Книга Только когда мы вдвоем - Хлоя Лиезе

которого мои глаза словно сияют. Важная деталь: грудь Руни на два размера меньше моей. Эта кофточка едва прикрывает мои соски.

Челюсти Райдера сжимаются, затем он вытаскивает телефон и лихорадочно печатает. «Саттер, что на тебе надето, бл*дь?!»

Я открываю переписку. «Одежда, — пишу я. — А почему ты спрашиваешь, Лесоруб?»

Его сердитое фырканье, пока он печатает, вызывает нервную дрожь восторга по моей спине. «Ты знаешь, что я имею в виду».

«Не знаю, правда», — печатаю я в ответ.

Я окидываю его взглядом. Очередная фланелевая рубашка. Очень осенняя. На большинстве знакомых мне парней это смотрелось бы по-идиотски. Это раздражает, но Райдер носит эту одежду как адски сексуальная модель магазина одежды для туризма. Даже не пытайтесь отрицать — вы знаете, что не ищете себе шлёпки, когда открываете такой каталог. Вы тоже пялитесь на этих горячих мужиков в мужской секции каталога. Любая живая женщина это делает.

Сегодня фланелевая рубашка в бордовую и тёмно-синюю клетку, с тоненькими золотистыми линиями, которые сочетаются с моей кофточкой. Я делаю глубокий вдох, беру в узду своё либидо и печатаю: «Эй, смотри! Наша одежда сочетается».

Райдер снова фыркает и пялится на меня. Он раздражён, и это приносит невероятное удовлетворение. У наших маленьких стычек имеется весомое и восхитительное преимущество. Оно всегда было. Каждый раз, когда мы начинаем пререкаться, электричество так и трещит, создавая между нами влекущую тягу. Наше напряжение продолжает усиливаться, и после прошлой ночи мне кажется, что от массивного взрыва нас отделяет всего одна искра.

Глаза Райдера не отрываются от моих губ, но кажется, что они блуждают всюду, впитывая так много меня, а не только мои слова. С ним всегда так. Когда я с Райдером, я никогда не сомневаюсь, присутствует ли он в данном моменте, внимательно ли он слушает. Я никогда не сомневаюсь, что он прикладывает большие усилия, чтобы понять меня, что он наблюдает за всем, что я говорю и делаю, даже если это его бесит. От меня не ускользает ирония — он первый мужчина в моей жизни, с которым я чувствую себя поистине услышанной, но он не слышит ни единого моего слова.

Ну, я так думала… Мистер Внезапный Слуховой Аппарат.

После третьего сердитого фырканья Райдер косится в мою сторону, затем смотрит обратно в телефон. «Твои сиськи в миллиметре от того, чтобы пожелать доброго утра всей аудитории».

Его глаза поднимаются к моим губам, и я улыбаюсь.

— Сиськи не говорят, Бергман.

Он сжимает свою переносицу и делает долгий медленный вдох. Когда его рука опускается, и я снова чувствую на себе его внимание, я смотрю вниз, игриво проводя пальцем по краю кофточки. Райдер сглатывает так шумно, что его наверняка слышно в задней части аудитории.

Я смотрю на него и наблюдаю, как его губы опускаются к моему рту.

— Кроме того, с ними всё хорошо. Специальная клейкая лента удерживает их на месте, — мой палец всё ещё водит по кофточке, недалеко от быстро затвердевающего соска. Это слегка выходит из-под контроля. Дыхание Райдера делается глубоким и хриплым. Я тоже прерывисто вздыхаю, и этот звук такой же искажённый, как у него. Прочистив горло, я напоминаю себе о смысле всего этого.

Помедлив, я отодвигаю край ткани, показывая Райдеру краешек клейкой ленты и, наверняка, часть соска, если честно. Не то чтобы я переживала по этому поводу. Я спортсменка. Проведите десять минут в раздевалке перед игрой, и поймёте… я добровольно раздеваюсь перед другими людьми уже лет десять. Меня это не смущает.

Но, видимо, смущает Райдера. У него отвисает челюсть. Мне приходится отвернуться, чтобы он не заметил гигантскую удовлетворённую улыбку на моем лице. Но это слишком хорошо, чтобы упустить такую возможность, поэтому я открываю чат и печатаю: «Бонус этой клейкой штуковины? Мне даже не нужен лифчик».

Райдер роняет голову, и его кулак с силой приземляется на стол.

Когда Мак начинает лекцию, в кои-то веки это я исправно веду записи. Райдер слева от меня превратился в каменную статую. Я даже не уверена, поднимал ли он ручку. Но когда пара заканчивается, я точно не задерживаюсь, чтобы узнать.

* * *

Следующие сорок восемь часов оказываются полезными для обеих сторон. Я вспоминаю, когда в последний раз в моей жизни находилось время для искушения мрачных мужчин гор, а Райдер наверняка вспоминает, почему он предпочитает видеть меня в спортивной одежде с головы до пят.

Я толком не знаю, чем я думала, надевая ту откровенную кофточку, вот только мой характер — это самостоятельная живая и дышащая штука в моём мозгу. Он повторял мне, что заставить глаза этого парня вылезти на лоб — это бесконечно лучшая реакция, чем, скажем, добавить слабительное в его огромную флягу из нержавеющей стали, или, не знаю, побрызгать перечным спреем на его боксёры. В сравнении с этим дразнение сиськами в удачный момент считается практически безвредным.

Но теперь, остыв за последние пару дней, я понимаю, что если Райдер слегка повысил ставки своим незаметным слуховым аппаратом, то я просто пошла ва-банк со своим нарядом. Дожидаясь, когда он придёт в мою квартиру, я невольно гадаю: «И что теперь?»

У меня нет времени гадать дольше, потому что в дверь стучат. Открыв, я вижу Райдера, прикрывшего глаза ладонью. Мой телефон издаёт сигнал.

«На сей раз на тебе настоящая одежда?»

Я шлёпаю его по животу. Райдер тихонько охает и опускает руку. Его зелёные глаза потемнели от озорства, он дотрагивается до козырька бейсболки в знак приветствия, затем проходит мимо меня.

Я разворачиваюсь на пятках и прищуриваюсь. Он что-то задумал. Я это чувствую. Может, я не продумала стратегию на такую длительную перспективу, на какую следовало. Я правда не думала, что Райдер примет мою портняжную провокацию и устроит вендетту (снова лексика, достойная книжного магазина). Я вроде как ожидала, что он будет ёрзать всю лекцию, и на этом всё закончится.

Возможно, я просчиталась.

Райдер медленно снимает сумку-портфель с плеча и ставит её на стол. Я наблюдаю за его руками, пока они расстёгивают застёжку и достают ноутбук. Это как странное софт-порно в жанре IT — смотреть, как ноутбук выскальзывает из сумки, как ладони Райдера обхватывают края, пока он поднимает крышку и располагает её под нужным углом.

Румянец поднимается от груди и согревает шею. Щёки розовеют. Чёрт, тут жарко.

— Так вот, — я прочищаю горло.

Райдер поднимает глаза и окидывает меня взглядом. Одним пальцем он обводит мою спортивную одежду, затем изображает аплодисменты. «Спасибо», — показывает он жестом.

— Я тебя умоляю, — я