Книга История русской армии - Антон Антонович Керсновский

могли быть пажами при Дворе.

Миних принял строгие меры от проникновения в русскую армию чужеземных авантюристов: велено впредь принимать лишь офицеров, «кои в знатных европейских армиях служили» и имеют надлежащие тому свидетельства. Привилегии иностранцев упразднены, их оклады сравнены с таковыми же их русских сослуживцев, получивших при «немце» Минихе равноправие в родной армии. Вместе с тем в армии введены немецкие порядки: чрезвычайно умножена канцелярщина и усложнено делопроизводство. Появились букли и парики с косами (причем у солдат сало и мука заменяли косметические принадлежности). От немцев же переняты наказания фухтелями{65} (шомполами, а в коннице – саблями плашмя). Подчас, весьма снисходительный к себе, Миних был неумолимо строг с подчиненными, например, за малейшие недочеты он выставлял под ружье старых заслуженных штаб-офицеров (и притом перед фронтом части).

Говоря об усилении в армии немецких порядков, следует заметить, что примеры у нас в те времена старались брать с армии цесаря. До увлечения пруссачиной дело пока не доходило.

В 1730 году учрежден третий гвардейский полк – Измайловский: по мысли «немецкой партии», он должен был явиться «противовесом» двум петровским, но с первых же шагов слился с ними воедино.

В 1731 году Минихом составлены новые штаты для армии, заменившие старую «табель» Огильви 1704 года. В пехотных и драгунских полках упразднены гренадерские роты{66} и гренадеры распределены по остальным ротам полка (по 16 гренадер на фузилерную, по 10 на драгунскую роту). В пехоте выведены из употребления пики (протазаны для офицеров и алебарды для унтер-офицеров сохранены). Ротные знамена отобраны и даны новые, по два знамени на пехотный батальон и конный полк. В 1733 году от общего драгунского типа конницы сделано первое отступление: сформировано четыре кирасирских полка. В конце 1730-х годов стали появляться гусары (преимущественно из сербских выходцев), их сформировано Минихом сперва три полка: Сербский, Валахский и Венгерский, затем еще два: Молдавский и Грузинский, и им отведены места для поселения в Малороссии, по южной границе.

Гусары встречаются еще в Московской России (заимствованы из Польши, где в почете были крылатые панцирные гусары). В росписи 1681 года их указано пять рот по 400–500 сабель, поселенных в Новгородской земле. При преобразовании армии в конце XVII века они исчезли и вновь появились лишь в конце царствования Петра I, когда в 1723 году сформирована команда гусарских охотников (главным образом, сербов в 340 человек, из коих к 1730 году на службе осталось 80).

Значительно усилена артиллерия. Полковая увеличена с двух на три пушки{67} в пехотных и драгунских полках. Полевая утроена в сравнении с Петровской эпохой и доведена до 60 орудий, главным образом 8-фунтовых пушек. Осадная составила три бомбардирских корпуса в Петербурге, Киеве и Белгороде.

Ландмилиция, кроме южной окраины, учреждена в 1731 году еще на западной (Смоленская){68} и восточной (Закамская). Пять лет спустя, южная ландмилиция составила Украинский ландмилицкий корпус. В 1734 году в подданство России приняты запорожцы. Астраханское казачье войско переименовано в Терское. Учреждены новые войска – Волгское (в южной части нынешней Саратовской губернии) и Исетское – на Урале.

В 1736 году последовало первое смягчение тяжелой и разорительной для дворянства личной рекрутской повинности. Единственным сыновьям, либо одному из братьев, разрешено оставаться при хозяйстве, «буде того пожелают». С другой стороны, установлением 10-летнего срока выслуги облегчено производство в офицерские чины унтер-офицеров не из дворян (производства эти, впрочем, были редки).

Внешний вид суровой петровской армии изменился. Драгуны получили голубые, василькового цвета, кафтаны, кирасиры – белые лосиные колеты. Помимо париков, кос, пудры введены белые галстуки, красные епанчи и белые кокарды на головных уборах{69}. Гусары имели длинные висячие усы и носили с каждой стороны головы по тонкой косе (большей частью природных волос), в которые вплетались ружейные пули. Обмундирование им выписывалось из Венгрии.

Введение в воинский обиход косметики чрезвычайно осложнило солдатский туалет. Наставления того времени предписывают рекрута «одевать мало-помалу, из недели в неделю, дабы не вдруг его связать и обеспокоить…». Молодой солдат облачался во всю форму не ранее конца 3-го месяца службы.

* * *

Миних боролся с чрезвычайным возрастанием количества нестроевых, но вместе с тем в видах экономии требовал возможно большей самоокупаемости армии. Солдаты стали изучать всевозможнейшие ремесла: столярное, сапожное, портняжное и разные иные, что невольно влекло за собой упущения в главном их ремесле военном. Уход на вольные работы, преимущественно полевые, наблюдался особенно в полках, расположенных в провинции: солдатские артели большую часть года проводили у окрестных помещиков, многие занимались отхожими промыслами. На квартирах оставалось ничтожное количество людей, что делало невозможным производство экзерциций.

В городах донимала караульная служба и исправление полицейских обязанностей. Полиции в те времена, можно сказать, совсем не водилось, и столичные города – особенно кишевший всяким сбродом Петербург, по ночам делались чрезвычайно опасны. Для поддержания порядка наряжались «пристойныя партии драгун и фузилеров». Караулы содержались всюду – у сенаторов, в иностранных посольствах, в «дессианс-академии», в Кунсткамере… Рассматривая ведомость непременным караулам Бутырского полка, стоявшего тогда в Петербурге, мы находим графу: «В кунсткамере у слона – ефрейтор 1, рядовых 7 (!)». Естественно, что, когда две трети солдат уходило на вольные работы, а оставшаяся треть расписывалась по караулам, никого не оставалось для обучения воинскому артикулу. В трех пехотных полках Московского гарнизона – Ингерманландском, Архангелогородском и Астраханском вместе, в 1736 году по штатам числилось 6500 человек – 4500 находилось «в отлучке», ближней либо дальней, 1300 отправляло караульную службу – оставалось всего 700, из коих половина нестроевых.

В 1732 году в самовольной отлучке числилось 20 тыс. человек, считая и давних дезертиров петровских времен. Громадный некомплект в полках не мог быть пополнен рекрутскими наборами, более частыми в этот период, чем в последние годы царствования Петра I. С 1719 года взято 53 928 рекрут, в среднем 6–7 тыс. в год. С 1727 по 1736 годы взято 147 418, т. е. 14–15 тыс. ежегодно. В 1740 году, уже по окончании войны с Турцией, прусские шпионы (лучшие шпионы в Европе) доносили, что в случае новой войны Россия при всем напряжении не в состоянии будет выставить более 140 тыс. человек.

Война за Польское наследство 1733–1735 годов

В конце 1732 года скончался Август II{70}, король польский, курфюрст саксонский, союзник Петра Великого в Северную войну. Польский трон становился вакантным, и на него претендовали два кандидата{71}: сын покойного Август III Саксонский и известный уже нам по Северной войне Станислав Лещинский, ставленник Франции и возглавитель русофобской партии.

Ясно, что эта последняя кандидатура являлась для России неприемлемой, так как лишала ее спокойствия на ее западной