полухрипом говорил старик. Глаза его при этом уверено глядели в одну незримую точно, возможно в собственную пустую голову, пытаясь зацепиться за единственные оставшиеся в ней слова.

“Сколько раз я говорил тебе, нельзя говорить это имя! Называй его тираном!” Молодой страж прищурился от злости и взмахнул плетью. Торквемада вскрикнул, но крик его потонул